- Круцио, - практически приказал Грюм, направляя палочку на паука, и тот вмиг перевернулся на спину, и задергался так безумно, словно его пытали. Впрочем, его на самом деле пытали. Но самым страшным было не это. Саша обернулся, оглядывая класс. Многие сидели с выражением явного отвращения на лице, но Невилл… Он вжался в стул, вцепился пальцами в крышку стола и был белым, как мел.
- Прекратите, пожалуйста, - твердо сказал Саша, осмелившись посмотреть Грюму в глаза.
Грюм бросил на него странный взгляд, но заклятие снял.
- Боль. Адская боль. Это заклятие сильнее, чем все средневековые пыточные комнаты вместе взятые, - проговорил он, при этом уменьшая паука до нормальных размеров и возвращая его в банку. – У нас осталось последнее заклятие. Кто может его назвать?
Вопрос, якобы заданный всему классу, был обращен к Саше непосредственно. Грюм сжимал в узловатых пальцах последнего паука, и наклонялся к Саше, глядя прямо ему в лицо и напрочь игнорируя Гермиону, которая тряслась от напряжения.
- Авада Кедавра, - проговорил Саша, не отводя взгляда.
- Кому, как не мистеру Поттеру его знать, - так же твердо проговорил Грюм, все еще изучая Сашино лицо. Спустя полминуты он резко выпрямился.
- Самое худшее. Заклятие Смерти, - Грюм бросил паука на стол, и бедная тварь заметалась по полированной поверхности, словно догадываясь о том, что за участь ему уготована.
- Авада Кедавра! – вспышка зеленого света вырвалась из палочки Грюма, и паук рухнул замертво. Девчонки взвизгнули, Рон упал со своего стула. Грюм смахнул мертвого паука на пол, как мусор, и снова вперился взглядом в Сашино лицо.
- Никаких предупреждений. Беспардонно. Нагло. Мгновенная смерть.
Саша сощурился, чувствуя, как острая головная боль вскрывает его череп, но взгляда не отвел, продолжая так же смотреть профессору в глаза.
- Однако оно требует определенных навыков. Вы можете хоть всем классом достать палочки и попытаться меня убить, но сомневаюсь, чтобы меня хотя бы простуда прохватила.
Он замер в нескольких дюймах от Сашиного лица, так близко, что глаза – волшебный и настоящий – сливались в один.
- Проверять не будем, - выдохнул Саша так, чтобы это слышал только Грюм.
- Записывайте! – профессор резко выпрямился и грохнул кулаком по столу.
Остаток урока он задиктовывал классу длинные и подробные пояснения по каждому заклинанию, и Саша чувствовал, как боль отступает.
- Ты как, в порядке? – спросил Саша у Невилла, когда они вышли из кабинета. Бедняга Лонгботтом и так не особо быстро двигался, а сейчас вообще почти полз, разве что не придерживаясь за стену.
- Да, нормально все, - полушепотом ответил Невилл и окончательно остановился, пропуская остальных.
- Невилл, ты чего? – Рон подлетел к ним, и Саша кивком показал Гермионе, что Уизли сейчас будет неуместен.
- Рон, помоги, пожалуйста, мне надо принести из библиотеки огромную стопку книг! – деланно спохватилась Гермиона и, не дав Уизли опомниться, потащила его за руку по коридору.
- Понимаешь, Гарри, - начал было Невилл.
- Я знаю, - отрезал Саша, желая поберечь друга. – Я все знаю. Летом я был у Сириуса, и он мне все рассказал. Мне жаль твоих родителей, Невилл.
- Сириус? Был у них? – Невилл непонимающе уставился на Сашу.
- Да. Они вместе боролись с Лордом, и Сириус зашел к ним в больницу. Навестить.
- Эй, парни, все в порядке? – рявкнул за их спинами Грюм.
- В полнейшем, - Саша резко развернулся к профессору, искренне надеясь не высказать сейчас всего, что он думал о его педагогических методах. – Мы с Невиллом решаем, когда пойдем в теплицы помогать профессору Стебль.
- Все в порядке, - Невилл кивнул, и они с Сашей зашагали по коридору.
- Я редко у них бываю, - стоило им убраться из поля зрения Грюма, как Невилл продолжил прерванный разговор. Вообще, Саша понимал, что об этом с кем угодно не поговоришь, но, видимо, Невилл так долго держал все в себе, что теперь ему жизненно необходимо было выговориться. И это можно было считать доказательством высшей степени доверия.
- Понимаю, - Саша кивнул.
- Иногда я думаю, что я плохой сын. Но мне больно видеть их такими. Мама еле-еле меня узнает, и ни слова не может сказать. Отец еще хуже.
- Сочувствую, - на Александра накатила тоска по родному дому. – Но они по крайней мере живы. Ты можешь их обнять. Или они тебя. А я…
Он тряхнул головой.
- Я у своих так и не был, - проговорил Саша, только теперь сообразив, что для поддержания легенды стоит напроситься на могилы к Лили и Джеймсу.
- Живы, - эхом повторил Невилл. – Но к чему такая жизнь? Если честно, я не знаю, что хуже. Иногда я думаю об этом. Что они так мучаются. Что лучше было бы, если…
Он сглотнул и прошел с десяток шагов в молчании.
- Прости, это слишком циничные мысли. Жестокие. Мне нельзя так думать, - Невилл попытался незаметно утереть лицо рукавом мантии. Саша тяжело вздохнул. Он и сам не знал, что лучше: погибнуть в один миг, или жить вот так, мучая и себя, и всех вокруг.
- Все в порядке, - он потрепал Невилла по плечу. – Я не осуждаю тебя. Это очень тяжело и мысли бывают разные. Главное, что ты их любишь.
Невилл кивнул.
- Кстати, тебе не кажется, что Грюм из-за чего-то на тебя то ли рассержен, то ли что? – неуверенно спросил Невилл.
- Кажется, - кивнул Саша, моля всех богов, чтобы догадка Грейнджер о Грюме, его глазе и способности видеть всех насквозь во всех смыслах оказалась ошибочной.
========== Часть IV. Глава 8. Догадки без доказательств ==========
Ближайшие две недели Саша провел под знаком ударной учебы: зельеварение и трансфигурация стали значительно сложнее, МакГонагалл и Снейп задавали такие громоздкие задания, что стонал весь четвертый курс. По нумерологии и рунам начались тяжелые для понимания, обширные темы, и, хоть заданий по ним пока что не было, Саша уже чувствовал, как накатывает невероятная мигрень.
Помимо всего этого он рассказал Гермионе о своем сне и о предположениях Сириуса касательно того, что сон был непростым. Грейнджер, как и Сириус, посоветовала наведаться с этим к Дамблдору, но была награждена за совет лишь презрительным фырканьем.
- Понимаешь, какое дело, птичка, - объяснял Саша, когда его запас презрительных взглядов и саркастичных ухмылок иссяк. – Я не могу заявиться к Дамблдору и заявить, мол, господин директор, снился мне давеча Волдеморт, только маленький, в компании Петтигрю и еще какого-то чмыря, и сидели они в какой-то хате полуразваленной. Улавливаешь, насколько это неточная информация? Мне надо как минимум разузнать, что это за мужик с ними был.
Грейнджер смерила его непонимающим взглядом.
- И как ты это узнаешь, позволь спросить.
- Сириус нашел вполне резонное объяснение, - произнес Саша после минутного раздумья. – Он предполагает – и в целом я с ним согласен – что если Волдеморт вернулся, он может начать собирать старых сторонников. А значит, мужик из моего сна – его давний соратник, каким-то образом избежавший наказания.
- Ну конечно! – Грейнджер просияла. – Вспомни, что рассказывал Грюм: многие были под заклятием Империус, и некоторые могли просто притвориться, что действовали не по своей воле.
- Да, верно, - Саша кивнул. – Сириус предлагал пересмотреть старые газетные подшивки, надеялся, что я кого-то узнаю.
- Замечательно, - Грейнджер хлопнула в ладоши. – Значит, мы идем в библиотеку.
Стремление Гермионы докопаться до истины было таким сильным, словно она разгадывала свою собственную загадку, а не чужую. Впрочем, Саша списал все на обычное женское любопытство. Да и, несомненно, в компании Гермионы ему было не так скучно листать старые газеты, к тому же она здорово разгружала его. День за днем они наскоро делали задания и мчались в библиотеку просматривать газеты в поисках того лица из сна.
- Люциус Малфой, - прочитала Гермиона в один из таких дней и потянула Сашу за рукав, привлекая его внимание. В этом не было нужды. Услыхав знакомую фамилию, он и сам прильнул к выцветшему газетному листу с фотографией. Запечатленный на ней человек ни капли не был похож на того холодного мага, которого они видели на Чемпионате по квиддичу. Он выглядел так, словно не спал несколько суток: под глазами залегли тени, руки дрожали – Саша по достоинству оценил движущиеся фотографии – но взгляд его был спокоен, словно Малфой был уверен в том, что его оправдают.
