- Два человека.
- Мари, пойдешь?
- Пойду.
- Ну вот видишь, одну я тебе уже нашла. Вторую пришлю позже. Ты прости нас, мы у тебя заняли много времени, поэтому я пойду, а Мари сам отведи на кухню и объясни, что делать.
Перед приходом каравана машин я поднялся с кровати сам и тут же прибежал запыхавшийся Кострюков.
- Товарищ лейтенант, усек я все-таки этого гада, вождишку. Он ночью ушел с большим мешком в Серделес и знаете к кому? К какому- то толи директору промыслов, толи президенту.
- Случайно не к Блейку?
- Черт его знает. Не будешь же будить всех соседей и спрашивать кто есть кто. Тем более, арабского я не знаю. Я только местного полицейского чуть-чуть прижал, он, слава богу английский знал, это он и выложил. Два часа вождишко проболтался в этом доме и ушел обратно к себе в лагерь, но уже без мешка.
- Один ходил?
- Один.
- Дом помнишь?
- Запомнил.
- Отлично, надо теперь выяснить, действительно они в нем проживают, или нет.
- Я потом выясню, капитан.
Караван пришел еще больше, чем прежде. Потом целый день подъезжали на машинах, тракторах, верблюдах, лошадях и даже некоторые пешком, хотя я не мог представить, как они выдержали эту африканскую жару.
Маслов долго пьет воду.
- Все, капитан, вывезли всех русских.
- Иностранцев осталось еще много?
- Нет. Там французы идут, мы им бензин оставили. Эти организованы больше. Завтра придут сюда. Они все-таки оставили форт.
- А как Эль-Адеб-Лараш?
- От туда все иностранцы эвакуированы. Я забрал последних.
- А где фундаменталисты?
- Плохо дело, капитан. Армия Алжира раскололась полностью. Фанатики сумели часть солдат и офицеров переместить на свою сторону. Из форта Лальман французов подпирают, в основном, те части, которые перешли на тих сторону, но французы имеют броневики и кой-какую технику, поэтому исламисты не вступают с ними открыто в стычки, а просто противостоят. Сейчас обстановка такова. Французы встали на развилке двух дорог на Эджеле и Эль-Адеб-Лараш. Пока последние беженцы сюда не придут, они заслон не снимут.
- Как западное направление?
- Никак. Бедуины еще не вышли на своих верблюдах. Но Эль-Адеб-Лараш обречен.
- Как ты думаешь, с теми кто остался что-нибудь будет?
- Нет, они либо тоже фанатики, либо притворяются. Так что их не тронут. Не тронули же нефтепроводы и промыслы. У них во главе движения не идиоты стоят. Рабочих и инженеров готовых служить им не тронут. Нефть Алжиру нужна.
- Я решил с последним рейсом выехать сам, во главе колонны.
Маслов кивает головой.
- Так что прими все хозяйство в свои руки.
- Будь осторожней, капитан. Сейчас они обнаглели и имеют способность стрелять из- за угла.
- Мы военные, Коля, и наша жизнь полна риска. Лучше скажи взрывники у нас хорошие есть?
- Есть, но не вздумай взрывать буровые и насосные станции. Этим ты обозлишь их и они будут иметь повод перейти границу Ливии.
- Нет, трогать я их не буду. Мне они нужны для другого.
- Возьми Колотова, парень во. Гвоздь взорвет, если нужно.
- Договорились.
- Господин капитан, я вам поесть принесла.
Передо мной стояла Мари с куском фанеры в руках, на которой были накрыты полотенцем тарелки.
- Давай.
Я ем, а она не уходит и сев на корточки старательно следит за мной.
- Вы сегодня туда уходите?
Она кивает на раскаленные пески.
- Ухожу.
- Там может быть страшно?
- Может быть. А ты откуда знаешь, что я отправляюсь в Алжир?
- Все говорят. Сегодня даже мой отец сказал об этом.
- Странно.
Она берет грязную посуду и уходит. Пора формировать колонны. Сержанты Лемешев и Кострюков стоят на вытяжку.
- Можно мы с вами, товарищ капитан.
- Кострюкова беру, Лемешева нет. Будете помогать лейтенанту Маслову. А вам Кострюков, отобрать по два человека охраны на машину, двойной комплект боеприпасов. Шоферов самых лучших, на ваше усмотрение.
Сержанты ушли.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЭДЖЕЛИ.
Мы едем по пустыне при звездном небе. Шофера, что бы не глотать пыль, разместили свои машины ступенькой, освещая фарами вечно убегающий песок.
- Посмотрите, товарищ капитан.
Шофер указал вперед. Перед нами замелькали десятки и сотни огоньков, мотающиеся по горизонту.
- Беженцы идут.
Мы подъезжаем к передовому отряду. Это маленький старенький броневичок. Из люка высовывается голова и коверкая язык говорит.
- Рюськи... Рюськи?
Потом что- то лопочет по-французски. Я пытаюсь объясниться по-английски, но человек качает головой.
- Едем дальше, - говорю шоферу.
Мы проезжаем мимо движущегося табора, также не соблюдающего правило дорог. Каких здесь только машин нет. Грузовики, легковушки, трактора - все поднимая пыль ползет на Серделес. Вдруг перед фарами выскочила фигура и замахала руками. Мы остановились. Голос на английском спросил.
- Бензин есть?
- Кострюков, - кричу в окно, - выкинь им канистру.
- Эй, держи, - орет сержант и канистра плюхается в песок рядом с машиной.
- Поехали.
Под утро мы оказались под Эджеле. Поток встречных машин иссяк. На выступающем за горизонтом пятне солнца, вырисовались агрегаты насосных станций качающих нефть. Несмотря на кровавые события, Эджеле давало Алжиру нефть.
На центральной площади города мы увидели, обставленную чемоданами, тюками и ящиками, небольшую толпу европейцев, которые приветствовали нас криками. Колонна остановилась перед ними. Несколько человек кинулось к нашей машине.
- Кострюков, в машину никого не пускай. Возьми позови еще двух охранников с соседних машин и сапера.
Мы отталкиваем гражданских от машины, знаками показывая, что она занята. К машине походят два человека в гражданском с автоматами.
- Вы старший? - спрашивает один меня на английском.
- Да.
- Мы вас ждали. Вам надо быстрее уходить. Через два часа мы снимаем заслон перед городом.
- Нельзя ли еще немного продержаться? Восемь часов тащиться по пескам по пеклу с женщинами и детьми, это ужасно.
- Если мы сейчас не отойдем, нас просто вырежут. Заслон и так почти в полу окруженном состоянии. Вы же понимаете, что пустыня огромна и заслон всегда можно обойти. Но сейчас фанатики издали видят город и очень торопятся его занять.
