- Мне нравиться работа преподавателя ...
- Возможно. Но терпят тебя на ней не потому, что ты лучший, а потому, что ветеран войны, орденоносец... Попробуй заикнись о повышении, о диссертации...о книге... сразу обнаружится тупик. Тебе наверняка не объяснят правду так быстро и жестоко как мне, но результат будет тот же.
Отец задумался и покачал головой. - Я воевал за эту страну. Это моя Родина и другой мне не надо.... Но ты у меня одна. Если это нужно для тебя - мы едем. Рассчитывайся в школе, а я в городе подготовлю все необходимые документы для оформления выезда. Продавай все лишние вещи и возвращайся домой.
Отец не стал задерживаться, отказался перекусить, отдохнуть, только грустно провел пальцем по корешкам альбомов.
- Все это прийдется оставить, - вздохнул он.
- Купим все заново, еще лучше. Не волнуйся. Я сниму мотоцикл с учета, но не продам пока. Прийдется много мотаться. А продать - в два счета, желающих полно.
- Тебе виднее. Делай как знаешь.
- Довезла отца до Аркалыка, вернулась в село и подала в школе на рассчет. Учебный год еще не начался, а так как уже отработала положенное по распределению, меня только попробовали уговорить, но не смогли удержать. Все начиная с директора и кончая уборщицей казались искренне опечалены моим уходом. Хорошие, нормальные люди, сохранившие человеческие чувства. Только по окраинам наверно такие и остались.
- Довольно быстро удалось договорится с сельчанами и распродать накопившееся за время работы добро. Все в этом доме уже чужое, но проданное с условием, что люди прийдут и заберут купленное только после моего отъезда, а деньги заплатят сразу. Покупатели согласились. Тем более. что и я не торговалась. В тот злосчастный день когда мы так романтично встретились, я с утра помчалась в Аркалык сделать последнее оставшееся незавершенным дело снять мотоцикл с учета в милиции.
- Сначала все шло нормально. Никто не задавал мне вопросов, так... рутина. Осталась последняя подпись у начальника, простая формальность. Когда я постучала в дверь начальник не глядя бурнул - "Заходи".
- За столом восседал этот, - она кивнула в сторону пиджака, сиротливо обвисшего на спинке стула. Взял бумагу и собрался также неглядя подмахнуть. Но неожиданно прочитал фамилию и отложив ручку поднял на меня свои глазенки.
- Что же это, решили нас покинуть? С чего бы это мы должны лишаться таких кадров? - Елейно загукал слюнявым ртом. Вот ведь вроде и красивое лицо, а какое-то противное, отталкивающее. Красота - фальшивая, не настоящая, не исренняя.
- Ты знаешь, Вероника, я это даже под дулом его пушки сразу заметил.
- А ведь бабы на нем так и виснут. О нем тут легенды ходят. Знаменитая личность - майор Половников. Другому бы уже давно за аморалку звездочки посшибали, а этому все сходит, как с гуся вода. Молчат о нем бабы здешние, терпят. Почему его фальшивость другим не видна?
- Они Рембрантов не смотрели, красоте не обучены, люди простые темные. - Пошутил я.
- Возможно, ты прав, - серьезно сказала Вероника. - В этом их беда. Рыночный лубок с лебедями - вот вершина искусства. Ну да, ладно, пошли дальше. Сказала начальнику, мол возвращаюсь в свой город, к родителям.
- К родителям... Папочке и мамочке... А папочка и мамочка, - Сюсюкал он улыбаясь подлой, змеящейся по тонким мокрым губкам усмешкой, - В это время вещички распродают, билетики на Вену покупают...
- За бугор собрались, сволочи! - Заорал вдруг майор диким голосом, Родину предавать!
Испугавшись ора я отпрянула от стола к двери, но начальник оказался быстрее и преградил путь к отступлению.
- Они думают, что тихонько-тихонько соберут свои бэбихи и зададут деру. Нет уж. - Ткнул в меня пальцем. - Мы все про вашего брата знаем. Вот она оперативочка, еще вчера пришла. Ты только вещички собирала, а бумажечка тебя уже здесь лежала - поджидала, - Захихикал он каламбуря. И закончил спокойно, Так просто отсюда не уйдешь, мамина дочечка. Я лично устрою твой отъезд в теплые края.
- Тут он осмотрел меня с ног до головы. Перевел взгляд на часы и с сожалением заявил, - Можно было бы и в кабинете начать, но - совещание. Не успеем порезвиться. Вечером жди. Приеду на ночь. И пока не сочту нужным, не отпущу из области. Пока не надоешь. Тогда получишь под зад и свободна...
"На мотоцикл и прямиком домой, не заезжая в село", - промелькнуло в голове.
- Э, нет! Не пройдет! - засмеялся начальник. - Без финтов со мной. Хуже будет. Здесь я хозяин. - Защелкам тумблерами селекторной связи и передал на все посты ГАИ, на вокзал и аэропорт мои данные и словесный портрет, а от себя добавил - Она подозревается в совершении особо тяжкого преступления... Выключил селектор и продолжил. - А преступление тебе организуем. Это не проблема. Например, собъешь свои мотоциклом детишек маленьких, детдомовских на прогулке, скроешься с места преступления не оказав маленьким страдальцам помощь. - Он ерничая смахнул с глаза воображаемую слезинку. Детишек, конечно жалко, но для такой красивой девушки - не очень. Жди вечером. - Жестко закончил он.
- В голове метались не мысли, но какие-то обрывки, - Господи, разве это со мной происходит? Как хоть отстрочить его визит, что же придумать?
- Сегодня не получиться, - месячные у меня, - Брякнула начальнику первое пришедшее в голову. Правда, ... может Вы ко всему и вампир...
- Тьфу, черт, - Стукнул тот по столу кулаком, - Чуть вечер не просрал зря. Ладно, трех дней тебе хватит. Через три дня буду. И не дергайся. Нарвешься на неприятности. Будешь паинькой - поладим. А теперь двигай отсюда, папенькина дочечька.
- Дальше ты знаешь сам. Этот нетерпеливый хмырь, приперся на день раньше. Я не смогла ничего придумать. Ты не успел улететь. Влипли. Я то думала, за тобой прилетят ни сегодня - завтра. ... Так нехорошо все получилось. Извини, лейтенант.
Вероника закурила новую сигарету.
- Он зашел неожиданно, дверь оставалась открытой. - Дай - говорит, проверю, лично, не врешь-ли насчет красной гостьи. Полез ... Я пыталась отбиться, да куда там. Разорвал платье, сорвал все... Вошел ты... Увидела пистолет, испугалась. Тут бутылка под руку попалась. ... Но я не раскаиваюсь. Жалею только, что сразу не порешила - сил не хватило, а может головы крепкие. Пусть пока сидят в сарае. Ты улетишь, я их спалю к чертям собачим, мразей. Мне все равно теперь.
Над выгоном, куда выходили окна комнаты, раздалось знакомое завывание винтов идущего на посадку вертолета. Раздвинул шторы и сразу узнал родной борт. Командир выбирал место посуше и поближе. Особо близко не получалось, по низинке протекал небольшой ручеек с полузасыпанной бетонной трубой вместо мостика.
- Вещи сложены?
- Сложены. Что ты задумал?
Подхватил со служившего временным ложем кожушка фуражку, пристроил на ремень кабуру с пистолетом. Закинул на одно плечо инструментальную сумку, сунув туда предварительно остатки пайка, сигареты и книжку мемуаров. Прошелся по комнате, проверяя не остались ли какиеникакие следы присутствия ВВС. Подхватил на другое плечо заранее уложенный Вероникой коричневый кожанный чемодан. Она стояла готовая к движению, сжимая в руке набитый портфель и закинув на плечи зеленый туристический рюкзак, с выпирающими сквозь тонкий брезент уголками книг и альбомов. В потолке виднелась дырка от пули, где то валялась стрелянная гильза. Но выстрел был произведен из ментовского оружия и это в конечном счете их, а не мои проблемы.
- Готова? Пошли.
- А, что с этими? - она дернула плечом в сторону сарайчика.
- Прийдут соседи за добром - выпустят. В крайнем случае можно позвонить из города в сельсовет. Посидят, ничего не случится. Немного поголодают да остынут. Пистолет я их не трогал, так на полу и валяется. Думаю шум поднимать не станут - не в их интересах. В другой области слюнявый такой силы не имеет. Да и выглядит мильтон в этой ситуации как последний дурак. Все обойдется. Только мотоцикл...
- Бог с ним. Василий заберет, по полям гасать, ни регистрации, ни номеров особо не надо. Пусть ездит.
