© Сост. В. Богданова, 2018

© ООО «Издательство Родина», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

«Известно есть всему миру, каковая скудость и немощь была воинства Российского, когда оное не имело правильного себе учения, и как несравненно умножилась сила его и надчаяние велика и страшна стала, когда Державнейший наш монарх, Его Царское Величество Петр I, обучил оное изрядными регулами». Мысль эта выражена в одном из законодательных актов нашего Правительства, изданных в том самом году, в котором спустя только двадцать лет после поражения под Нарвой Россия праздновала уже заключение столь славного Ништадтского мира. «Тож разуметь, – читаем далее в этом акте, – и о архитектуре, и о врачевстве, и о политическом правительстве и о всех прочих делах».

Так понимали значение просветительной деятельности Петра его современники, и действительно, вся история деяний великого Преобразователя России доказывает, что он постоянно руководился твердым сознанием высказанной им истины, что «учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества аки корень, семя и основание».

Но вместе с тем та же история приводит к убеждению, что в заботах Петра о распространении просвещения первенствующая роль принадлежит стремлению его удовлетворить практическим нуждам обновленного государства, причем все школьное обучение принимает у нас преимущественно прикладной характер, общеобразовательные цели его уступают место утилитарным требованиям государственной службы и приготовление к различным родам этой службы становится для отдельных сословий даже повинностью. Таким образом, конец XVII и начало XVIII века представляют в истории нашего просвещения тот именно период, когда вследствие неизбежного исторического закона государство стремится извлечь из науки еще только одну внешнюю, материальную пользу, устраивая училища с исключительною целью приготовления необходимого ему контингента сведущих служилых людей.

В это-то время вместе с другими профессиональными школами – церковными, приказными, медицинскими, горными и др. – возникают в нашем отечестве и военно-учебные заведения.

Как в других государствах Европы, так и у нас первые военные школы были учреждены для приготовления знающих людей собственно к службе артиллерийской, инженерной и морской.

Известно, что еще в детском возрасте Петр положил начало нашей регулярной армии образованием «Потешных рот», из которых скоро сформировался Преображенский полк с бомбардирскою ротой. В известии, напечатанном по распоряжению графа Миниха в «С.-Петербургских Ведомостях» 1728 года, о С. Л. Бухвостове, «первом солдате Преображенского полка», сказано, что он поступил в бомбардирскую роту в 1695 году, при ее учреждении; но Устрялов в своей «Истории Петра Великого» приводит подлинные списки этой роты еще за 1698 год и самое учреждение ее относит к 1690 году; наконец, Погодин в одном из последних своих исследований доказывает, что начало Преображенского полка и бомбардирской роты должно быть отнесено даже к 1688 году, когда Петру исполнилось лишь 11,5 лет.

Затем, когда в 1689 году установилось единодержавие Петра, царственные заботы его обратились преимущественно на устройство у нас постоянного войска по образцу европейских армий. В этих заботах царь, привлекая в свою службу сведущих иностранцев и посылая многих русских для обучения за границу, сознавал всю необходимость готовить и в самой России людей, знакомых с различными отраслями военного дела. Почти неодолимые в то время затруднения к осуществлению такой мысли только усиливали энергию юного царя; в 1697 году, отправляясь в первое путешествие по Европе, он взял с собою избранных бомбардиров Преображенского полка, из которых и образовал впоследствии преподавателей нашей первой военной школы, учрежденной при бомбардирской роте в самом начале XVIII века. Здесь будущие бомбардиры обучались начальной математике (арифметика, геометрия и тригонометрия), фортификации (полевые укрепления, системы Кугорна и Вобана, атака крепостей) и артиллерии (построение масштабов, употребление шкалы, черчение орудий и лафетов русской артиллерии, приготовление пороха и лабораторных составов, правила стрельбы), причем теоретическое преподавание пополнялось соответственными практическими занятиями. Сам государь, как командир бомбардирской роты, принимал близкое участие в устройстве этой школы, лично следил за ходом преподавания в ней, поощрял учеников, присутствовал на экзаменах и всякое повышение утверждал собственноручными резолюциями; непосредственное же заведывание этою школой поручено было «от бомбардир капитану» Скорнякову-Писареву, бывшему впоследствии директором Морской Академии.

Осада и штурм потешными войсками крепости Пресбург на реке Яузе (1694).

Миниатюра из «Истории Петра Великого»

В январе 1701 года издан был указ об учреждении в Москве «Школы математических и навигацких наук», которая, по словам самого государя, «нужна не токмо к морскому ходу, но и артиллерии и инженерству».

Эта Школа до 1706 года состояла в ведении Оружейной палаты, а потом подчинена была Приказу морского флота и Адмиралтейской канцелярии. В Школу повелено было принимать сыновей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов», от 12- до 17-летнего возраста, впоследствии же принимались даже и 20-летние; комплект учащихся определен в 500 человек, причем те из них, кто имел более пяти крестьянских дворов, содержались на собственный счет, а все прочие получали от казны «кормовые деньги»; вся же годовая стоимость содержания школы не превышала 23 000 руб.

Первыми учителями в этой Школе были англичане Фарварсон, Гвын и Грейс, а впоследствии в числе учителей ее находим и известного в то время математика, Л. Ф. Магницкого, издавшего первую русскую арифметику с арабскими цифрами (Москва. 1703 год). Учебный курс Школы состоял из русской грамоты, арифметики, геометрии и тригонометрии, с практическими приложениями к геодезии и мореплаванию; кроме того, здесь обучали и «рапирной науке». Те из учеников, кои принадлежали к низшим сословиям, обучались в Школе только грамоте и счету и затем назначались на службу в писари, в помощники к архитекторам и к разным должностям в адмиралтейства; ученики же из дворян по окончании полного курса Школы выпускались во флот, в инженеры, в артиллерию, кондукторами[1] к генерал-квартирмейстеру и к архитектурным делам, причем они уже на самой службе должны были приобретать дальнейшие необходимые для каждой специальности знания и уменья. Это же заведение приготовляло и начальных учителей, которые рассылались отсюда по губерниям для преподавания математики в школах при архиерейских домах и монастырях, в адмиралтейских и цифирных школах. Но с учреждением в 1715 году Морской академии в С.-Петербурге Московская Школа математических и навигацких наук потеряла уже значение самостоятельного заведения и обратилась лишь в приготовительное для той Академии.

Около этого же времени возникают у нас специальные инженерные и артиллерийские школы; так, в 1712 году в Москве находилась уже «Инженерная школа» с 23 учениками. В следующем году указом Сената предписано было Военной канцелярии «набрать в эту школу еще 77 человек из всяких чинов людей, также из царедворцовых детей, за которыми есть до 50 дворов; а набрав, велеть как прежних, так и новоприборных учить прилежно инженерной науке, чтобы они могли восприять учение». На все содержание школы отпускалось от казны 3037 руб.