-Какой-то ты замороженный. - Хихикнул малолетний клоун, с гримом на лице. У его всеобщего, слышался странный акцент - будто частично французкий, судя по характерному растягиванию гласных, а частично японский, по попыткам заменить "л" на "р". Дичайшее звучание, как и он сам. - Ты же кот, почему не шипишь? - Допытывался у остающегося безучастным оппонента, отвечающего отточенными ножами, напитанными точно так же аурой - тогда у Иллуми еще не было своей собственной индивидуальной техники. От очередного удара, старшего Золдика отнесло в каменную стену, впечатало так, что камень пошел трещинами. Противник был куда менее обученным, чем он сам, но он брал бешеной скоростью, хаотичностью движений, энтузиазмом и странной техникой, липкой и тягучей, до, неизвестно откуда взявшихся, мурашек по телу. Скорее всего, парень был гением - это виделось по тому, как он обращался с аурой - больше инстинктивно, нежели полноценно обучено.
От удара, что-то обожгло холодной болью затылок, в голове зазвенело, до крови, потекшей из носа и из ушей.
-Ххо. - Выдохнул фокусник и, дернув на себя, ставшее податливым, не сопротивляющееся тело, уткнул его лицом в пол, сам оседлав чужие бедра. Хисока лишь мимоходом слышал пренебрежительный рассказ отца о семье Золдиков, но заинтересовался здоровски - больше, на континентах их родичей демонов-оборотней, не жило, такими большими кланами. Пара одиночек, может быть, и на этом все. А тут, целая семья котов, да еще, по слухам, снявшая с себя сложное проклятье. Он уткнулся носом в чужие волосы, обнюхивая их, жадно втягивая в легкие, нотки металла, крови, чужой боли и еще чего-то, приятного до дрожи. О сопротивлении жертвы можно не заботиться - даже если тот отойдет от удара, он надежно связан жвачкой по рукам и ногам. Хисока пропустил невольно меж пальцев шелковые пряди, что закрывали немного шею Золдика - тот явно пропустил поход в парикмахерскую, возможно из-за каких-то своих наемничьих дел. - Тебе пошли бы длинные локоны.
Невольно он вспомнил мать в тот момент, как женщина сидела перед мутным растрескавшимся зеркалом и расчесывала дешевым гребешком свои волны паучьего шелка, ниспадающие до самой земли. Они были такими же гладкими, блестящими и мягкими на ощупь как у этого мальчишки - видимо, японская кровь проявилась в этом потомке семьи, особенно сильно. От Золдика, бывшего младше него, лет на пять, наверное, пахло одурительно хорошо, настолько, что Хисока не удержался, прихватывая губами кожу на тонкой шее, оттягивая немного, как у кошки...и охнул, отодвинувшись, когда рассадил губу в кровь, чем-то острым. Ловкие пальцы карточного фокусника нащупали самый кончик иглы, торчащий из основания чужого черепа. В стене ничего подобного не имелось - только ровный и гладкий бетон. Парень задумчиво облизнул каплю крови, выступившую из рассеченной кожи, а затем ухмыльнулся и, снова наклонившись, подцепил зубами острый край, потянув на себя. Тело под ним забилось в судорогах, кажется, мальчишка захрипел что-то полузадушено, но фокусник втиснул свои пальцы меж чужими зубами, позволяя кусать себя резко заострившимися клыками. Иголка оказалась длинной, зараза - целая спица из невероятно твердого минерала, напитанная чужим Нен, она пульсировала надсадно и зло. Фокусник заклокотал низко, чувствуя чужеродную энергию, сразу попытавшуюся начать переваривать его мозг, и перекусил кристалл, будто тот был жалким кусочком хрупкого дерева.
-Интересный подарок тебе сделал кто-то. - Он перевернул чужое тело, ожидая, что мальчишка мог превратиться в овощ, от такой манипуляции. Но взгляд черных глаз был вполне осмысленным, и в чем-то даже пугающим. Фокусник задумчиво облизнул искусанные пальцы, испачканные чужой слюной и кровью из прокушенного языка. Следы клыков Золдика выглядели впечатляюще - еще немного, и тот бы просто оставил его без столь необходимых инструментов, как пальцы. Юного шута заворожили эти черные омуты чужих глаз, заставляя наклониться ниже и лизнуть коротко по-лисьи чужую щеку. А затем, попытался поцеловать мальчишку....за что и получил в переносицу головой. Глотка мгновенно наполнилась кровью, и, судя по ощущениям, его многострадальный нос все же сломали в это раз. Он свалился со связанной жертвы....чтобы расхохотаться, глотая медного вкуса жидкость, разбрызгивая вокруг карминовые капли. - Какой же ты недотрога. - Рассмеялся еще громче. Даже связанный, мальчишка умудрился добраться до противника. В следующий момент, фокусник уже снова навис над ним, ухмыляясь окрашенными алым зубами. - Меня зовут Хисока. А тебя?
-Иллуми. Еще раз решишь распустить язык - я тебе его откушу. - Прозвучал впервые мелодичный голос, больше подошедший бы девушке. Старший из сыновей Золдик не знал, зачем он представился этому шуту, но он, в то время, вообще плохо себя контролировал. Это не было похоже на пытки или тренировки. Что-то непривычное в его жизни, выбивающее из колеи. И вместе с тем, из-за чужих действий, с сознания будто спала мутная пелена, лишавшая его мир красок годами. Нет, они не стали друзьями однозначно - Иллуми твердо усвоил уроки семьи, что друзей, у такого как он, быть не может. Но Хисока не скрывал своих намерений и желания сразиться, либо перепихнуться. Первое случалось иногда - когда наглый лис влезал на его территорию, или перебивал заказы, просто уничтожая цель, которую необходимо было убить предельно аккуратно. Да и отрабатывать техники со спарринг партнером, которого не жалко убить, тоже оказалось не плохо. А вот о втором, Хисока мог исключительно мечтать. Подпустить постороннего к телу, было бы слишком безрассудно с его стороны. Но и целенаправленно устранить свидетеля, Золдик тоже не пытался, пусть никогда не жалел рыжего клоуна. Тот дал ему нечто важное своим странным поступком.
Голова Иллуми, после этого инцидента, постепенно наполнилась самыми разными мыслями, ранее подавленными чужим внушением. Он смог критически осмыслить все произошедшее, оценить, что его мать много лет назад обработали точно так же, как его самого. Вот только извлечение из ее головы спицы не дало ничего - мозг оказался изменен безвозвратно. По отношению к женщине, никто не церемонился, так, как например с ним. Инструменты прадеда, оказались почти произведениями искусства - исписанные тем, что Иллуми определил как Нен-руны, это было маленькое заклятье, помещенное в голову реципиента, способное не просто переписать личность, как в случае с Кикье, но и снизить критичность восприятия. Мягко, подчинить себе чужую личность - то, что пытались проделать со старшим сыном Золдиков, или же, вовсе, вложить ложные воспоминания, как он позже узнал - Маха экспериментировал на дворецких, внушая им то, что хотел. Единственный минус состоял в том, что почувствовать на месте спица или нет, прадед не мог - по крайней мере, на расстоянии. Воспользовавшись его отсутствием, Иллуми на свой страх и риск вложил в собственную голову похожую, только не такую длинную, и почти идентичную изъятой - за вычетом рунной вязи.
Он понял что если не хочет полностью стать чужой куклой, то ему придется разобраться с техникой деда до конца - и для того, взял себе почти идентичную. Это отвело чужой взгляд, заставило мужчину снова ощутить насмешку. Никто в семье не догадывался даже, что основатель их клана Манипулятор, а не Усилитель, которым он всегда успешно прикидывался. Это было легче легкого на самом деле, учитывая его мощь, как существа прошедшего часть трансформации в Древнего. Изменение типа Нен у потомков тоже было признаком проклятья - о чем Маха не распространялся вслух. И только старший из выводка, порадовал его тем, что родился с верными генами, возвращающегося наследия - мужчина сразу ощутил это, взяв мальчишку на руки. Еще один, верно подобранный брак, еще одно поколение - и проклятье падет. Пусть его силы не будут разблокированы, но его потомки смогу начать путь трансформации. Мальчишка не знал даже, какая участь ему уготована, однако послушно шел туда, куда его вел прадед.
