- Я здесь узнать правду. Не мстить, но разобраться в том, что произошло, - качнула головой, и глаза Увогина удовлетворенно блеснули на миг. Уво не любил лицемеров и ублюдков считающих, что они выше Пауков, но при этом приходящих мстить. Раз ты выше - так и будь выше, забудь и оставь позади. Сам Риодан себя таковым не считал - они знали свое место. Дикие животные, сбившиеся в стаю, не гнушающиеся ничем, для защиты своих. Мужчина потянулся с хрустом. Он чувствовал себя все лучше, пусть до идеала и далеко. Но на уровне обычного человека шевелиться мог бы.

- Слушаю тебя, принцесса, - ухмыльнулся этому прозвищу - оно ему нравилось. Шло ей донельзя. Вот только не та изнеженная красавица, что томится в замке и ждет рыцаря, а та, которая принцесса разбойников, и которая сама в руки меч возьмет. Что-то такое Паку читала Шалнарку еще в далеком прошлом. Эхэх. Мальчишка, поди, уже изволновался весь и остальных на уши поставил. Нужно будет ему что-нибудь эдакое украсть из его любимых компьютерных игрушек потом - порадовать мелкого. Ему пусть двадцать четыре уже - на пять лет лишь младше самого Уво, но все такой же пацан, как и был.

- Четыре года назад. Лес в провинции Лаксо. Там жило племя Курута - люди, обладающие Алыми глазами, - девушка подняла взгляд, который прятала до этого под челкой, рассматривая задумчиво землю под ногами. Голубой цвет перетек в багряный и словно засиял в ломком свете, уже готовящейся исчезнуть на дневной сон луны. Золотые искры, переливы всех оттенков бордового - они завораживали и источали опасность. У Уво странно стянуло в затылке. Да, он узнал это свечение. Хотя оно было куда красивее, чем у соплеменников девушки, во много раз.

- Помню, - оскалился. - Достойно сражались. Шефа заинтересовали их глаза, и мы добыли их ему, - он сжал кулаками край стола, на котором сидел так, что материал, будто пластилин смялся. Глаза девушки засияли еще ярче. Курапика ощутил, как на языке собирается горечь. Значит, все же они. Если уж член группировки подтверждает все сам. Курапика своим новым умением читать окружающих глубоко, видел - его собеседник не лжет. Усилители прямолинейны, хоть это и не синоним глупости. Вспомнить младшего Фрикса хотя бы. Мысли совершили головокружительный кульбит. В голове все смешалось - тридцать шесть пар выставленных на продажу, тридцать шесть из почти полутора сотни трупов. Усилитель перед ним, Гон с его честностью...

- Вы убили всех? И женщин и малолетних детей? - вопрос вырвался непроизвольно, выплеснулся на гребне этой муторной волны.

- Детей? - недоуменно приподнял брови мужчина. - Нет, только мужчин племени. Могу за это ручаться, - рыкнул почти. - Какой вообще толк сражаться с малявками. Я в курсе, что их тоже кто-то грохнул. Тот, кто пришел после нас в ту ночь. Но не будем же мы во все газеты оправдываться, - пожал мощными плечами. - Ты наверняка последняя, кто остался. О других Курута я не слышал, - он помолчал, глядя в лихорадочно блестящие алые глаза. - Что, теперь-таки надумала мстить? - спрыгнул на землю, смотря пристально и внимательно. В ответ девушка мотнула головой. Втянула носом воздух и выдохнула.

- Мстить нет. Но пересчитать тебе все кости не откажусь, - сквозь зубы произнес Курапика. Убивать он действительно не хотел, хоть не видел в этом ничего зазорного. Но отчего-то не этого мужчину - так похожего на повзрослевшего Гона. Паук был честен с ним до последнего слова. Они убийцы и не скрывают этого. Он и сам убийца - скольких отправил на тот свет за этот год? Десятки? Сотни? Даже у подонков вроде шестерок мафии есть семьи, друзья, любимые. Все они имели право придти и мстить последнему из Курута. И тогда бы круг убийств был поистине неразрывен, пока вся планета не захлебнулась в крови. Наверное, поэтому хорошо, что у него нет больше памяти. Нет тех чувств, что превратили бы мальчишку с фото в бездушную машину мести.

Он - больше не тот, кем был раньше. Убивать ради людей, что должны уже упокоиться в мире, не станет, тревожа их души. Возможно, что часть и его собственной души, в том числе, уже там - светлая и чистая, наивная, желающая быть со своей семьей и унесшая воспоминания о прошлом за грань жизни и смерти.

Прощай, Курапика.

Теперь здесь есть только лишь я.

- Драться с девчонкой? Ты тогда меня лучше не лечи, и давай - подходи, почеши свои маленькие кулачки. Как раз соразмерно в силе будет, - мужчина ни капли не сомневался в своем Тэн. Его просто нельзя было пробить, не будучи мастером Усиления. А она точно не из этой категории, пусть аура и кружит вокруг плотной густой волной, очень и очень не слабо. Зыркнула на него своими потрясающими глазищами и метнула цепь, которая обвилась вокруг усмехающегося Уво. Подвеска на конце только отличалась - крест с округлыми гранями, тяжелый и холодный. Камень по центру засветился изумрудным пламенем вдруг, и Паук ощутил, как отступает назад тяжесть, как каждая клеточка его тела наполняется искрящееся силой. Невольно внутри мужчины поднялось уважение - не стала покупаться на подначку, сдержала свое слово. И правда, какая радость победы над немощным врагом?

Мужчина ухмыльнулся и только теперь кажется, настроился на настоящую драку, сочтя противницу достойно честного боя, а не сопливой мелочью, которая не знает, о чем покапризничать уже.

- Ну, давай, помогу тебе пар спустить, принцесса, - пророкотал, сжимая и разжимая кулаки. - Бить буду не до смерти, но извини, если тебе потом придется саму себя лечить, - цепь с его тела соскользнула молниеносно - а потом малявка пропала из вида. В следующий миг мужчину отбросило назад ударом в грудь такой силы, что он снес фургон с трупами, да еще и в скалу впечатался на хорошую глубину. Девчонка приземлилась на его прежнее место легко, как пушинка.

- Фига себе, - произнес заинтересованно и даже раззадорено. - А это будет даже весело, - мужчина легко выбрался из каменной щебенки, мотнул головой, вытряхивая из волос застрявшие камешки. Внутри разгорались первые искры боевого азарта. Ни один из вчерашних Инджу не смог нанести ему удара такой силы, прямого и вышибающего дух, что уж говорить про мафию с их ковырялочками и игрушечными пистолетиками. Он даже разочарован в чем-то был. А тут девчонка - и бьет сильнее многих мужиков. Мужчина решил попробовать сражаться с ней хотя бы на двадцати процентах, дозируя ауру. Каменистая земля каньона вокруг, от мощного выброса пошла трещинами, раскололась на куски. Он напружинился весь и, не размениваясь на слова, рванул вперед, сам нанося удар. Девчонка уворачивалась с потрясающей скоростью, была просто чудо как хороша, чертовка. Глаза горят, зубы чуть оскалены - разве что не рокочет. Такое Увогин понимал - спустить пар, набить морду тому, кто крайним показался. Они сами так часто делали - что он, что Финкс с Фэйтаном, что Набунага с Франклином.

Курапика позволил адреналину течь по крови, жечь его изнутри, вычищая всю тоску и одиночество, смывая с языка горечь о потерянной семье, которую он не помнил, но которая могла бы у него быть. Забыться в битве, раскрасить жизнь яркими мазками алого, в который расцвечивали мир его глаза при таком напряжении. Поэтому он уходил от ударов и бил в ответ, впечатывая кулаки в чужое тело, насколько хватало его Усиления под Временем Императора, когда он повелевал всеми типами Нен. Хрупкость костей давала о себе знать вспышками боли, разлетающимися в теле при каждом усилии, словно жгучие осколки. Жаль, исцелить самого себя Святой Цепью он не мог. Одним из Условий, наложенных на него, было то, что все травмы, полученные до нанесения золотых узоров на теле, должны зарасти сами. И ребра, и руки с ногами и спина - все должно исцелиться самостоятельно. Благодаря этому рисунки и дают ему увеличение способностей - это как выкуп за большую силу. Но пользоваться ей он просто так он не собирался. Здесь требовалась дополнительная активация, и после тату начинали приносить невероятный уровень боли, беря свою плату за отданные бонусы.