- Ну, ты так откровенно опаздывал, что мне пришлось искать кого-то, кто вместо тебя решит меня пооблизывать, - усмехнулся Курута, глаза, которого, сейчас даже по краям линзы отсвечивали красным, настолько сильно было сияние затапливающее радужку. Хисока рассмеялся в ответ на подобную претензию. Подошел неспешно, обмакнув кончики пальцев в одну из луж крови и оставляя алый след, ведя рукой по стене.

- Они делали это отвратительно неправильно, - навис сверху. Его оппонент был таким хрупким - казалось, сдави посильнее и переломишь. Раньше внутри него ощущалось просто твердокаменное упрямство, но теперь мужчина чуял металлический жесткий стержень. Жесткость вкупе с внешней нежностью будоражила. Хотелось проверить на прочность это создание, что сейчас смотрело снизу вверх без капли опасений. Курапика, не будь он не так пьян ночным воздухом и ароматами крови, мог бы сказать, что пусть он опасался здраво Куроро и его "друзей", но фокусник будил в нем самоубийственное желание схлестнуться, узнать кто кого. Увы, сейчас он был не в той форме, чтобы полноценно заняться этим увлекательным без сомнения делом. И парень интуитивно понимал, что клоун тоже не будет действовать в полную силу пока не ощутит, что его противник созрел.

Аура Курапики, и так раскрытая, раскинулась в стороны, затопила собой проулок, заставляя в ужасе нестись отсюда прочь любого любопытного - будь то человек или животное. Она была легкая, острая, вызывающая крохотные иголочки, что кололи кожу, как электрический ток. Хисока выдохнул, ощутив ее, втянув носом вместо воздуха - а в следующий момент прижал мальчишку к стене. Подхватил легко, как куколку, заставляя обвить собственную талию ногами, потерся бедрами о пах блондина, чувствуя чужое возбуждение, легкое и яркое, словно цветочный аромат и давая ощутить свое - густое, тягучее.

- Играешь с огнем, хороший мой, - лицо мужчины исказилось, превращаясь в гротескную маску, как когда на островах, во время экзамена на звание Охотника. В то время, провоцируя замкнутого и угрюмого Курута на стычку, он подумать не мог, что внутри скрыт такой потенциал. Как твердое и упрямое, ужасно скучное яйцо, через которое проклюнулся пышущий алым жаром оперения птенец, что вскоре превратится в настоящего охотника, в хищника и убийцу, завораживающе-изящного в своей смертоносности. Острые когти впились в плечи мужчины, проводя особенно сильную параллель с представшим перед внутренним взором образом, и он всем телом зажал Курута, не давая даже дернуться. Впрочем, тот и не сопротивлялся особо, дыша возбужденно-быстро, рискуя получить гипервентиляцию.

- Мне нравится эта игра, - согласился Курапика, касаясь губами чужого подбородка и глядя снизу вверх. Его дыхание оседало вишневым цветом на чужой коже, расцветало ядовитыми соцветиями безумия.

- Пахнешь сладким и кровью, - пробормотал хрипло Хисока, прикусывая чужую скулу, оставляя легкий алый след. Мальчишка тихо рассмеялся на такую ласку, укусил фокусника в ответ, куда-то под подбородком, куда дотянулся. Чужие ловкие пальцы скользили по рисункам на предплечьях, сжимали и гладили, оборачивали в тягучую липкую ауру, буквально склеивая их в одно целое, кожа к коже, дыхание к дыханию. Одна ладонь мужчины скользнула в прохладную гущу прометалленных гладких волос, сжалась, заставляя запрокинуть голову. Губы Хисоки обвели металлические завитки рисунка на лице, погладили по нежному гладкому веку, а затем острый влажный язык скользнул вдоль глазного яблока, вынимая линзу. Курапику от этого неожиданного действия прошила острая судорога удовольствия, а мужчину уже слизнул и второй кусочек пластика.

Алые, дьявольские глаза - они завораживали и манили. Ему довелось в жизни видеть несколько раз в частных коллекциях глаза клана Курута, но ни одна из этих пар не была такой восхитительной.

- Если ты умрешь - я заберу себе твои глаза, - прошептал в чужой рот вместо поцелуя и толкнулся бедрами вперед, всего парой движений через одежду доводя до грани и себя, и тихо рассмеявшегося мальчишку. Смех перешел в стон, тонкие пальцы зарылись в рыжие волосы держащие форму прически без капли лака - на одной лишь ауре хозяина. Курапика ощущает, как фокусника трясет всего от едва сдерживаемого безумия, от неудовлетворенного до конца желания. Но совсем не желания секса.

- Пускай уж лучше будут после моей смерти у того кто их оценит, чем сгниют, - ответил, тонко улыбаясь и восстанавливая дыхание Курапика. В голове у него немного прояснилось, и силы, которые он потратил днем, восстановились, подзаряжаясь от чужой энергии. Он скользнул вдоль чужого тела вниз, наслаждаясь витающим в переулке запахом крови и смерти, смешанным с ароматами желания и сладковатой ноткой ауры-жвачки Хисоки. Они скользнули в клуб, никем не замеченные, в ту же дверь, через которую его вытолкнули отсюда. Фокусник, парой жестов, явно забавляясь и рисуясь, скрыл следы крови на их коже и одежде. Они вернулись к столику занятому Курапикой ранее, где уже стояли заказанные коктейли.

- Смотрю, ты времени не терял, - иронично приподнял бровь Курута, и взял высокий бокал с явно холодным молочным содержимым, от которого потрясающе пахло кокосовым молоком.

- Угадываю твои желания, - хохотнул фокусник. Они перекидывались острыми колкими шутками и подначками, успокаиваясь этим, возвращая мысли и чувства в относительно рабочий ритм. Через несколько бокалов, мужчина предложил своему спутнику продолжить играть в дартс.

- Тоже хочешь у меня выиграть? - сделал наигранно-страдальческое выражение лица блондин.

- Тебя научить попадать в цель? - ответил вопросом на вопрос его рыжий спутник. Они встали перед одной из свободных досок и тяжелые сильные руки, увенчанные самыми настоящими когтями, легли Курапике на бедра. Хисока прижал его к своему телу, показывая правильную стойку. Они оба прекрасно знали, что захоти Курута - он бы все метательные снаряды уложил в "яблочко". Но правила этой игры предписывали ему хлопать наивно глазами и делать нарочито-неправильные движения, каждый раз смазывая результат до почти ужасного.

- Так что интересного ты можешь рассказать о Пауках сегодня? - негромко спросил блондин. Со стороны казалось, что спутник объясняет ему что-то, а "девушка" отвечает неуверенно.

- Ммм... думаю кое-что интересное, - Хисока скользяще провел по предплечью обвитому золотым рисунком до самой кисти и показал, как лучше держать дротик. Его голос был уже не таким хриплым, как недавно в переулке, но все равно в бедро Курута упиралась солидных размеров эрекция - тело мужчины реагировало на испытываемое им нервное возбуждение самым недвусмысленным образом. Все дело в том, что просто сексом оно не снималось, иначе бы Хисока просто развлекался с кем-нибудь. Нет, его желания выходили за рамки привычной человеческой морали, требуя жертв так же жадно, как и древние боги. - Сегодня глава группировки разделил нас на маленькие группы, и мы весь день искали информацию об украденных вещах. И один из Пауков попал в неприятности, - дротик впился во внешнее кольцо и мужчина страдальчески, явно играя на публику, закатил глаза.

- Может, это просто не твое? - произнес насмешливо-обреченно.

- Ох, ну мы можем попробовать что-нибудь еще, - похлопал глазами Курута, проводя вслепую ладонью по чужому бедру провокационно. И извлек из кармана чужих штанов колоду карт. - Например, вот это, - улыбнулся весело.