— Достойная смена растёт, — заметил оружейник.

— Отрадно думать, что дело несения фигни в массы живёт и процветает, несмотря ни на что, — кивнул Крис, убирая блокнот в сумку. — Должна же быть в мире хоть какая-то стабильность.

— Конечно нет! — Грэй повторял это уже не в первый и даже не во второй раз. — Не предполагал, не мог предположить! Гай, да вы поймите: я и сейчас не очень верю. Ну где Бэт, а где терроризм… Бред какой-то!

Гай не был большим специалистом по организованным преступным группам, но предполагал, что провернуть такую наглую операцию мог только человек, не вызывающий подозрений у окружающих.

— Я бы рад поверить, что это бред, — улыбнулся Гай и добавил про себя: «Нет, совсем не рад — терять такую зацепку!». — Но если она здесь ни при чём, то зачем скрывается? Почему не выходит на связь с родными?

Грэй пожал плечами.

— Я не знаю, — вздохнул он. — И вряд ли смогу рассказать ещё что-то полезное. Я её с того дня не видел. У нас в лаборатории произошла авария. Может, слышали? Ничего серьёзного, но мороки много. Я даже не выяснил, нашла ли она в итоге прибор. Некогда было.

— Ничего страшного, это мы сейчас у вашего студента уточним. Как его зовут, кстати? Вы не сказали…

Ответить Грэй не успел.

— Его зовут Крис. И, кажется, у него опять проблемы?

Гай обернулся. Брат Тины стоял у двери, и, судя по выражению лица, ситуация его крайне забавляла.

— Сразу меня арестуешь или после допроса?

Лейтенант со вздохом пожал протянутую руку, поприветствовал Эша, который вошёл на кафедру вслед за Крисом.

— Не ершись. — Гай надеялся, что ответная улыбка получилась достаточно искренней. — Никто не собирается тебя арестовывать.

«По крайней мере, пока», — мысленно продолжил лейтенант, внутренне содрогнувшись: воображение очень ярко продемонстрировало, что произойдёт, когда он всё-таки решится предъявить Крису обвинение. Реакцию Жака. Реакцию Кристины. Прожжёнными скатертями дело может не ограничиться…

А в том, что для обвинения в итоге найдётся достаточно оснований, Гай сомневался всё меньше и меньше. Мальчишка появлялся в этой истории слишком часто, чтобы можно было закрыть на это глаза. Снял охранные чары с Обода. Забрал из Ратуши Вектор. Оказался в музее во время очередной попытки ограбления. Жак утверждает, что Крис пытался остановить грабителей, но насколько стоит верить Жаку, который просит скрывать сам факт присутствия сына в музее? Не говоря уже о том, что носитель сильнейшего артефакта всех времён мог бы справиться с несколькими уравнителями одним щелчком пальцев, а задерживать грабителей при этом всё равно пришлось охраннику и случайно оказавшемуся рядом Жаку. Семья Гордонов была слишком дорога Гаю, чтобы он мог проигнорировать просьбу, но если появятся реальные доказательства, ему придётся раскрыть карты. Дружба дружбой, служба службой.

И вот опять…

— О, вы обзавелись часами, Гордон! — Грэй постарался сгладить неловкость паузы. — Можно ли надеяться, что вы больше не будете опаздывать на семинары?

— Можно, — подтвердил Крис. — И взрывать лабораторию из-за нарушения тайминга тоже не буду.

И это тоже его рук дело? Похоже, мир действительно будет в большей безопасности, когда («Если!» — всё-таки одёрнул себя Гай) это стихийное бедствие окажется в камере.

Профессор хотел уже объяснить студенту, зачем тот понадобился стражу порядка, но Гай его опередил.

— Крис, тебе знакомо имя Беатрикс Франк?

Отпираться парень не стал, и даже удивления в его взгляде не мелькнуло.

— Знакомо. И сама Беатрикс мне тоже знакома. Мы встречались на семинарах по полевой физике, и просто так тоже общались иногда.

Вот даже как…

— Просто так?

— Она интересовалась возможностью изоляции поля от физического тела и долго копала историю вопроса. А я два года… Официально два года занимаюсь физической стороной процесса. Нам было о чём поговорить.

Вытягивать из Криса информацию не пришлось. Он рассказывал сам — как познакомился с подозреваемой, как узнал про Обод, что рассказывала Беатрикс про Объединение равных и о чём узнала от него…

Крис привычно улыбался, но Гай, не впервые общавшийся со свидетелями и подозреваемыми, знал цену этой улыбке. Правда давалась мальчишке нелегко.

«Он же умный парень, он прекрасно понимает, чем ему грозят эти бесконечные совпадения. Ещё и исследования по изоляции поля! Слишком много случайностей. И даже если он на официальном допросе скажет, что не имеет отношения к уравнителям, и детектор подтвердит его слова, кто поверит, что он не повлиял на приборы с помощью Вектора? Я же первый и засомневаюсь… И при этом он держится так, будто мы обсуждаем светские сплетни…»

Сам Гай за лицом, похоже, не уследил.

— А что, научный интерес теперь тоже подсудное дело? — будто невзначай осведомился Эш, до этого негромко обсуждавший что-то с профессором и, казалось, не обращавший внимания на чужой разговор.

— Нет, конечно, — покачал головой лейтенант. — Если он не угрожает общественному порядку. Крис, когда ты последний раз видел Беатрикс?

— Третьего сентября, — без заминки отрапортовал парень.

— Уверен? Так точно запомнил дату?

— Уверен. Она заходила в лабораторию. Потом я эту лабораторию разгромил. И Эш тогда же попал в больницу. Это был очень насыщенный день. Сложно не запомнить.

— Зачем она приходила — тоже помнишь?

— Ей нужен был дельтометр.

— Для чего?

— Я не спрашивал. Наверняка для определения энергетических потенциалов участников ритуала. Без Вектора им придётся очень тщательно всё просчитывать, чтобы энергии хватило.

— И ты ничего не заподозрил, хотя уже два года занимаешься этой темой? — усомнился Гай и нервно потёр ухо: уже несколько минут ему мерещился тонкий, на грани слышимого, звон. Странное ощущение подкинуло воспоминание из детства: лето, каникулы, море… неожиданное землетрясение, короткое, без последствий, но для непривычного к земным колебаниям ребёнка всё равно очень страшное. И тонкое-тонкое дребезжание бокалов на стеклянной полке серванта. С тех пор Гай безотчётно не любил стеклянных полок и шкафов со стеклянными дверцами.

Но в Зимогорье не бывает землетрясений!

— Не заподозрил. — Крис опустил глаза, на секунду показавшись виноватым, но тут же ударил прямым взглядом в упор. — Я не имею привычки подозревать людей только потому, что они интересуются опасными темами. Иначе мне пришлось бы постоянно подозревать в чём-то себя самого, а это — прямой путь к шизофрении.

Мальчишка казался совершенно спокойным и нёс привычную околесицу. Мальчишка улыбался. А за его спиной отчётливо позвякивали стеклянные дверцы книжного шкафа.

— Почему ты сразу не сказал? — мягко спросил Эш. — Когда мы с Рэдом на тебя насели, почему не объяснил, откуда взялась идея искать Обод?

— Дурак был потому что, — огрызнулся Крис.

— А сейчас поумнел? — негромко уточнил Гай и тут же пожалел о сорвавшихся словах. К звону стекла добавилось тихое постукивание дерева. Ящики столов? Стулья? Шкафы? Гай не хотел об этом думать. Он не мог чувствовать энергетической основы происходящего, но то, как Эш отдёрнул руку, попытавшись похлопать Криса по плечу, ему совершенно не понравилось.

— Да. Знаешь, несколько непредусмотренных конструкцией отверстий в организме неплохо прочищают мозг…

Гай не понял. Он больше не смотрел на Криса. Он смотрел на хрустальную модель атома, с дробным стуком ползущую к краю профессорского стола.

Грэй ловко поймал статуэтку.

— Кристофер, будьте так любезны, перестаньте колебать кафедру. Или одна лаборатория слишком мала для масштаба вашей личности?

Крис обернулся к профессору, о присутствии которого успел напрочь забыть. Эш перевёл дыхание.

— Я ничего не хочу знать о количестве отверстий в вашем организме, Гордон, — невозмутимо продолжил Грэй, поудобнее устраиваясь в кресле и задумчиво вертя в руке хрустальный атом. — Но я не отказался бы от описания вашей версии изолирующего ритуала. У меня сложилось впечатление, что вы далеко продвинулись в его воссоздании, но почему-то не торопитесь делиться этими сведениями со своим научным руководителем. Думаю, лейтенант тоже не откажется послушать. Правда, Гай? Пользуйтесь случаем: перед вами, возможно, единственный человек, способный пролить свет на то, что нас ждёт.