– Как ты смеешь ей помогать? Она же мерзкая уродина, которой не место в нашей семье! Ты должен был оставить ее валяться там, а не помогать ей, как будто она человек! Она никто! Слышишь?

– Слышу, – Маркус повернулся к ней, и сестра резко осеклась. – Слышу, но не понимаю, как ты можешь такое говорить. Мне она тоже не нравится, но твой поступок… твои слова…

– Мои слова? Ты сам говорил все это, а сейчас будешь строить из себя добренького? – Лили уже не говорила, а шипела. Я решила вмешаться в их спор:

– Послушайте, вы оба, успокойтесь! Вы оба ненавидите меня, я от вас тоже не в восторге. Меня не волнует, что вы думаете про меня, что вы говорите про меня, только не надо меня трогать! Пока вы не трогаете меня, мне плевать на вас, понятно? Лилиан?

– Чего ты хочешь от меня? – злобно спросила сестрица.

– Чтобы ты не вредила мне физически. Можешь говорить про меня любые гадости, в лицо или за спиной. Но никакого реального вреда я не потерплю, тебе ясно?

– Ясно, – она опустила глаза, чтоб не видеть ненависть, полыхающую в моем взгляде. Я не особо поверила ее словам, но это не было так важно. Главное, что я ее предупредила, и не шутила при этом. Еще одно враждебное действие в мой адрес – и я начну вредить ей всеми силами. Слова меня не трогали нисколько, но вот рисковать своей жизнью я не собиралась.

Выяснив этот вопрос, я уже собралась плестись обратно домой, но Маркус еще раз удивил меня. Взял за руку, усадил в машину на переднее сиденье, а сам сел в кресло водителя. Лилиан дернула ручку двери, но было поздно – двери уже были заблокированы. Опустив стекло, братец коротко сказал:

– Остановка через 100 метров. Доберешься сама до школы. Вот твоя сумка.

– А ты куда?

– Отвезу Карен домой, ей надо умыться. Мы приедем в школу позже.

Сестра хотела возразить еще что-то, но Марк уже закрыл окно и начал разворачивать машину. Выражение лица Лили заставило меня ехидно засмеяться – у нее отвисла челюсть, а глаза были широко раскрыты. Да, необычное вышло приключение по дороге в школу, даже удалось немного посмеяться. Однако поведение Маркуса меня поразило. Я была уверена, что это была их общая идея, поэтому не могла понять, зачем он заступился за меня. Может, это новая пакость, только более изощренная? Веселье как ветром сдуло, я подозрительно уставилась на брата, пытаясь понять, чего еще от него ожидать. Почувствовав мой взгляд, он быстро глянул на меня и вдруг спросил:

– Ты правда ненавидишь меня?

– Что, прости? Ээээ… Ты это серьезно? Я даже… Как бы тебе сказать… Ты правда хочешь слышать ответ? – наконец-то я смогла сформулировать свою мысль и снова опасливо покосилась на собеседника. Он ничего не ответил, но почему-то свернул с дороги и поехал в другом направлении. Что он собирается сделать, я не могла понять и начала всерьез опасаться за свою жизнь. Но ничего страшного пока не происходило. Мы доехали до какого-то пустыря, где брат остановил машину и долго смотрел вперед, не выпуская руль. Затем он повернулся ко мне, взял мои ладони в свои и повторил вопрос:

– Ты действительно ненавидишь меня?

Никто никогда так ласково не касался моих рук, и я оцепенела, не понимаю, что творится на белом свете. Несколько месяцев подряд он постоянно насмехался надо мной, говорил гадости, а сегодня вел себя настолько странно, что я не знала, чего ожидать от него. Но он явно ждал ответа от меня, и я постаралась ответить как можно честнее:

– Я нахожусь в вашей семье совсем недолго и почти никого из вас не знаю толком. Ты сам только что сказал, что я тебе не нравлюсь, и относился ко мне соответственно. Но сегодня ты мне помог, и я тебе благодарна за это, правда! Я не хочу тебя обидеть, но не надо ждать от меня какого-то хорошего отношения. Дело не в тебе, пойми! Я уже сказала твоей сестре, что меня не задевают слова. Ты мог мне говорить что угодно, меня это нисколько не трогало. Просто я сама такой человек, который…

– Который что? – напряженно спросил Марк, продолжая нежно удерживать мои руки в своих. Я замялась, но решила быть откровенной:

– Я не умею испытывать добрые чувства. Совсем не умею. Я могу быть только равнодушной. Если человек меня сильно обидит какими-то действиями, я постараюсь ему отомстить. Иногда я умею ненавидеть, злиться, бояться, я могу испытывать негативные эмоции, но не позитивные. Поэтому я тебе скажу все, как есть – я к тебе абсолютно равнодушна.

После моих слов в машине наступила такая тишина, что внутри меня все похолодело. Наверно, мне не надо было с ним так откровенничать. Не знаю, что он хотел от меня услышать, но явно не это. Я хотела еще что-то добавить, чтобы исправить ситуацию, но не придумала, что сказать. В который раз за этот день мне стало страшно. Минуты длились, но ничего не менялось. Маркус сидел, опустив голову, согревая своим теплом мои руки, а я сидела, затаив дыхание, и ждала, пока разразится буря. Неожиданно брат посмотрел мне в глаза и заговорил на совсем другую тему:

– Тебе надо скорее попасть домой и переодеться, иначе заболеешь. Поедем?

Я кивнула и осторожно высвободила свои ладошки. Воистину, это был странный день.

***

Дома никого не было. Папа был на работе, мама с близнецами была в детском саду. Хотя это не совсем детский сад, скорее частный дом, где собираются дети из нашего района. Те мамы, которые работают, приводят туда своих детей, а неработающие мамы вроде нашей присматривают за ними и за своими заодно. Я не особо интересовалась этим вопросом, только знала, что каждая мама должна была вносить свой вклад – работающие платили аренду, покупали еду и все необходимое, а те, кто не работали, готовили обед, проводили занятия и занимались с детишками. Удобная система, ничего не скажешь.

В любом случае, нам повезло, что дома было пусто, и не пришлось отвечать на неизбежные в такой ситуации вопросы. Маркус быстро занялся моей одеждой, приводя ее в порядок, а я скрылась в душе. Брат продолжал удивлять меня все больше и больше. Когда я немного пришла в себя и вышла на кухню, меня уже дожидалась кружка горячего какао. Я решила пока не делать поспешных выводов, поэтому села на стол и молча принялась пить. После долгой паузы Марк сообщил:

– Я отчистил твою одежду и сумку от песка.

– Спасибо…

– И я думаю, что тебе не стоит сегодня возвращаться в школу. Я побуду дома с тобой, чтобы убедиться, что ты не заболела.

– А как же Лилиан вернется из школы?

– На автобусе. Ты ведь так ездила все это время, значит, и она сумеет, – брат разговаривал таким мрачным тоном, что мне расхотелось что-то еще спрашивать. Но одну вещь я действительно хотела знать. Но стоило ли задавать вопрос? В первый раз в жизни я оказалась в подобной ситуации и даже немного растерялась. Я привыкла быть волком-одиночкой, привыкла полагаться только на себя. Я никогда не нуждалась ни в чьей помощи. Но сегодня мир перевернулся с ног на голову. Человек, который в течение нескольких месяцев считался моим врагом, вдруг не только спас меня, но и встал на мою сторону против своей родной сестры. С какой целью он все это делает?

За свою недолгую жизнь я усвоила пару важных уроков, одним из которых был: никто ничего не делает просто так, без причины. У любого поступка, у любого слова, даже у любой мысли имеется своя причина. Нельзя сказать, что я не верила в бескорыстие или никогда не встречала добрых людей. Наоборот – воспитательницы в нашем приюте получали мизерную зарплату, но продолжали оставаться на своей работе и заботились о нас, как умели. Но даже у них были свои причины так поступать. Меня особенно не интересовало, что именно движет ими, но я была твердо уверена – не бывает ничего просто так. И теперь моим главным желанием было узнать, что заставило моего брата прийти мне на помощь. Я понимала, что не смогу жить дальше спокойно, если не узнаю, что именно это было, поэтому мне пришлось рискнуть и задать вопрос в лоб:

– Марк, скажи честно, почему ты это делаешь?