-Привет! - Как всегда широко улыбнулся.
-Hai. - Неуверенно кивнул в ответ Курапика тоже понявший, что именно парень притащил.
-Слышь, а что, в карты превратить не судьба? - Финкс отобрал принесенное и начал доставать самые разномастные бутылки.
-У меня все свободные слоты заняты нужными картами. - Отмахнулся от этого аналитик и плюхнулся рядом с Курута, оставив Усилителя разбираться с принесенным самостоятельно. Его дело было маленькое - своровать выпивку.
-Ну, ты и задрот. - Все равно не удержался от шпильки Финкс.
-Сам пошутил - сам поржал - очень удобно. - Прокомментировал чужие слова Шал и повернулся к Курапике. - Остальные будут немного позже. Нужно еще дежурных во внешнем мире сменить. - Пояснил. Чужие слова вызвали вспышку воспоминаний о недавних событиях, когда Курута только переступил порог игры.
-Я так понял - Остров Жадности существует в настоящем мире? - С интересом уточнил, параллельно рассматривая Пауков своим новым зрением. Шал и Финкс выглядели почти обычно, если не считать странных символов на коже - у аналитика они светились зелено-голубыми, сменялись как компьютерный код, время от времени, а Усилитель, будто весь был изукрашен знаками увеличивающими силу, очень похожими на недовычерченные Нен-руны.
-Ага. - Жизнерадостно кивнул Шалнарк. - Это тебе уже кто-то сказал, или ты сама догадалась? - Поинтересовался. Ему для составления такого вывода потребовалось некоторое время, и если девчонка сама к нему пришла столь быстро, то интересно как она догадалась. К тому же, он с интересом смотрел в чужие, столь необыкновенные глаза. Так и хотелось засыпать нового члена семьи вопросами.
-Мое зрение довольно сильно изменилось за последнее время. - Курапика убрал от лица несколько выбившихся из косы прядей и отвел за ухо, продолжая осторожно есть. Оставить что-то в тарелке казалось святотатством. Да и он предчувствовал, что количество алкоголя, которое в него вольют, явно превысит любые пороги нормы и лучше бы желудок не был пуст. - И когда я здесь оказался, то заметил что строение, где находится игровой мастер - оно всё, словно исчерчено Нен-рунами. Думаю, ты знаешь, что это такое?
Шалнарк распахнул глаза шире и даже придвинулся неприлично-близко, закивав утвердительно в ответ. Новая информация была тем, что могло заставить его забыть обо всем на свете. Тем более, такая интересная информация, от коллеги-аналитика.
-Приставка изнутри, точно так же вся состоит из этих рун. Как и кольца у нас на пальцах, и карты - насколько я успел разглядеть. Мне приходит на ум, что Хантеры создавшие игру, просто придумали и прописали сложный, оригинальный алгоритм воздействия этими рунами. Но мир вокруг - весь что остался - он самый обычный. Не написанный, а реально существующий. - Пояснил свои выводы Курута и улыбнулся. В лице Шалнарка отражалось, что их мысли сейчас текут в одном направлении.
-Мы слегка другим путем выяснили, что этот мир игры реален. - Возбужденно произнес парень. - До того, что ты рассказала, я думал эти карточки - Нен-способность одного из игровых мастеров. Но так, все звучит намного логичнее. Ведь если Нен-пользователь, которому принадлежит техника, умрет - то вся игра рассыплется. А если она действительно написана на древнем наречии.... - От перспектив, у аналитика захватило дух, кажется.
-То игра просуществует еще сотни и сотни лет. И как всякую программу....ее можно взломать. - Улыбнулся в ответ Курапика лишь чуть менее широко.
-21-
Если живешь на грани опасности, раз за разом выскакивая из острозубой пасти смерти, наступает миг, когда идти вперед, уже нет никаких сил. Остается лишь остановиться и, нащупав чужую ладонь рядом, а под ногами твердую опору, позволить самому себе передохнуть. Курапика не мог даже представить, насколько он устал, пока недавно не отключился, наконец, обнимая натянутую, словно струна, повелительницу нитей. У этой девушки, внутри находился поистине стальной стержень, изъеденный коррозией, от того, как она сама грызла себя, но все еще не сгибаемый и твердый - как и ее иглы. Сознание облегченно покинуло тело, падая в черную яму, где копошились пауки, и где теплые руки с твердыми пальцами, обняли Курута со спины знакомо. Это было так хорошо - вновь ощутить ноту лимона и хвои, аромат волос и кожи, коснуться губами чужого обветренного рта. Забыться от всех тревог и забот, зная - он в логове своей семьи, что защитит, прикроет и позволит восстановиться.
Покачиваясь на волнах бархатной темноты, полной касаний крохотных паучьих лап и отзвуков чужой Нен, что должна была быть, заблокирована сейчас, он иногда словно поднимался чуть выше, к поверхности. Рядом с его телом, которого он касался изнутри, как дышащей, но невероятно истощенно-усталой оболочки, сменялись ауры кого-то бесконечно близкого. Его удерживали в кольце рук и внутри, и снаружи. Он не помнил имен, но различал разных людей. Некто огромный и горячий, притискивающий его до невозможности дышать почти, согревающий. Рядом с ним часто бывало с другой стороны тонкое, едва теплое присутствие, словно уравновешивающее чужой жар - спокойное, отстраненное практически от чувств, но все же доброжелательно настроенное. Иногда, возникало нечто жесткое, опасное, пропахшее кровью и сталью - этот человек обнимал так, будто опутывал стальными сетями, запуская пальцы под одежду и зарываясь носом в его волосы, касаясь губами шеи сзади неуловимо. Порой рядом было нечто более мягкое, тоже теплое - женственное, утыкающееся в плечо, либо прижимающее его к своему более высокому телу. Бывало, что его просто, как котенка, подтягивали под сильный бок, и спали рядом, чуть похрапывая, закинув руку сверху и контролируя каждое движение рядом, настороженность чувствовалась даже во сне.
Курапика никогда раньше не спал с кем-то близко - разве что последние недели с Куроро, сменили его желание личного пространства на желание прикоснуться и потрогать, прижаться, чувствуя защиту. А теперь он воспринимал недавних незнакомцев как нечто важное и привычное, безопасное, не несущее угрозы. И даже маленькими тесными комнатами, подобное не объяснишь - захоти Пауки, они бы расположились чтобы не задевать друг друга во сне. Но его приняли в семью - и даже так, засыпая рядом, выказывали это приятие, готовность защищать нового жильца паучьего логова. Очнулся Курута лишь сутки спустя, его тело отдохнуло, но все же разум и нечто более глубокое внутри, под ребрами, говорило, что одного сна тут чертовски мало. Сейчас был редкий момент, когда рядом не находилось никого из Риодана. Курапика лежал на развернутом футоне, в углу комнаты, как можно дальше от занавешенного окна. Подушка рядом, которую он почти обнимал, положив сверху кисть, еще сохраняла аромат чужих волос с нотой двух металлов - стали и крови. Видимо, последним возле него отдыхал Фэйтан, об этом говорили и крохотные отпечатки побуревшей крови на светлой наволочке - наверняка, пытал кого-то, и плохо отмыл руки.
Если в привычках Риодана было спать вот так - поближе друг к другу в самом безопасном углу, понятно от чего Люцифер, ни капли не смущаясь, устраивался вплотную к Курапике. Мысли о партнере сразу после пробуждения, изрядно уронили и так не боевой настрой и, доверившись ощущению, что рядом нет никого лишнего, Курапика выдохнул, а затем притянул к себе подушку Фэйтана и уткнулся в нее носом, различая окутывающие его обрывки нитей паутины чужой ауру. Слишком хорошо для правды. Может, через какое-то время он поверит полноценно, но сейчас внутри иногда царапало, что он не хочет терять такое тепло-опасное присутствие этих людей в его жизни.
