. ГЛАВА ? 9.

  Миелин уверенно заявляет:

  - Екатерина хитрая бестия. Она знает, что турки еще увидят внутреннюю слабость России, могут и мирный договор разорвать. Османский паша уже намекал, что не явно какая там, в России сейчас власть!

  Михельсон очень даже уверенно ответил:

  - Словим Пугачева и расставим все знаки препинания в предложении. Никто тогда не посмеет усомниться, что мы сильны, и Русь имеет только одну государыню!

  Генерал-майор Миелин хотя и страшен по званию Михельсона, но временно по должности подчинен ему. Но это напряжения в разговоре не вызывает. Оба полководца немцы. Но Миелин осторожно избегал атаковать Михельсона.

  Но сейчас он поделился новостями:

  - Екатерина войска отводить с турецкого театра военных действий опасается. Французский король обещает османам помощь, и те пытают выторговать себе по более уступок в перемирии, да и контрибуцию платить отказываются!

  Михельсон сердито заметил:

  - Посадим отрубленную голову Емельки на кол, так все Европа разом смирится!

  Миелин с этим частично согласился:

  - Да это может остудить самые горячие головы, но нас и далее будут пытаться испытать на прочность!

  Михельсон тряхнул кулаком и прошипел:

  - Пусть только попробуют... - И понизив голос, спросил. - А как же слухи что идут десять генералов и каждый с корпусом на Пугачева?

  Миелин, ухмыляясь, ответил:

  - Это военная хитрость, чтобы заставить крестьян и казаков от Пугачева отстать. Внушить мысль, что против самозванца идут большие силы. На самом деле десять генералов продвигаются лишь с небольшими отрядами. Так что Емельку берут на понт!

  Михельсон усмехнулся и тут же серьезно заметил:

  - Тем больше оснований как можно скорее подавить мятеж!

  Далее уже ничего существенного в разговоре не было. Петя теперь должен подать с помощью самодельной ракетницы сигнал, что войско уже вошло в густые, сухие заросли камышей. План состоит в том, чтобы в нужный момент поджечь сушь, а дувший на их ветер разгонит пламя, и спалит семитысячное войско.

  Что-то похожее Емельян Пугачев уже проделал при штурме Татищевой крепости. Тогда повстанцам удалось добиться крупного успеха, открыв себе дорогу к Оренбургу. На сей раз в сухие заросши словно фашистов пионер Петя завел войска Михельсона. Он в данном случае повел себя словно настоящий Иван Сусанин. Но реальная участь Сусанина - это погибнуть вместе со своими врагами.

  А пионеру-герою Пете Рыбаченко хочется жить. И мальчишка придумал хитрость. Приделать самодельную ракетницу в телега, а самому там временем, в темноте скрыться. Правда нужно, чтобы враги не заметили его исчезновения. А это сложно...

  Петя нашелся. Подскочив на коне к Михельсону, мальчуган сообщил:

  - Я проеду вперед и передам Чугуеву с Твороговым, что мы уже на подходе!

  Михельсон одобрил и кивнул длинным указательным пальцем:

  - Только резвее! И возвращайся обратно!

  Миелин развернул пергамент и глядя на карту заметил:

  - Мы и сами можем найти дорогу!

  Петя буркнул:

  - Через камыши намного быстрее!

  И не теряя времени, поддал породистого жеребца каблуками. Эх, поскорее бы выйти на безопасную дистанцию. Или точнее площадку. Такая сушь в августе, что удивительно как эти заросли еще раньше не выгорели?

  Петя мчался на гоне, лупя его ногами, и распластавшись на спине, чтобы уменьшить встречное сопротивление воздуха. Сам Михельсон невысокого роста, подвижный и с коротенькими усиками смахивал на Гитлера. На голове немецкого полковника треуголка в стиле опля Наполеон!

  Но полководец сильный. Раз сумел и не один раз разбить превосходящие силы повстанцев.

  Пете уже приходилось наводить фашистов на партизанскую засаду, и он радовался успеху. Правда тут уже не просто борьба с иноземным захватчиками, а гражданская война. И поднимает руку брать на брата и кум на свата.

  Петя вспомнил, как его истязали фашисты. Сначала вздернули на дыбу, да так что затрещали косточки. Руки связаны сзади, и их поднимает к верху крюк, а голым ногам прикручена колодка с грузом. Боль от этого попросту адская. А затем ты, плывя в расплавленной магме, провисаешь... И находишь растянутый, словно баран на шампуре.

  Но фашистам и этого мало. Жирный, пузатый палач, раскалив в камине проволоки, начинает хлестать ею по голой, жилистой спине мальчики. Такое ощущения, что тебя лупят по хребту тараном. Боль, которую ты выносишь до поры до времени, а потом в голове что-то лопается, и погружаешься в спасительную тьму.

  Пионер сердито трясет головой. Ну, к чему такие тяжелые воспоминания. Куда лучше, например, вспомнить первый пущенный фашистский эшелон под откос.

  Тогда он, будучи еще совсем маленьким мальчиком, прополз под колючей проволокой и заложил под рельсы мину с взрывателем из кислоты. Когда проходит эшелон и рельса под давлением сгибается он и срабатывает.

  Обычно от подобных подрывов жертв не слишком много, но фашистам приходится тратить время на восстановление путей, и ремонт вагонов. Достают извергом партизаны, и советские дети сражаются с супостатами.

  Пете тоже было очень страшно в первый раз, но мальчик всем говорил, что он никого не боится.

  И немец, которого в восемь лет впервые застрелил юный ленинец из тяжелой винтовки. Тоже чувство торжества охватило тогда мальчишку, а страх совершенно пропал. Главное что он не промахнулся с двухсот метров.