- А ты подрос, - Констатировал вдруг с интересом собеседник. Блондин услышал, нет, не звук - но легкий намек на него. Похоже, что этот клоун облизнулся сейчас. Действительно странная личность. Но яркая. Интересная. Никаких воспоминаний привычно не возникло, однако новое впечатление наслаивалось на старое послевкусие. - Забавно будет посмотреть насколько, - чужой голос приобрел еще большую вкрадчивость, почти медоточивость.

- Назови тогда место, где собрался меня разглядывать, - Курапика легко спрыгнул со ступеней автобуса, направляясь к аэровокзалу, окруженному дирижаблями, идущими в самых различных направлениях. - И я буду там, - он подпустил в голос немного лукавости. Курута почти... заигрывал. Он научился этому за прошедший год. Умение все еще следовало отточить до блеска, но уже многие мужчины и женщины попадались на крючок, представляя себе златые горы с этим экзотично-красивым существом. А в итоге, садились в лужу. Ведь напрямую, открытым текстом, блондин ничего не предлагал. В этот раз молчание растянулось еще дольше - почти пять мгновений, пять ударов сердца, в течение которых фокусник с другой стороны недоверчиво смотрел на телефонную трубку у себя в руках.

- Действительно, чертовски любопытно, каким ты стал и как до этого дошел, - наконец изрек так, что у Курапики волна мурашек прокатилась от загривка до поясницы, будто его погладили с силой вдоль позвоночника под одеждой. - Приезжай в Йоркшин к первому сентября. А там уж место для встречи мы найдем, - связь оборвалась быстрыми гудками. Какое-то время Курута задумчиво смотрел на телефон в своей руке. Наверное, стоит купить новый и перегнать туда всю информацию, а то этот на ладан дышит, да и под ободок по краям забилась давно потемневшая и засохшая кровь - подумал отстраненно. Жизнь определенно начинала расцвечиваться первыми мазками яркой краски.

- Один билет до Йоркшина. На ближайший рейс, пожалуйста, - Кинув мимолетный взгляд на табло, попросил у кассира блондин, протягивая ей фальшивое удостоверение личности. Светить свою настоящую фамилию, Мастер ему категорически не советовал, и теперь становилось ясно от чего - последний живой представитель клана являлся лакомой добычей.

Девушка даже замерла, разглядывая жадно необычного клиента, густо накрашенными глазами. Удивительно, как любит общество уничтожать безжалостно любого отличающегося, выделяющегося из безлико-серой массы. Но стоит выйти из него, стоять пусть рядом, но не с ними, как мгновенно становишься объектом вожделения. Обывателей будто магнитом подсознательно тянет к таким экзотам, ведь они все подсознательно тоже хотят жить ярко, а не влачить жалкую рутину будней. Но для этого необходимо сломать самого себя, преступить через болото социума, выдержать его натиск и идти вперед, став чем-то большим, нежели раньше.

- И еще один сверху, - бархатно прозвучало рядом. На стойку регистрации возле Курапики оперся высокий брюнет в дорогом классическом костюме с такой же дорожной сумкой, как у самого Курута. Кассир, кажется, окончательно выпала в астрал, уж больно сильно затуманился её взгляд.

Довольно интересный мужчина, явно умеющий держаться - по одному внешнему виду читалось, что он знает своем место в этом мире. Свет отражался от его весьма выделяющихся сережек с голубыми камнями. Старинные, стоящие целое состояние - после года в обществе мастера он разбирался в этом. Мужчина не только сам создавал предметы искусства, но и ценил произведения других мастеров - у него имелось множество книг об артефактах древности, их истории и создании, о всевозможных сокровищах.

- П... пожалуйста, - выдохнула почти жалобно работница аэровокзала, возвращая документ и отдавая билет блондину.

Курапика только усмехнулся, отправился на посадочную платформу. Ему повезло - посадка на рейс заканчивалась уже, и следующего дирижабля пришлось бы ждать не меньше суток. Он буквально кожей осязал прикосновения чужих взглядов, не только той девушки. Жадные, ошарашенные, растерянные, злые - целый букет из ядовитых цветов самых разных касок - от ярких, до выцветших. Брюнет, летящий тем же курсом что и Курута, к примеру, смотрел на него с легким любопытством, но ощущалось как-то смазано, похоже мужчина, как и Мастер, привык держать свои чувства в узде.

Гондола дирижабля оказалась забита до предела - краем уха, Курапика услышал что-то про неделю аукционов, проходящую в первую неделю сентября. Садясь на свое место, он уже вполне мог предполагать, зачем Паукам появляться в городе именно в это время - наверняка они планировали нечто масштабное. Хисока даст больше информации, а пока можно расслабиться, наконец, и заняться фотографиями на телефоне. Смотреть их по дороге на аэровокзал парень не хотел. Теперь же, времени погрузиться в осколки, оставшиеся от прошлого, было вдоволь. Курута специально сел чуть боком, так чтобы за спиной находилась лишь спинка кресла, да часть стены возле иллюминатора.

На ярких цифровых картинках он увидел себя. Увидел... но едва узнал. Детское почти личико, кое-где сосредоточенное, кое-где улыбающееся. Видимо друзья были единственной отдушиной для этого угрюмого и собранного подростка. Высокий шатен в костюме - худой как жердь и прячущий неуверенность и неловкость за напускной бравадой; маленький брюнет так и брызжущий неподдельной радостью; и похожий на котенка блондин, с глазами настоящего убийцы. Удивительная компания подобралась.

Курапика осторожно провел пальцами по расколотому монитору, словно затянутого паучьей сетью, смахивая фото с экрана, одно за другим. Мягко постукивали длинные расписанные узорами ногти-стилеты, которые он так же стал отращивать следом за волосами. С этими ребятами действительно хотелось восстановить связи - они были такими же, как он, отличными, другими, выделяющимися из общества. И с этим мальчишкой, которым он был сам еще недавно - тоже хотелось бы увидеться. Не вернуть его, но увидеть со стороны, взять за руку и успокоить отчаяние, плещущееся на дне голубых радужек. У самого Курапики давно не читалось ничего в глазах - лишь безмятежное спокойствие.

- Прошу прощения, - рядом опустился тот самый брюнет - логично, ведь их билеты были последними. Курута улыбнулся нейтрально мужчине и перестал обращать на него внимания - телефон завибрировал мелко, содрогаясь всем своим пластиковым корпусом.

- Hai, - Курапика улыбнулся невольно, снимая трубку, ведь на экране значилось "Гон".

- Курапика! - вопль на два голоса немного оглушил и донесся, кажется даже до его соседа. Мужчина усмехнулся едва заметно такому проявлению эмоций звонивших, но тут же, его внимание вернулось к только что открытой книге. - Курапика, где ты пропадал?! Мы волновались! И Леорио волновался! Даже искать тебя хотели! - перебивая друг друга вопили мальчишки, заставляя губы парня невольно расползаться все шире и шире в открытой улыбке.

- Вы мне слова вставить не даете, - рассмеялся негромко, все же в салоне не рекомендовалось повышать голос, чтобы не мешать другим пассажирам.

- Даем! Говори, давай! - вперед выдвинулся второй голос, немного лениво протяжный, чуть отдающий в нос, больше подошедший бы коту в человеческом обличие. Видимо, это Киллуа. А второй бузотер тогда Гон. Голоса приятно отдавались в голове, не тревожа прошлого, но вызывая поток не контролируемого внутреннего тепла. - Где тебя носило?!

- Сначала немного болел, а потом учился в месте, где не было связи, - Курапика решил по телефону не обсуждать открыто подобного, да и волновать и так беспокоящихся мальчишек не хотелось.