- Мартини?
- Да, сэр.
- А теперь скажи мне, что на самом деле с тобой творится. – Дженни наклонилась ко мне ближе, не сводя с меня глаз.
Ее глаза были идеально подведены черным карандашом, веки искрились, а губы были накрашены помадой на два оттенка светлее, чем ее блузка, и пахла она как утренняя роса. Я посмотрела на нее, действительно посмотрела на нее, предпочитая сосредоточиться больше на ее достоинствах, чем на моих недостатках.
- Чэр, - проскулила Дженни, выдергивая меня из подступающей депрессии.
- Я в порядке. Просто смущена, понимаешь?
- Нет, не понимаю. Честно говоря, я никогда тебя такой раньше не видела. – Она сделала глоток мартини и снова принялась изучать меня. – Ты всегда такая уверенная и собранная. Я – кретинка, но, кажется, в эмоциональном плане ты в полном раздрае.
- Я не могу это объяснить. Когда я познакомилась с Лэйтоном в самолете, я была … такой грубой. Я никогда не считала себя критичной, но как только я столкнулась с ним нос к носу, я была готова тут же выбросить его из первого класса.
- Чэр, ты молодая, яркая и успешная жительница Нью-Йорка. Тебе действительно нужно зацикливаться на каком-то неряшливом музыканте?
Моя рука поднялась и закрыла ей рот. – Остановись! Не говори этого. Видишь? Это моя точка зрения. Он порядочный парень, который изо всех сил старался сделать вечер приятным для меня, а потом волновался, благополучно ли я вернулась домой, даже когда стало понятно, что я развела его. – Все это не осмысленно вылетело из меня на одном дыхании. – И, - я подняла палец в воздух, - что я делаю? Почему я поступила с ним так по-свински?
- Не делай этого, - взмолилась Дженни.
- Потому что я ненавижу себя. Всю мою жизнь я переступаю через все – школу, стажировки, работы – только чтобы добраться сюда, и я ненавижу это. Черт возьми, я презираю это.
Я проглотила свое вино и кинула взгляд на Крейга, который подбежал к бутылке и заполнил бокал до краев, больше не предлагая мне выговориться.
Дженни смотрела на меня. – Итак, устройся на новую работу или… но не сходи с ума из-за какого-то парня, который ничего не значит.
- В том-то и дело, Джей. Почему он не может что-то значить?
Она подняла палец и посигналила Крейгу, чтобы тот вернулся. – Крейг, милый, Чэр ведь уже не 10? В ней есть все – весь набор. Мозги, красота, грудь… даже если она чуть отличается.
Размер моей груди - 32В (второй размер). Мою грудь можно назвать как угодно, но только не эти словом.
- Не отвечай, Крейг. – Хмурясь, ответила я. – Не надо лгать.
Дженни похлопала меня по руке. – Я серьезно, остановись. Ты. Кивни, если согласен, Крейг.
Он кивнул, как примерный щенок, и убежал к другой стороне бара. Сегодня это место заполонили люди – изысканные нью-йоркцы, состоятельные интеллектуалы, притворяющиеся лучшими в городе.
Буэ. Но разве это не то, чего я всегда хотела? К чему всегда стремилась? Как всегда себя вела?
- Посмотри вокруг. – Сказала Дженни, обводя рукой комнату. – Это твоя жизнь, а не какого-то большого вежливого музыканта-интроверта.
Мой желудок сжался, желчь поднялась к горлу, мне нужно было уйти.
- Знаешь, что? Мне не очень хорошо. Пожалуй, я пойду.
Я встала и схватила свой кошелек и куртку. Скользнув руками по маслянистой коже, я не могла не вспомнить, как Лэйтон набрасывал мне на плечи пиджак. Еще чуть-чуть, и я смогла бы почувствовать его – дождь или росу, корицу и пиво.
Дженни встала и попыталась схватить меня за руку. – Чарли, извини. Пожалуйста, не уходи.
- Я, правда, в порядке. Просто была длинная неделя.
Перебросив ремешок сумочки через плечо, я стремглав бросилась наружу.
Я направилась домой, к Lucy.
От: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: Боже, мне так жаль
Лэйтон,
Извини. Я даже не уверена, почему пишу тебе, но это так. Может быть, дело в вине, которое я сегодня немного выпила. Хорошо, может, и больше, чем немного.
Мне было не очень приятно, когда мы встретились в самолете, но все же ты пытался быть очень добрым. Ты начал разговаривать со мной, был так любезен, что нашел меня и спросил, как я добралась. Да, выглядит немного настойчиво, но так мило. Хотя, если мне быть откровенной с тобой, я не хотела принимать это во внимание.
Потом как будто сама судьба свела нас на премьере, и снова ты был таким милым. Наш прерванный суши-ужин был одним из самых лучших, на которых я когда-либо была. Но снова повторюсь, я выбросила твою любезность в мусорку, потому что в конце дня… я сука.
Итак, мне очень, очень жаль. Больше, чем ты себе представляешь, Лэйтон. Для меня нет достойных оправданий.
Наверное, ты был прав. Я не очень довольна тем, чем сейчас занимаюсь, но это мое бремя, которое будет со мной всегда.
Вот и все.
Бесконечно жаль,
Чарли.
П.С. Я скучаю по видео и фотографиям с твоей собакой.
Я нажала на ОТПРАВИТЬ, прежде чем успею пожалеть об этом или задуматься о чем-то большем, что уже было сделано, свернувшись калачиком на моей полностью лавандовой постели, я уснула под шум работающей Lucy.
Глава 15
Лэйтон
Генриетта лежала в углу, прикрыв лапами глаза. Бинго! Ей не нравилось, когда я мастурбировал. Знаю-знаю, она самая ревнивая из всех собак.
Эй, я ее хозяин и предполагаю, что она так делает, потому что не хочет, чтобы кто-то вставал между нами.
Короче говоря, я регулярно мастурбировал в течение этой недели. Я пытался забыть о своих недостатках и неуверенности в объятиях милой рыжеволосой дюймовочки после того, как Чарли уехала – в официантке, причудливой, низкорослой, обожающей научную фантастику – как раз подходящей для меня.
Она смеялась над моими шутками и всю дорогу по возвращению из Бастиона не сводила с меня глаз; этого было достаточно, чтобы, почувствовав смелость, проводить ее до дома. Она жила по соседству и потащила меня к своей квартире, от чего я был не в силах отказаться.
Нравилась ли она мне – нисколько. Нигде даже не дрогнуло. Мой член был настроен на недосягаемую сексуальную блондинку, и ни одна рыжеволосая фея не заменила бы ее.
Я списал недееспособность своего члена на виски и ушел быстрее, чем полагалось. Керри настояла на том, чтобы оставить мне свой номер телефона, а мой гребаный член требовал его удалить.
Это было правдой. Я определенно был зависим от женщины, которую не мог иметь… не говоря уже о том, что она не хотела меня.
А потом я снова получил сообщение от Чарли во вторник, и хотя это было по делу и не содержало ничего захватывающего, нижняя часть моего тела снова начала требовать и тосковать по ней. Теперь я мастурбировал дважды в день, Чарли заполнила все мое сознание, гибкая и соблазнительная, но не рядом. Недоступна. В моих фантазиях она стонала мое имя, царапала ногтями мою спину и тянула мои волосы.
Черт. Точно так же, как и всегда я взорвался, разбрызгивая сперму повсюду.
Вот такое вот милое положение вещей. Все из-за этой девушки, которая даже не сообщила мне, что благополучно долетела домой, хотя уже прошло четыре дня.
Вытерев все, я выпустил Генриетту погулять и направился в студию, чтобы раствориться в своем последнем контракте. Подождав, пока медленная задница собаки отправится бездельничать, я запер себя в комнате со звуконепроницаемыми стенами. Если захочет выйти, она поскребет дверь с другой стороны, и я не услышу всего этого дерьма.
Натянув наушники, я просмотрел последние кадры на экране, прокрутил мышкой пару миксов и дважды кликнул на новую песню одной поп-легенды. Режиссер хотел, чтобы эта песня звучала в фильме, где угодно, по моему усмотрению, но хоть где-нибудь. Вероятно, это была песня его племянницы или кого-то из подобного дерьма.
