— Да ты хоть представляешь, какая это сумма?! — закричал Берни, вскочив со своего места.

— К чему точность? — Мэри премило улыбнулась.

Торг продолжался. Джон уступил. Он, из уважения к личности Мореля, соглашался работать из сорока пяти процентов. Бернарду тоже полагались сорок пять процентов, а Мэрион, которая почти все это время молча наблюдала за мужчинами, лишь изредка встревая в разговор, согласилась и на десять.

— Джон, да ты хоть представь, сколько денег мы с тобой потеряли! — кричал Берни.

— А вы довольно пошлый человек, — произнесла Мэри, — вы любите деньги больше, чем надо.

— А ты как будто не любишь денег? — взвыл француз голосом флейты. — Как будто решила помочь нам за простое «спасибо» и больше никакой благодарности не потребуешь?!

— Я не люблю, — спокойно ответила девушка.

— Зачем же тебе десять процентов?

— Из принципа!

— Она невыносима, — Берни закатил глаза и опустился на подушку перевести дух.

— Ну что, мы договорились? — встрял Джон. Морель запыхтел и покорно сказал:

— Договорились.

— Отлично, — Мэри довольно заулыбалась. — А у вас, позвольте поинтересоваться, есть хоть какой-то план?

— Мэрион, — Джон заглянул в глаза девушке, облизнул губы и после недолгого молчания спросил: — Мэрион, может, перейдем на «ты»?

Плана у него еще не было.

— Какие же вы, американцы, наглые и пошлые… — фыркнула Мэри.

— То ли дело вы, французы: мы знакомы всего пару минут, а вы, дорогая моя, уже залезли ко мне в постель, — Смит подмигнул ей.

— Невероятно наглые, — вздохнула девушка. — Так что насчет плана?

— Вот расскажите мне о себе, Мэри, — попросил Смит, приятно улыбнувшись. Он специально пытался оттянуть время и запутать девушку, чтобы только не отвечать на ее вопрос.

— Думаю, не стоит, — тихо ответила она.

— Почему же? Я хочу знать, с кем я имею дело, — он сел удобнее, уперев локоть в колено и положив подбородок на кулак. — Вот Берни я уже давно знаю… А вас — всего ничего.

— Нет, Джон. Может быть, потом…

— Ну что же вы, Мэри. Скажите хоть, где это в Лондоне вы смогли так хорошо загореть? Лето только началось… Или это в Кале такое солнце?

— Тогда, может, Джон, расскажите мне, как это вы с другом смогли сесть в этот поезд? — парировала она. Джон заметно стушевался. — Вы сами случайно обронили, что Бернард — ваш сокамерник. И что-то мне подсказывает, что освободились вы не так уж давно… Так откуда у вас деньги на Арльберг-Восточный экспресс?

— Думаю, это наша маленькая тайна, Мэри, — спокойным тоном ответил Джон. Он хотел задать ей такой же вопрос, но быстро окинув ее взглядом и оценив внешний вид, понял, что спрашивать бессмысленно — деньги у нее точно были.

— Ага, ваша… А еще того бедного пожилого мужчины, которого вы так нагло обворовали на вокзале.

Джон, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, мысленно хотел придушить ее — ему не особо нравилась ситуация, что в их компании появился еще один такой же хитрый и умный человек, как он сам.

— Так какого черта ты спрашиваешь, если и так все знаешь?! — взревел Бернард, рывком поднимаясь с подушки.

— Спокойнее, друг мой, — тихо проговорила Мэри. — Вы ведь не хотите, чтоб сюда на шум примчался стюард… а потом случайно обнаружилось, что билеты вовсе не ваши… и…

— Если она сейчас же не замолчит, то, Джон, обещаю, — зашипел Берни, — я убью ее. Придушу своими же руками.

— Так, Берни, спокойнее, — быстро заговорил Джон и жестом попросил его оставаться на месте. И, уже обращаясь к девушке, добавил: — А вас, дорогая моя, я попрошу покинуть нас. Не то… Берни и вправду не сдержит слово.

— Что ж, я и вправду могу оставить вас на время, — Мэри пожала плечами и встала со своего места. — Из поезда вы все равно не сбежите… А я буду в купе в конце этого вагона и буду все слышать оттуда, ведь спать я уж точно не собираюсь, так что… Доброй ночи, друзья. Встретимся на Северном вокзале.

— Добро ночи, — как можно вежливее ответил Смит, подхватив девушку под локоть и помогая ей выйти из купе.

Когда девушка уже вышла из купе, а Джон собирался закрыть за ней дверь, то Мэри неожиданно развернулась и протянула на прощание руку Смиту. Когда тот снова осторожно взял ее ручку в свою, то Мэри резким движением притянула его к себе и тихо, так, чтобы ее слышал только он, произнесла:

— И даже не думайте обмануть меня, Джон Смит. Если вы посмеете сбежать, решив обмануть меня, то, обещаю, ни ожерелья, ни свободы вы больше не увидите, собственно, как и ваш друг. Пожалеете об этом тысячу раз.

— Ну что вы, — вздохнул Джон, чувствуя крепкую девичью хватку.

Мэри смерила его взглядом, ухмыльнувшись, отпустила руку Смита, прошла в конец коридора и закрылась в одном из последних купе.

— Зачем ты ее взял? — взвыл Берни, который наконец дождался ухода девушки.

— А у нас разве был другой выход? — спросил Джон, все еще стоя у двери и глядя в конец коридора. — Ты ее недооцениваешь…

— Господи, Джон, ты же ни черта ее не знаешь! Она простая лгунья и обманщица. Нам от нее нет никакого толка.

— Говоришь, толка нет… — убедившись, что Мэри уже точно вернется и в коридоре никого нет, Смит закрыл дверь и вернулся на свое место. — Она ведь улицы знает, а нам это может сыграть на руку.

— Да откуда ты это знаешь? Она могла сейчас просто обмануть нас, сказав это. Не верю я ей…

— Ничего, мы в Париже все и выясним. Ты, — он кивнул ему на столик, где лежала карта, — возьми карту, выбери пару… ну хотя бы ресторанов, запомни их адреса, а потом попроси ее отвести нас туда. Пусть походит с нами, поможет кое-где… Да-да, я уже и подходящую роль для нее нашел… А потом — сделаем ей ручкой. Вот и все, мой дорогой Берни.

— Но ведь мы из-за нее теряем по пять процентов…

— За деньги не волнуйся, — усмехнулся Джон, улегшись на своем диване. — Или ты и вправду решил, что она получит наши деньги?

Бернард, вытаращив на Джона глаза, в напряжении ждал. Но Джон закрыл глаза и, кажется, отвечать не собирался, сделав вид, что не услышал последних слов Мореля. Он знал, какие у него самого планы на деньги и кто получит какую долю…

— Ты собираешься… — нервно зашептал Берни, — обмануть ее? Бросишь ее ни с чем, да? Джон, ответь же!

— Отложим этот разговор на потом, — сказал Смит. — Ты мою мысль понял. А сейчас будем спать.

Но Смит так и не уснул этой ночью. Ему никак не давала покоя мысль о том, что в деле их теперь трое, и он ни черта не знал об этой Мэрион Монтер… И все это меняло его планы.

Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, медленно дотрагиваясь руками лучей до всего, что только было на вокзале. Бернард, стоящий на платформе, посмотрел в сторону отбывающего поезда и лениво зевнул — его совершенно не радовал такой ранний подъем.

Джон, который, в отличие от своего друга, не спал всю ночь, зато успел выпить кофе, поднял с отделанной плиткой платформы сумку со своими вещами. Взгляд его метался по этой и другим платформам — он все искал Мэрион, надеясь, что она все-таки не вышла с поезда, уснув ночью.

— Какого черта мы еще стоим здесь? — Берни развел руки в стороны. Никаких вещей у него с собой не было.

— Да… — начал было Смит, но осекся. Он понял, что стоять на платформе и ждать девушку, которая лишала их обоих пяти процентов, — глупо. — Ничего, Берни, ничего… Пойдем, пока она не пришла.

Джон не успел даже и шагу вперед сделать, только лишь развернулся, как чуть не столкнулся к Мэри, которая недобро смотрела на него, поджав губы. Надежды Джона рухнули в один момент.

— Как некрасиво, — она с укором покачала головой и пару раз цокнула языком.

— А мы как раз вас искали, — попытался выкрутиться Джон, приятно улыбаясь.

— Не пытайтесь обезоружить меня своей улыбкой, ковбой, — усмехнулась она, делая шаг назад. — На меня она не действует.

Берни, хмыкнув, молча пошел вперед, к выходу с вокзала. Девушка, поглядев на него, позвала за собой кивком Джона и пошла за Морелем. Смит же, поправив на плече ремень сумки, догнал Мэри и быстро спросил: