- Больной Байрамов,-возмущалась она на ходу,-почему вы нарушаете режим? Почему раньше времени покинули ванну? Я вас из санатория выпишу....

- Хорошо, хорошо, доктор. На первый раз простите старика. Не надо волноваться, доченька. До свидания!

Ошеломленная девушка только тут поняла, что ломится в открытую дверь. Она со смущенной улыбкой посмотрела вслед Байрамову, торопливо шагавшему к воротам.

Байрамов появился в Приморске так же неожиданно, как и уехал из санатория. Побывав дома, он пришел в управление треста. Но главный инженер с утра находился в Белых камнях.

Управляющий позвонил на промысел. Но оттуда сообщили, что Трофимов час назад выехал в Приморск.

"Пора бы вернуться,-думал Байрамов.-Может, заехал домой,-позвоню." Но и дома его не оказалось. Где еще искать Трофимова, Байрамов не знал. "Если час назад он выехал из Белых камней, то должен бы уже приехать. Ну, а если не приехал, значит скоро приедет,"-успокаивал себя управляющий. В ожидании главного инженера он стал изучать принесенные секретаршей приказы, распоряжения и переписку треста, которой накопилось немало.

Зазвонил телефон. Байрамов поднял трубку. Чей-то взволнованный голос спрашивал, вернулся ли Трофимов?

- Нет, еще не приезжал. А кто говорит?

- Директор промысла Гасан-Нури.

- Здравствуй, Гасан! Это я, Байрамов. Что случилось?

- Беда, Али Гасанович. Кириллову Олю убили.

- Что? Несчастный случай?

- Да нет! Убили!..

Голос Гасан-Нури дрогнул. Было слышно, как кто-то всхлипнул, потом Байрамов услышал не то тяжелый вздох, не то сдержанный стон.

- Алло! Гасан! Гасан-Нури!

Телефон молчал.

Ошеломленный известием, Байрамов опустил руку с телефонной трубкой на стол. Несколько раз в кабинет заглядывала секретарша, собираясь уходить, но не смела спросить разрешения: вид у Байрамова был необычный. От искрящейся в глазах веселости, с которой он вошел, в кабинет, не осталось и следа.

Бережно, как очень хрупкую вещь, он положил, трубку на аппарат.

- Машину! - строго сказал вновь заглянувшей секретарше.

У Зеленого мыса шоссе перегораживала желтая переносная решетка, за которой стояли две ремонтные машины-комбайны.

- Придется в объезд по горному шоссе,- с досадой сказал шофер, поворачивая баранку руля.

- Постой, Женя,-Байрамов положил руку на плечо шореру.- Кажется, проедем. Видишь?

Рабочий, выскочивший из ремонтной машины, убирал решетку.

В километре от Белых камней, в свете автомобильных фар Байрамов увидел завалившийся в кювет лимузин. Его левое заднее колесо было высоко задрано, выхлопная трубка пульсировала голубоватым дымком.

- Это машина Алексея Петровича,- шофер резко затормозил.

Байрамов выскочил на шоссе. Странно! В машине как будто никого, а мотор ровно работает. Непотушенные фары двумя короткими светлыми снопами упираются в откос. Паутина расходящихся трещин окружала неровный пролом в ветровом стекле. "Удар булыжником,"- подумал Байрамов.

-Передняя левая рессора сломана, шина проколота,-сказал шофер, заглядывая под машину.-Очевидно, Алексей Петрович ехал. очень быстро.

- Да,- протянул Байрамов, открывая переднюю дверцу машины, и отпрянул назад.

Из дверцы свесилась рука. Нагнувшись, Байрамов увидел на полу Трофимова. Он лежал в неестественной позе. Ноги его упирались в одну дверцу, голова- в другую. Левая рука была подвернута под живот, правая откинута вперед. Часы на приборном щитке показывали 11.20. Байрамов взглянул на свой хронометр - тридцать две минуты первого.

Шофер и Байрамов вытащили Трофимова и положили на траву. Алексей Петрович был без сознания. Волосы, свесившиеся на лоб, слиплись в загустевшей крови.

"Что это, покушение или несчастный случай?" - подумал Байрамов, а вслух сказал:

- Женя, там внизу, в балке, есть родник, принеси, пожалуйста, воды. Хотя нет, я сам схожу, а то тебе в темноте не найти. Ты ведь плохо знаешь эти места. Побудь возле Алексея Петровича да мотор выключи и погаси фары. Я сейчас вернусь.

Байрамов спустился в балку, но родник оказался пересохшим, только полоса высокой травы указывала, что водой пропитана почва. Али Гасанович стал подниматься по руслу пересохшего ручья, отыскивая его исток. В котловинке, которую можно было легко перешагнуть, тускло поблескивала вода, отражай звездное небо. Байрамов присел на корточки и погрузил ладони в прохладную воду. Потревоженные звезды заплясали в бездонной глубине. Али Гасанович не удержался, зачерпнул пригоршнями воду и жадно сделал несколько глотков и тут же почувствовал испарину на спине. "Ах, старый осел, что я мешкаю." Сзади послышались шаги. Вот и Женя, не дождался, идет за мной. Байрамов быстро зачерпнул в измятое ведерко воду, выпрямился и обернулся. Темная фигура Жени-Али Гасанович был уверен, что это его шофер-была в пяти-шести метрах. Но каково же было его удивление, когда человек, перед которым внезапно словно изпод земли выросла фигура Байрамова, шарахнулся в сторону.

- Стой! - крикнул Байрамов и нагнулся, опуская ведро на землю.

И это спасло его. Яркая, но бесшумная вспышка пистолетного выстрела ослепила, и срезанная пулей ветка упала Байрамову на голову.

Старый лезгин вскипел от ярости и, забыв о Трофимове, кинулся вслед за стрелявшим. Но того уже не было видно. Только вверх по откосу шуршал молодой орешник да трещали под ногами " Эх, не те годы!"-подумал он и повернул назад.

Встревоженный долгим отсутствием Байрамова, шофер встретил начальника немым вопросом.

- Бандит какой-то,- Байрамов тяжело дышал.

- Где бандит?

Байрамов не ответил.

При свете автомобильных фар Трофимову стали смывать кровь с лица. Холодная вода и свежий воздух оказали свое действие: Алексей Петрович открыл глаза. Еще затуманенным взглядом обвел он склонившихся над ним людей. Но сознание быстро прояснилось. Он посмотрел на уткнувшуюся в кювет машину и вспомнил все. Резко приподнявшись, показал в сторону Белых камней:.

- Скорей туда! Нельзя медлить!

- Поздно,-тихо сказал Байрамов, догадавшись, что между аварией с машиной Трофимова и событиями в Белых камнях имеется какая-то связь.

Алексей Петрович бессильно опустил голову. Из раны обильно потекла кровь, заливая лоб и глаза.

Шофер, сохранивший привычку военных лет (он был танкистом) всегда иметь в машине бинт, вату и йод, быстро сделал Трофимову перевязку.

- Надо ехать,- Байрамов помог инженеру подняться.- Должно быть, скоро будет гроза.

И действительно, за короткое время все вокруг изменилось. Тучи заволокли небо. Уже не было видно ни одной звездочки. Воздух стал неподвижным и душным. Темные бесформенные силуэты придорожных кустов не шелестели листвой. Ни один звук не нарушал наступившей тишины. Вдали над морем сверкали немые огненные сполохи.

В свете молний, которые вспыхивали все ближе, окружающие предметы казались белыми и безжизненными. Но вот со стороны моря послышался еле уловимый шум, который быстро приближался, становясь все сильнее. Шелест, похожий на шепот, пробежал по листве. Байрамов, усаживая ослабевшего Трофимова в машину, почувствовал нежное дуновение ветерка на разгоряченном лице. И вдруг сильные беспорядочные порывы ветра закружили в воздухе сорванные листья. Тяжелые капли ударили по шоссе, забарабанили по кузовам машин. Ослепительно вспыхнула молния, и в то же мгновение с оглушительным треском ударил гром. И, словно по сигналу, хлынул ливень. Но все трое Трофимов, Байрамов и шофер - были уже в машине.

Когда шофер стал разворачиваться, Алексей Петрович остановил его.

- Нет! В Белые камни!

Женя вопросительно посмотрел на Байрамова. Тот кивнул головой.

* * *

Преодолевая слабость и тошноту, Трофимов в сопровождении Байрамова вошел в кабинет Гасан-Нури. У дивана в напряженной тишине стояли люди. Они следили за каждым движением доктора, склонившегося над неподвижной Ольгой. Голова ее была забинтована. Красным маком алело пятно на повязке. Бескровное лицо осунулось, бледные губы плотно сжаты, глаза закрыты.