Одна за другой вносились поправки в проект скелетной группы. Вместо подводного нефтепровода для перекачки нефти Виктор Дубравин предложил установить подводные резервуары-ловушки, откуда нефть под напором столба морской воды будет самотеком поступать к танкерам и нефтеналивным баржам.
После изготовления чертежей подводной буровой ПБУ-8 в доработку проекта Родионова включились почти все инженеры проектного отдела. Вскоре проект был утвержден. Решено было начать бурение на одиночном крупном месторождении, расположенном на большой глубине в ста километрах к востоку от Ледяного острова.
Однажды поздно вечером Трофимову, задержавшемуся в управлении, позвонил Винокуров и попросил немедленно приехать.
Проходя через вестибюль, Алексей Петрович увидел Родионова, который нес сверток с чертежами. Делая вид, что он не замечает Трофимова, Родионов, не повернув в его сторону головы, вышел. Алексей Петрович, постояв минутку, направился следом. На улице было пустынно и тихо. Трофимов оглянулся на здание управления треста. Светились только окна кабинета профессора Дубравина, да одно окно в нижнем этаже. "Должно быть, Виктор Николаевич вернулся с Ледяного острова,подумал Трофимов.-Нет, его окно рядом". Алексей Петрович подошел ближе и через просвет в неплотно задернутой шторе увидел Сорокина, склонившегося над чертежной доской. "Работяга, только со странностями,"-впервые сказал себе Алексей Петрович.
Винокуров встретил Трофимова приветливо.
- Извините, Алексей Петрович, я сейчас освобожусь. Закуривайте.-Он подвинул к Трофимову коробку с папиросами и углубился в лежавший перед ним исписанный листок бумаги, делая пометки.
Инженер потянулся к папиросам, но рука его застыла в воздухе. Рядом с коробкой лежала фотография. Вместо папиросы Алексей Петрович взял ее.
Что-то знакомое показалось Трофимову в этих светлых, словно выцветших навыкате глазах, но тут же ускользнуло. Трофимов прикрыл ладонью лицо, до боли сжав пальцами виски, пытаясь поймать что-то далекое, страшное. Ara. Вот... Темная непогожая ночь... Шквал минометного огня... Могильный холод перепаханной в боях, по-осеннему мокрой земли...
Винокуров, краем глаза следивший за Трофимовым, оторвался от работы. Когда тот отнял от лица руку и облегченно вздохнул, капитан спросил:
- Узнаете?
- Ну, конечно.
- Что конечно? Кто это, по-вашему?
- Сорокин. Или во всяком случае кто-нибудь из его родственников. Тут он очень молодой, совсем еще мальчишка. А глаза те же.
- Вы знали его юношей?
- Нет.- Трофимов еще раз взглянул на фотбграфию.- Ну да, это он. Эти глаза я на всю жизнь запомнил осенью 1944 года. Они иногда мне даже снятся.
Винокуров выжидающе посмотрел на собеседника.
- Осенью 1944 года,- после небольшой паузы продолжал Алексей Петрович,- выполнив боевое задание во вражеском тылу, я возвращался на свою сторону. При переходе линии фронта был ранен.
- Так, так,- выпрямился в напряжении капитан.
- Очнулся от страшной боли и первое, что увидел при вспышке ракеты и что запомнил на всю жизнь, были вот эти глаза, глаза Сорокина. Он и вынес меня, рискуя жизнью, к нашим окопам...
Трофимов, растревоженный воспоминаниями, замолчал.
- Да, лицо человека, особенно юноши, через четверть века сильно меняется,- как бы отвечая на свои мысли, задумчиво произнес капитан, снова углубляясь в работу.
А Трофимов, забыв о папиросах, долго еще вертел в руках пожелтевшую карточку, выжидая, когда Винокуров оторвется от работы. Наконец, тот нажал кнопку звонка.
- Отправьте это немедленно,-капитан передал написанное вошедшему Мамедову.
- Простите, товарищ капитан, за любопытство,- заговорил Трофимов, проводив взглядом Мамедова,- но как попала эта фотография к вам?
- Это длинная история. В свое время узнаете.- Винокуров взял из рук Трофимова карточку и сунул ее в ящик стола.
Алексей Петрович понял, что большего он сейчас не узнает, Понял также, что портрет Сорокина случайно был положен на стол.
- Да, Алексей Петрович, как работает новый инженер в лаборатории?-прервал размышления Трофимова капитан.
- Толковый инженер и работник деятельный. В лаборатории им довольны,сдержанно ответил Алексей Петрович. Мысль о портрете Сорокина, каким-то образом очутившемся в управлении госбезопасности, не покидала его.
Винокуров выдвинул один из ящиков стола и подал Трофимову два темных рулончика фотопленки.
- Не покажется ли вам это знакомым?
Инженер развернул один из рулончиков и, предчувствуя каую-то беду, стал рассматривать кадр за кадром.
На первом кадре был заснят разрез подводной самоходной буровой ПбУ-8, на других кадрах были сфотографированы чертежи отдельных узлов ПБУ-8. На второй пленке был заснят проект плавающей гиперболической башни Родионова.
- Наши чертежи.- Трофимов с немым вопросом посмотрел на капитана.
- Да, ваши, только побывали в чужих руках.
Трофимов долго сидел молча. Винокуров, словно не замечая Алексея Петровича, листал папку с бумагами.
- Откуда это? - спросил, наконец, Трофимов, снова беря со стола темный рулончик.
- С небес.- Капитан сунул папку в ящик и серьезно посмотрел на Трофимова.-Да, да! Именно с небес. Есть фотолюбители, которые ради развлечения снимают на пленку всякого рода проекты, чертежи. Потом привязывают эти пленочки к воздушным шарикам-зондам и пускают их в небо. Попутный ветер несет их через границу. Приходится принимать меры, чтобы они туда все-таки не попадали. Радиолокация - удобная вещь. Помогает.
Выжидающе посмотрев на Трофимова, капитан добавил:
- Значит, кто-то чужой имеет доступ к чертежам.
Ошеломленный Трофимов не знал, что ответить. Ему вспомнились и подслушанный на берегу моря разговор, и покушение на Ольгу, и смерть инженера Плужникова, и попытки залезть в его, Трофимова, квартиру, и, наконец, как из тумана, возник РОДИОНОВ с чертежами под мышкой. Неужели он? - кровь отлила от лица. Винокуров, наблюдавший за Алексеем Петровичем, заметил его волнение.
- У вас есть какие-нибудь подозрения? - спросил капитан.
- Нет, ерунда,-сказал Трофимов, а сам подумал: Не могу же я, не имея на то веских оснований, заподозрить Родионова. Возможно, то был сверток чистой бумаги.
- Скажите, Алексей Петрович, кроме ваших людей, кто-нибудь мог иметь доступ к чертежам?
- Чертежи самоходной буровой имеются на судоверфи, на машиностроительном заводе и в министерстве. А вот проект гиперболической плавающей башни мы еще не размножали, и, кроме наших людей, его никто видеть не мог.
- Вот это очень важно.- Сделав паузу, капитан указал на пленку: - Есть у вас что-нибудь похожее на это? Ну, какие-нибудь старые, ничего не значащие чертежи, которые можно было бы послать в качестве очередной посылочки на ту сторону? Найдется, надеюсь?
- Есть,- Трофимов не удержался от улыбки.- Во-первых, первоначальный проект Родионова, который он представлял на конкурс. Потом проект американской самоходной Юрской буровой.
- Подводной?
- Нет, надводной, хотя она сейчас и под водой.
- Как под водой?
- Опрокинулась при испытании и затонула.
Винокуров засмеялся:
-Давайте ее.
- Товарищ капитан, значит там не дождались этой посылки? - Алексей Петрович кивнул на пленку.
- О нет! Получили, только не это. Стараемся работать чисто.
- Но ведь это же черт знает что! Враг орудует у нас под носом, а мы... Эх!
Было ясно, какие чувства его обуревают.
- Все это не так просто, Алексей Петрович. Только в детективных романах нас, чекистов, часто изображают вездесущими, с легкостью раскрывающими все козни врага с самого начала его появления. Но умный и хитрый враг - не такая уж простая штука...
- Я не про то, товарищ капитан. Мы-то в Морнефти уж, кажется, знаем подноготную каждого. И вот-результат.
--Результат, к сожалению, неважный. Но ничего. Потерпите еще немного. Кажется, недолго осталось ждать,-многозначительно заметил капитан.Скажите, кого из новых работников вы приняли в проектный отдел за последние два месяца?
