«А что я ему скажу, когда увижу? — эта мысль пришла мне в голову, как удар молнии. — Не могу же я ему рассказать, что я волшебница, что мой приёмный отец волшебник, что я учусь в школе волшебства, что у меня дома живёт говорящий кот, который ведёт себя иногда, как мой папочка». Вообще о волшебстве было рассказывать запрещено. Так постановил Международный Совет Волшебников. Почему-то главные волшебники боялись второй инквизиции. С первого взгляда кажется, что мы сильнее, но ведь люди победили нас тогда, в средневековье, а что им мешает это сделать сейчас? В семьях обычных людей иногда рождаются волшебники, это случается всё чаще и чаще, так что волшебники просто ждут, пока не останется ни одного человека, ограниченного десятью процентами.

Так я гуляла несколько часов. Начало темнеть, когда я случайно пришла к самому крупному магазину в посёлке. Я решила зайти и купить себе что-то перекусить, ведь не ела с самого утра.

Я кушала ещё тёплую булочку, когда ко мне подошёл какой-то бомж и попросил денег на выпивку.

— Перестань пить, и деньги появятся, — грубо отведала я, как на научила меня моя бабушка.

— Ай-яй-яй, какая красивая девушка и такая грубая, — насупился мужчина и пошёл просить и других.

Доев свой перекус, я спросила у первого же прохожего, где я могу найти Романа Самина. На моё удивление, прохожий ответил, что человек, которого я ищу, и есть тот бомж. Он был абсолютно не похож на фото. Грязный, оборванный и обросший щетиной. Я чувствовала к нему только отвращение. Если даже он примет меня, как дочь, то я никогда не сумею принять его, как отца. Уж лучше лживый Фокус, чем грязный пятница.

— Ладно, я дам тебе денег, — заговорила я, подойдя к нему сама. Просто уйти после таких поисков было просто глупо, хотя сами эти поиски были не умнее, так что я решила поговорить, но не рассказывать, кто я. — Но сначала ты расскажи, что случилось семнадцать лет назад.

— Зачем тебе это знать?! — закричал он. — Кто ты такая?!

— Призрак твоего прошлого, — само вырвалось у меня. — Я знаю, что случилось тогда, но хочу услышать это от тебя. Отработай свои деньги.

— Понятия не имею, зачем тебе это. У меня трубы горят. Счала дай, а потом расскажу, когда выпью.

— Рассказывай сейчас, — без эмоций ответила я.

— У меня был большой дом, семья, машина дорогая. А потом пришёл какой-то маньяк и всех зарезал, дом сжёг и теперь я божию.

— Правду. Я хочу услышать правду. Я хочу знать: Что. Случилось. С. Твоей. Дочкой, — я говорила по слову, чтобы до него лучше дошло.

— Зараза, — прошипел бомж, выплюнув зеленоватую слюну на снег. — Больно умная, да?

— Отвечай.

— Ну, меня посадили за то, что я за докой не досмотрел. Просто без Иры эта крикливая мелочь мне была не нужна. Она только мешала! Я выпил, а ночью был мороз. У меня повелось желание утопить дитё в речке, чтоб не орала. И я пошёл. Но во мне было слишком много водки. Я упал и уронил этого крикливого дьяволёнка, но она не упала. Она просто повисла в воздухе. Я решил, что ко мне пришла белочка, а потом я увидел человека в чёрном. Он сказал, я точно это помню, слово — в слово: «Это не твой ребёнок. Вот это твой», — и бросил мне мёртвую тушку. А мою дочку забрал. Я больше не смог подняться. А утром-то я не смог доказать, что не убил, хоть и очень хотел!

— Бери, — я протянула ему купюру, которой хватило бы на бутылок двадцать. Всё равно Фокус с момента подписания свидетельства давал каждый месяц на много больше, чем я могла потратить.

— О, спасибо, — обрадовался алкоголик, забыв о неприятном разговоре. — Это ж я месяц могу пить, не просыхая, а то и больше.

Я быстрым шагом пошла прочь. Больше всего мне хотелось добраться до дома, рассказать всё Лёве или, ещё лучше, кукле, подаренной Фокусом, и поплакать в подушку. Снова… Снова то, что я себе придумала, разбилось о суровую реальность…

========== Глава 24 Прости ==========

Я уже не пошла на остановку, а просто поймала попутку. Уже через полчаса я была дома, а за окном стемнело.

— Где ты была? Я волновался! — начал орать на меня Лёва. — Я тебе не телохранитель, но я за тебя отвечаю.

— Я знаю, но не сейчас. Мне очень плохо, — вздохнула я.

У меня еле хватило сил, чтобы снять сапоги и куртку и дойти до кровати, затем я просто упала на неё и зарыдала в подушку.

Когда немного успокоилась, я почувствовала, как что-то тяжёлое плюхнулась на кровать. Это чувство было мне знакомо. Лёва улёгся рядом и потёрся пушистой головой о моё плечо.

— Если хочешь, я могу тебя выслушать, — тихо мурлыкнул он. — Мне кажется, что это лучше, чем разговаривать с твоим плюшевым безымянным зайцем.

— Может… ты и… прав, — ещё всхлипывая, сказала я.

Я рассказала, что случилось сегодня. Лев всё внимательно выслушал, не перебивая меня и не переспрашивая. От моего «второго папаши» я ждала укора за такой необдуманный поступок, но вместо этого мой домовой просто сказал:

— Да, не позавидуешь тебе, но знаешь… — он на секунду прервался. — Знаешь, почему я выбрал именно такой облик? Я, вроде, тебе не рассказывал.

— Нет, вроде, — я вытерла слёзы и сняла очки, которые уже натёрли мне переносиц, когда я плакала, обнимая подушку.

— Не знаю, покажется ли это тебе интересным. Возможно, ты скажешь, что эта история глуповата, ведь многие люди считают себя выше животных. Но ты всё равно послушай.

Мы, домовые, в обычном состоянии невидимы и неосязаемы, но у нас есть чувства и характер, мы понимаем не только хозяев дома, но домашних животных.

В XVIII веке возле усадьбы моего хозяина были превосходные охотничьи угодья. Многие иностранцы приезжали туда и охотились на оленей, волков, лосей, рысей. Один француз был просто в восторге от тех мест и прекрасной охоты, поэтому он приезжал каждый год.

Его жена разводила кошек редких пород. Так однажды этот француз привёз моему хозяину рыжего котика. Он был размером, как нормальный взрослый кот, но француз заверил, что он ещё малыш. Мой хозяин посмеялся, он не верил, что коты могут быть такими большими. Котёнка назвали Охотник.

Шло время. Охотник вырос до размера большой собаки. Все местный дворняжки и даже охотничьи собаки боялись этого кота. Слушая сказки, которые хозяйка рассказывала детям, Охотник придумал, что его родители были грозными дикими котами, жили в горах и правили ими. Хозяин очень любил Охотника, но даже не представлял, что нафантазировал его питомец.

Охотнику уже было лет пять, когда хозяин попросил француза привести родителей его кота. И на следующий год гость выполнил просьбу. Родителями охотника оказались обычные раскормленные домашние коты, пусть и породистые, пусть и очень большие. После этого Охотник приуныл, несколько дней не ел и не пил. Когда ему стала чуть легче, он стал заниматься своим любимым делом, а именно ловить птиц. В первый раз Охотник заметил, что, если родителей можно поймать одной уловкой, то на птенцах, которые недавно вылетели из гнезда, нужно перепробовать иногда много разных способов. Иногда их даже поймать не удаётся. После того дня это уже был тот охотник, которого я знал…

— То есть мне просто забыть, что сегодня произошло? — недовольно я спросила у Лёвы, послушав его историю.

— Не обязательно, просто ты другая и живи по-другому. Раньше ты жила, не зная своих родителей, и радовалась жизни. Неужели то, что ты узнала о прошлом, должно изменить настоящее?

В принципе он был прав, прошлое не должно менять настоящее. Умом я это понимала, но что-то неподвластное ему всё ещё тянуло меня спорить.

— Ты же сам говорил, что не человек и в этом не разбираешься, — напомнила я домовому. — Да и тут не только прошлое.

— Не важно, — фыркнул огромный кот. — Это не должно изменить тебя. Ясно? У домовых не бывает родителей, а Охотник, на мой взгляд, был единственным животным, жившим в том доме, который был достоин, чтобы его помнили. Мне тоже больно вспоминать революцию и последние секунды жизни моих последних хозяев, как грабили мой дом и пытались разрушить, а я был слишком слаб, чтобы хоть как-то им помешать, но я сейчас здесь, знаком с современной техникой и даю психологические консультации девочке-подростку.