- У-у! - многозначительно протянул я, судорожно дернув руками. Проверял цепь наручников на прочность. Теперь мне не отвертеться так просто, надо срочно искать пути к спасению. - Ну и натворил ты дел... Хреново, да?

Поинтересовался я без тени заботы, и на всякий случай без насмешки. Толстяк давился кашлем, не обращая на меня внимания. Придя в себя, воровато огляделся по сторонам. Его сгорбленная фигура добралась до стола.

- Отис. Меня зовут Отис, Исключенец. У всех есть имена, даже у нас.

Полицейский замер, выпрямился в полный рост. Он смотрел на меня глазами болезненной решительности, рука потянулась к пистолетной кобуре на поясе. Вот те раз! Я нервно сглотнул. Так вот, что он имел в виду, когда говорил, что правила можно обойти.

- Мило, - я откашлялся, внутри всё похолодело. Ситуация выходила из-под контроля, мне грозила реальная расправа. - Ты не имеешь права меня убивать, надеюсь, не забыл?

- Я нет, но это тело человека. Человек может убить человека, это не возбраняется.

Инфернал оскалился, открыл кобуру, жадно сунул внутрь пальцы. Улыбка сошла с лица. Вот тебе два! Личного оружия не оказалось на месте, я облегченно выдохнул. Хоть иногда разгильдяйство стражей порядка спасало чью-то жизнь. Сержант стрелял глазами в поисках оружия, но в крохотной комнатке свободным оставался только стол.

- Неудача, - засопел толстяк, дрожащими руками начал шарить в моих вещах. - Где она?

- Перстень забрал тот сморчок, - невозмутимо хмыкнул я. Видеть инфернала, вселившегося в тело человека мне приходилось не впервой, но вот вести с ним задушевные разговоры больше десяти секунд, в первый раз.

- К черту твой перстень! Где осколок? - полицейского скорчило в очередной раз. Находится в чужом теле инферналам вообще-то нельзя, но это правило они соблюдали так же, как и я, когда втихаря подпитывал свои силы энергией их мира. Может они не любят меня именно за это? Интересная мысль, но, в любом случае, не буду же я играть по правилам, когда мои оппоненты творят форменный беспредел!

- Какой осколок? - я наивно хлопнул ресницами. Впрочем, актерский талант никогда не был моей сильной стороной. Не тратя времени на разговоры, сержант разом смахнул мои скромные мнатки на пол.

- Где ты его прячешь, отвечай!? - Инфернал впился глазами в мою одежду, произнося на выдохе и шумно засопев, готовясь к решительным действиям. Он с трудом обшел стол, помогая себе руками, хватаясь за его края.

- Иди к черту! Нет у меня ничего, не дам себя лапать! - мне удалось отпрыгнуть вместе со стулом на несколько сантиметров. Самодельная часть интерьера имела хитрую узкую у основания спинку, которая сильно расширялась к лопаткам. С заведёнными за неё руками скованными наручниками, почти нереально выбраться самостоятельно.

- Мои дети сказали, что ты взял её! Эта вещь не должна принадлежать смертным. Верни!

Кинувшись на меня с кулаками, толстяк оступился и упал на колени. Мне удалось извернуться и подставить ногу. Я упёр её сержанту в грудь и, превозмогая тяжесть его туши, опрокинул полицейского на спину.

- Не смей Исключенец! Эта вещь не должна принадлежать смертным! - он брызгал слюной, дрыгал пухлыми конечностями, как черепаха, оказавшаяся на панцире. Поднять сержанта на ноги инферналу не удалось.

- Молчи, тварюга! Только дай мне освободиться, получишь смачный пинок под зад! - к сожалению, громкие слова оставались только словами. На самом деле, чтобы закончить всё это, мне бы хватило одного касания, но я не знал, как освободиться от наручников. Попробовал встать, но руки упёрлись в спинку стула, развести их так же не удалось.

- Отдай её! - скрежетал зубами инфернал. Безумный взгляд сержанта сверлил меня насквозь. Кожа вокруг глаз окончательно почернела, тело носителя неизбежно умирало от такого соседства.

- Да нет у меня ничего, задолбал уже! - выпалил я, отшатнувшись, но в этот раз не удержал равновесия и гулко завалился на бок. Спинка болезненно впилась в левую руку, а из нагрудного кармана пиджака выпрыгнул сверкающий кругляш. Осколок, который побрезговали брать в машине "пепсов" отскочил от пола и, сделав в воздухе несколько оборотов, приземлился у стены.

- Лжец, лжец! - на вдохе радости завопил инфернал, он извивался, как гусеница. Ну да, кто бы ещё уличил меня во лжи!? Рука сержанта ухватилась за ножку стула, толстяк рывком подтянул меня к себе. От хозяина носителю передавалась внушительная сила, но это совсем не плюс, когда взамен забиралась жизнь.

- Ты не получишь его! - зарычал полицейский, и тут же получил от меня ногой в живот. Чертов стул, сваренный из прутьев арматуры, оказался невероятно прочным. К осколку зеркала мне пришлось пробираться неуклюжими рывками. Я надеялся, что шум из комнаты дознания привлечёт хоть чье-то внимание. Под потолком висела камера наблюдения, но по старой доброй традиции на время допроса она отключалась.

- Не смей, Исключенец, оно не твоё! - полицейский сумел перевернуться на бок, схватил меня за ногу и уверенно полз вперёд. Инфернал загоготал, прижимая меня к полу. Брыкаться под такой тяжестью бесполезно. Туша сержанта втрое больше моей.

- Это мой осколок, я его честно добыл! - слегка приукрасил я обстоятельства инцидента в Филевском парке. Но это уже не имело значения, толстяк упорно тянул руки к зеркальцу. Я не мог понять, что он собирался делать с ним дальше. Утащит с собой? Вряд ли. Осколок, не смотря на явно магические свойства, оставался физическим предметом нашего бренного мира и покинуть его просто так не мог. Сержант сделал рывок, ударив меня коленом. Радостно взвизгнул, когда пухлые пальцы почти коснулись заветного кусочка. Чтобы хоть как-то помешать ему, мне пришлось укусить толстяка за открывшееся пузо. Не самый благородный жест оказался самым эффективным. Зарычав от боли и сжавшись в комок, полицейский с размаху ударил меня ногой. Тяжелый стул отъехал к стене. Я взвыл от боли. Он замахнулся, чтобы приложить меня кулаком, но в этот момент повернулась ручка двери. Еремеев честно выполнил указание начальника и вернулся с отчётом. Он прождал несколько секунд, прежде чем осторожно постучаться. Мы замерли, как по команде подняли головы.

- Молчи! - цыкнул инфернал, так и оставшись с занесенной для удара рукой.

- Пошёл в жопу! - я сплюнул на пол, заорал что было мочи: - Помогите! Убивают!

Мне едва удалось увернуться от удара. Кулак толстяка просвистел над ухом и впечатался в стену. Он оставил в ней заметный след.

- Что у вас там? Михаил Андреевич, держите себя в руках! - жалобно проблеял Еремеев. Побоявшись привлекать внимание других дежурных, остервенело крутил дверной ручкой. - Откройте, пожалуйста.

- Слышал отморозок? Держи себя в руках! Убьешь меня и тебе жопа! - я входил в нехороший азарт, глядя на то, как инфернал теряет над собой контроль. Каждая лишняя секунда, проведенная им в человеческом теле, отзывалась непрошеному гостю мучительной болью. Я ждал, когда он совершит ошибку и не обманулся в своих надеждах. Прижав меня к стене, этот идиот лишь дал точку опоры для рук. Ладони, что уже чесались от заготовленного заклятия, плотно прижались к шершавой поверхности. Импульс вошёл в стену. Зажмурившись, я мысленно нарисовал на ней печать запрещения. В моём арсенале не было атакующих приёмов, лишь защитные и нейтральные. Печать запрещения входила в нейтральную среду. Она закрывала портал, через который пришёл инфернал, хоть я и не чувствовал дыры, но она стала тонкой нитью, связывающей чудовище с его темным миром.

- Не думай, что это поможет тебе, - криво усмехнулся сержант. Его голос хрипел полностью изменившись. Чутьё подсказывало, что после того, как инфернал покинет человеческое тело, спасать полицейского опять же придётся мне. Однако что-то не понравилось мне в словах чудовища. Последним рывком толстяк дотянулся до осколка. Не имея возможности помешать ему физически, я наполнил печать запрещения дополнительной энергией, влил в неё максимум. Не понял, почему инфернал до сих пор не спасасся бегством.