Подумать только. Тот мальчишка вырос - стал выше самого Фэйтана, посерьезнел... ну, немного. Они называют его босс, но это скорее дружеское прозвище и показатель того, как мужчина дорог им всем - тем, что сплотил, помог найти друг друга. Еще недавно, он воровал по всей Свалке интересные вещицы, книги, еду и воду. Приходил домой избитым или грязным, или просто таким усталым, что едва ноги волочил. Прижимался к старшему товарищу в поисках тепла и утешения, спокойствия. Ходил за Фэйтаном, безмолвно выпрашивая, чтобы тот научил его читать и считать. И совсем недавно, буквально десяток лет назад, уже почти не мальчишка тогда, едва-едва подросток, только изучивший основы Нен, Куроро напугал его сильнее всего в жизни, когда неожиданно схватился за лоб во время работы в котельной, и упал на колени, задыхаясь. Крови был так много, что она текла по его рукам и стекала ручейками с локтей, будто голова Люцифера взорвалась изнутри.
Он чудом, не смотря на всю свою силу, заставил мальчишку убрать руки от лица, зажал чистым компрессом, что всегда носил с собой на всякий случай - ведь на Свалке в любой момент могло произойти все что угодно, от нападения, до внепланового выброса мусора прямо в центре города. Стигмата на бледной коже привела его в замешательство - она фонила и истекала Нен, так, что после кровотечения, закрыть эту пробоину было самым важным. Куроро долго отсыпался потом, и чувствовал себя разбитым много дней. Они пытались найти упоминания в библиотеке, оставшейся от предков азиата. Та насчитывала сотни тяжелых больших томов, на китайском, и смежных диалектах. Не имелось никакого каталога, книги не были разделены по темам - и найти что-то, из-за всего этого, являлось поистине адской задачей. Однако они все же наткнулись сначала на одно упоминание, а затем на другое, и отсылку к книге в коллекции, увы, не имеющейся. Но даже полученного хватило, чтобы понять, почему Куроро такой... особенный.
В витиеватых строчках пары абзацев рассказывалось про существ, живущих рядом с людьми. Тех, что принято называть магическими созданиями. Иногда, они разумные, как те же оборотни, иногда лишь частично, а чаще всего отличаются от обычных животных лишь своей способностью использовать ауру. Самые первые, разумные - встречаются не столь уж и часто. Чаще всего, они скрываются, из-за своей несхожести или из-за того, что человечество слишком сильно их боится. Например, предки этого мальчишки, Курапики. Алые дьяволы из клана Курута, кровожадные, легко впадающие в раж существа. Сейчас почти забылось, от чего их когда-то боялись пуще огня на континентах. Большую часть вида выбили, а те, кто остались в живых, стали кочевать скрытно по миру, разбавляя свою кровь до тех пор, пока не получил человеческий облик. Они так боялись новой охоты, что само упоминание Нен стало для них табу. От чего и не смогли противостоять Риодану. Такой потенциал, такие способности - и полное нежелание двигаться вперед. Пауки наткнулись на них случайно, путешествуя по провинции Лаксо. Охотники племени, негативно отреагировали на Нен-пользователей, которых ощущали фактически кожей, не смотря на собственный отказ от использования этой силы. Куроро заинтересовался тогда их глазами, по следам охотников вышел на все остальное племя. Они, можно сказать, оказали им услугу, избавившись от закореневших в своей вере, старших мужчин племени. Так, эти дети могли вырасти, не зная запретов, привнести в окружающий мир еще больше хаоса и разнообразия... Если бы не Омокаге. Но, то лирика. Пауки захотели эти глаза - и они их получили. Раззадоренные сражением, кровью, попытками напасть на них - они и заметить не успели, как перебили всех и вся.
Куроро тоже был потомком подобного клана. Вот только, в отличие от алоглазых Дьяволов Курута, его предки сохраняли свои способности, старались родниться лишь между своими же - кровь Древних, называемых магическими существами, что текла в их жилах, позволяла скрещиваться даже ближайшим родичам, без ущерба для генетики. Они жили тесными семьями, создавая особенную связь между маленькими кланами. В зависимости от статуса внутри клана, на теле проявлялся особый символ - уникальный для каждой линии крови. Глава клана мог изменять его, сам оставаясь с символом своих родителей, но его члены семьи уже носили на теле новый знак. Куроро был откровенным полукровной этого вида, позором для клана отца - лишенный характерных внешних черт, культивируемых поколениями, простой человек, с потенциалом, который он мог никогда и не развить. Скорее всего, его мать спасалась от любовника - отца Люцифера, который, если верить книгам, наверняка хотел избавиться от ущербного плода союза с простым человеком.
Но то, что он смог изучить в довольно раннем возрасте Нен, раскрыть свою ауру - привело к активизации спящей крови. И на теле проступил не знак клана, но символ одного из младших детей- крест на лбу, отмечающий не имеющих права наследования. Редко, когда еще после, Фэйтан видел Куроро настолько злым, готовым убивать. С его лица не пропала легкая улыбка, но графитовые глаза посветлели и стали холоднее металла. Такую ярость Фэйтан мог наблюдать лишь дважды еще - первый раз, когда Золдик убил их восьмой номер, а второй - совсем недавно, когда их чуть не сожгли заживо в тех руинах, члены мафии. Итогом первой ярости Куроро стала его единственная родовая способность, которую он смог в себе раскрыть - та, что позволяла создать свою собственную семью. Так, на свет появились Пауки. Обычные люди, пусть и овладевшие Нен, носящие на своих телах знак принадлежности, знак того что все они - одна семья. Это было одной из основополагающих причин желания Риоданцев содрать с Хисоки заживо кожу - ведь ощущать, как рвется тонкая нить связи, путь и с тем, кого они еще не приняли до конца - не просто больно, но и унизительно. Будто ты протянул человеку руку, а он ударил тебя по ней.
Ладони мужчины теснее прижали к себе мальчишку, который вскоре займет четвертый номер, станет заслуженно одним из них. Даже без татуировки Паука, он все равно уже ощущался своим. Кольцо на пальце оставленное боссом, было лишь обещанием. Не для других членов Риодана, а для самого Курапики. Мужчина усмехнулся невольно, касаясь губами теплой гладкой макушки, втягивая аромат чужой кожи и волос - металлический, и одновременно сладко-вишневый. Куроро сам попал в сети, которые тщательно плел, связывая их всех вместе. Желание семьи, жадность, собственничество - вот то, что столкнуло этих двоих на узкой дорожке, и Фэйтан с удовольствием будет пихать Люцифера вперед, под спину, пока они снова не соприкоснуться и не запутаются окончательно. Наверное, не лишись Курута свое памяти - это чувство, непонятое и не прѝнятое, стало бы жечь их изнутри. Говорят, от любви до ненависти, один шаг по глубокому снегу. Ненависть этих двоих, к тому, что не сложилось между ними, могла выжечь все вокруг дотла. Самого Курапику. Куроро. Пауков и тонкие нити паутины, что их связывали. Как хорошо, что этого не произошло.
Мужчина позволил себе уснуть, провалиться в темноту, ощущая дыхание уже спящего блондина, зажатого меж телами палача и Усилителя. Напоследок он ощутил, как чужие мозолистые пальцы прикасаются меж лопаток, подвигая обоих парней к себе. Финкс усмехнулся, и лишь проверив, что оба его визави спят, позволил себе расслабиться. Позже, в комнату поднялись остальные, тогда, наконец, можно было задремать, зная, что все свои в безопасности.
Курапика проснулся от острого желания пить. Алкоголь выветрился из организма, не оставив даже головной боли, но сжег изрядно жидкости. Однако выбраться из крепко держащих его рук Финкса и Фэйтана оказалось крайне сложной задачей.
- Финкс, - прошептал едва слышно, чтобы не мешать другим спать. Он не строил иллюзий, что может кого-то здесь застать врасплох. Однако, в ответ все та же тишина, и тихое дыхание, не изменившееся и на йоту. Усилитель что, издевается? - Если не отпустишь меня - прямо перед возвращением Куроро поставлю тебе такой засос на шее, что будешь еще неделю прятаться по углам. - Сзади раздался тихий призрачный смешок Фэйтана - даже через дрему, тот контролировал ситуацию рядом и не мог оставить без реакции столь потрясающую угрозу. А главное - действенную.
