Гермиона из последних сил старалась не поддаваться панике, но нервы ее были на пределе еще с глубокой ночи. Она присела на краешек кресла, чтобы – не приведи, Мерлин – не повторилось происшествие на лестнице, и ощутила, что паника снова накрывает ее своими вязкими волнами и тянется к ней своими темными лапами. Она бесцельно блуждала взглядом широко распахнутых глаз по стенам, ожидая и одновременно боясь увидеть, как тьма становится телесной, как выползает из угла и предстает перед Гермионой во всем своем мрачном пугающем величии. Она хотела было закрыть глаза, но стоило смежить веки, как перед внутренним взглядом вспыхнули молнии, выхватившие из темноты очертания кровати и Рона, истончающегося прямо на глазах. Еще секунда – и он распадется на тысячу капель, стечет водой с кровати, просочится сквозь камень и исчезнет. Вспышка света – и вот перед Гермионой уже коридор, ведущий к библиотеке, и Астория, которая выгибается дугой на каменном полу, глядя в потолок абсолютно белыми глазами, из которых льется потоком почти осязаемая боль. Гермиона открыла глаза, и уже готова была поклясться самой себе никогда больше не открывать их, когда дверь кабинета, наконец, распахнулась, и в кабинет стремительным шагом вошла МакГонагалл. Ее лицо, которое еще за завтраком было серым, теперь было белым, словно простыня. МакГонагалл обвела кабинет взглядом и вздрогнула, когда Гермиона поднялась из кресла.

- Мисс Грейнджер, - выдохнула она, и в этом выдохе Гермиона уловила облегчение.

- Да, профессор.

- Мы искали вас по всей школе, мисс Грейнджер. Я испугалась, что уже и с вами это произошло.

- Нет, но я должна вам сообщить, - начала Гермиона, но осеклась, увидев, с каким отчаянием смотрит на нее МакГонагалл. – Профессор? Что-то случилось?

- Да, мисс Грейнджер, - МакГонагалл заняла место за своим столом и сжала губы. – Весь второй курс Хаффлпаффа и весь второй курс Слизерина. Они пошли в теплицы на травологию, и – сами понимаете.

Гермиона в ужасе закрыла рот руками, сдерживая свой крик.

- Я поняла, профессор, - начала она, но МакГонагалл покачала головой.

- Есть кое-что похуже, мисс Грейнджер. Я уже отвела мисс Уизли в Больничное Крыло, - МакГонагалл тяжело вздохнула.

- Кто? – тихо спросила Гермиона, предвидя ответ, словно каким-то седьмым чувством.

- Мистер Поттер, - МакГонагалл достала из кармана мантии небольшой платочек и поднесла его к глазам. У мисс Уизли истерика, сейчас ею занимается мадам Помфри. Если вам нужна Успокаивающая микстура, мадам Помфри уже ждет вас.

- Я тоже должна кое-что сообщить вам, профессор, - Гермиона опустила глаза, - и, думаю, вам стоит вызвать сюда Драко Малфоя. Мне будет сложно повторить это два раза, а вам, наверняка, еще тяжелее.

МакГонагалл словно побледнела еще сильнее. С ее лица сбежала последняя краска, и теперь она казалась прозрачной. Однако она нашла в себе силы на то, чтобы щелкнуть пальцами и вызвать домовика. Маленькое скорченное существо появилось незамедлительно, дрожа всем тщедушным тельцем и испуганно хлопая огромными глазами.

- Пригласи Драко Малфоя ко мне в кабинет.

Эльф качнул ушами и с громким хлопком исчез. В кабинете повисло молчание, нарушать которое никто не решался. Гермиона уткнулась взглядом в свои руки и почувствовала укол совести. Только что ей сообщили о том, что не стало второго ее друга, а она даже не расплакалась. Ни единой слезинки не выступило на ее глазах. Гермиона спрятала лицо в руки и прерывисто вздохнула, снова и снова ругая себя и укоряя в черствости. В ушах уже звенел голос Джинни, разрывая барабанные перепонки изнутри: «Тебе безразлично! Тебе всегда было безразлично!» Она снова выдохнула и как можно сильнее опустила уголки губ вниз, кривя рот и выдавливая из себя ту самую гримасу, что неизменно искажает лицо человека, перед тем, как он разрыдается. Однако это не помогло, и Гермиона часто заморгала, надеясь пустить хоть одну слезинку, дабы доказать самой себе и всем вокруг, что она не черствая, что она переживает. Внутри шевелился холодный скользкий ком воспоминаний, ставших такими грустными. Гермиона вспоминала все те дни, часы, минуты, проведенные с Роном, с Гарри, и мысленно повторяла себе, что больше никогда это не повторится, и новых минут вместе уже не будет. Она никогда больше не обнимет Рона, никогда не хлопнет Гарри по плечу. Никогда. От этого «Никогда» опускались плечи, будто на них положили пудовый мешок, под ложечкой собирался тугой ком, а во рту появлялся кислый привкус. Но слез не было. Впрочем, Гермиона взглянула сквозь пальцы на МакГонагалл, и подумала, что здесь некому обвинить ее в черствости. МакГонагалл сидела на своем месте с идеально ровной спиной, словно была отлита из стали или выкована из камня. Несмотря на то, что лицо ее было полностью бесцветно и непроницаемо, глаза ее кричали о боли, которую она переживает. Но на ее лице тоже не было ни слезинки. Гермиона выдохнула и отняла руки от лица. Догадка внезапно озарила ее, будто пламя свечи наконец-то пробилось сквозь тьму.

- Профессор, - робко проговорила Гермиона, - мне кажется, что все эти инциденты связаны с дождем.

Раскат грома прокатился над замком, все вокруг подсветило молниями, а затем воцарилась звенящая тишина, в которой прозвучал тихий, сочащийся ядом голос:

- А ты догадлива, Грейнджер.

Гермиона подскочила на месте и повернула голову к дверям. Драко Малфой застыл в проеме, сложив руки на груди и подчеркнуто не глядя на Гермиону. Та, в свою очередь, резко отвернулась, чувствуя, как ее захлестывает паника. Она не знала, как сказать Малфою, что Астории – его невесты, которой он так гордился еще час назад – больше нет. Она перебирала в голове варианты, и все они были неправильными. Одни казались ехидными, другие – слишком приторными. Гермиона даже пожалела, что вызвалась сама сказать Малфою о случившемся. Жалела, что не рассказала обо всем МакГонагалл и не пошла в Больничное Крыло к Джинни. Удивлялась, как вообще смогла поставить Малфоя главнее, чем Джинни, ведь та была теперь ее единственной родной душой. Родители все еще были в Австралии, не подозревая о существовании дочери, Рона и Гарри больше не было, так что у Гермионы осталась только Джинни.

- Мистер Малфой, проходите, - МакГонагалл, еще не зная, что за новости припасены для него у Гермионы, все же смотрела с сочувствием.

Малфой странно дернул губами, будто собирался презрительно усмехнуться, но вовремя вспомнил, что находится в директорском кабинете, и все же прошел к столу МакГонагалл.

- Вы меня пригласили, профессор, - спокойно и немного высокомерно проговорил он.

- Да, мистер Малфой. У мисс Грейнджер для вас есть какая-то информация, она настояла на том, чтобы я пригласила вас.

Малфой наконец-то удостоил Гермиону колючим неприятным взглядом и не смог сдержать себя, презрительно скривив губы.

- Малфой. То есть, Драко, - Гермиона еле выдавила его непослушное имя. – Дело в том, что я тебе очень сочувствую. И мне очень больно. И я не хотела тебя расстраивать. И – Мерлин, как же это сказать.

Малфой нахмурился и сильнее сжал руки.

- В общем, - Гермиона, наконец, взяла себя в руки, - Малфой, мне очень жаль, но Астории больше нет.

Малфой глубоко, но абсолютно беззвучно вдохнул, отчего плечи его стали шире, а сам он выпрямился, и теперь казалось, что он, подобно хищной птице, вот-вот кинется на Гермиону и разорвет ее.

- Что ты сказала, Грейнджер? – прошипел он.

- Мисс Грейнджер? – МакГонагалл опешила от услышанного. – Как это случилось?

- Астория встретила меня на лестнице, и мы с ней вместе направились в библиотеку, - тихо проговорила Гермиона, глядя в пол. – Мы уже почти дошли, когда она остановилась посмотреть в окно.

Она замолчала и глянула исподлобья на Малфоя, боясь того, как он мог отреагировать.

- Дальше, - почти повелительно произнес он.

- Я не знаю, как это получилось. За окном сломалось дерево, и ветка разбила стекло, - Гермиона почувствовала, как на глаза наконец-то наворачиваются слезы. – И ее залило дождем. Мне очень жаль.