— И ты тоже будешь вежлив? — голос младшего Малфоя сочился недоверием.

— Конечно, Драко, — голос Нарциссы был мягким, будто бархат. — Отец будет вежлив, потому что он старается ради семьи.

— Ради семьи, — короткий вздох.

Гермиона решила, что дала достаточно времени на последние наставления, и смело толкнула дверь.

— Доброе утро, — твердо и уверенно произнесла она, пытаясь держать спину прямой и ничем не выдавать волнения.

Малфои сидели за круглым столом с резными ножками и пили чай. Нарцисса Малфой вежливо улыбнулась Гермионе, и та ответила тем же. Люциус поднялся со своего места и отодвинул стул.

— Присаживайтесь, мисс Грейнджер. — Любезно проговорил он, чуть растягивая слова в своей привычной манере. Гермиона кивнула и заняла предложенное место.

— Как добрались? — продолжил Люциус. — Чаю?

Перед Гермионой появилась фарфоровая чашка с ароматным напитком.

— Благодарю, — еще один вежливый кивок. Она прекрасно понимала, что все семейство пытается просто придерживаться правил хорошего тона и отнюдь не питает к ней теплых чувств, но, как ни странно, напряжения почти не ощущалось. Гермиона посмотрела на Драко, который слишком сосредоточенно смотрел в свою чашку, будто пытаясь увидеть в танце чаинок какой-то смысл. Ну, или на худой конец собирался с горя утопиться в этой чашке. В какой-то момент он вздрогнул, и Гермионе почему-то показалось, что Люциус тронул его ногой под столом.

— Здравствуй, Грейнджер, — выдавил Малфой, подняв взгляд от чашки. — Как дела?

— Спасибо, хорошо, — Гермиона чуть наклонила голову. — А у тебя?

— Хорошо, спасибо, — пробормотал Драко и снова принялся гипнотизировать чашку.

— Мисс Грейнджер, скажите, сможет ли Драко окончить школьное образование? Что по этому поводу думает Министерство? — Нарцисса явно пыталась спасти положение.

— Да, разумеется. Министерская программа предусматривает квоту для пострадавших во Второй Магической войне и, — Гермиона запнулась, — и вновь реабилитированных. После адаптации нужно просто подать заявление на повторное прохождение программы седьмого курса и выпускных экзаменов.

На лице Нарциссы отразилось облегчение, а Люциус удовлетворенно кивнул. Гермиона подумала, что это расплывчатое объяснение он принял на свой счет, будто положительный отчет Гермионы об их семействе уже лежал на столе у Министра. Драко же молча взял с подноса кекс и принялся медленно крутить его в руках. Гермиона зачем-то посмотрела на руку, в которую ее клюнул павлин, и принялась пить чай.

«Если Малфой хочет нормальной жизни — а он хочет нормальной жизни — ему придется вести себя пристойно», — заверяла себя она, надеясь, что за эту неделю она не сойдет с ума.

Завтрак наконец-то закончился, со стола пропала посуда, и Люциус Малфой встал со своего места и помог встать сначала Нарциссе, а потом и Гермионе.

— Благодарю, — Нарцисса беззвучно поцеловала мужа в щеку. — Я обещала показать мисс Грейнджер сад. Не желаешь присоединиться?

— Чуть позже, — Люциус поцеловал ей руку. Нарцисса мягко улыбнулась и повернулась к Гермионе.

— Идемте.

День был невероятно подходящим для прогулки по саду. Под яркими солнечными лучами зелень газона была еще более сочной, блики на мраморе дорожек слепили глаза, а живая изгородь отбрасывала геометрически правильные тени. Гермиона на всякий случай оглянулась, опасаясь вновь повстречаться с павлинами, но они разгуливали где-то у ограды, словно делая вид, что они непричастны к произошедшему час назад нападению на министерского сотрудника.

— Мисс Грейнджер, как вам нравится жасмин? — Нарцисса повела рукой в сторону белых шапок цветов, источавших сладкий аромат.

— Он прекрасен, миссис Малфой, — произнесла Гермиона и неожиданно для самой себя чихнула.

— Будьте здоровы, — Нарцисса Малфой улыбнулась. — Мы очень рады, что нашим наблюдателем стали именно вы. Я понимаю, что наш дом оставил не самые приятные воспоминания, но я искренне надеюсь на ваше понимание. Знаете ли, Драко шантажировали расправой надо мной и Люциусом, затем Люциуса — тем, что причинят вред мне и Драко. В последний год войны мы стали заложниками ситуации.

Гермиона собиралась сказать, что будет максимально объективна в своих наблюдениях, но снова чихнула.

— Мисс Грейнджер, вы, случаем, не простыли? — с тревогой спросила Нарцисса. — Идемте в дом, я велю Тупси дать вам зелье от простуды.

Гермиона часто закивала и чихнула еще два раза. Нарцисса торопливо зашагала назад, к дому, и пришлось поспешить, чтобы успеть за ней. Глаза слезились, и Гермиона едва различала, куда идет, когда вдруг на расплывчатом зеленом полотне травы возникло белое пятно, преградившее дорогу. Она резко остановилась и промокнула рукавом выступившие слезы.

— Ай!

Величественный белый павлин, явно воспользовавшись ее замешательством клюнул Гермиону повыше щиколотки.

— Люциус, дорогой! — послышался совсем неподалеку голос Нарциссы.

— О, Мерлин! — Малфой-старший торопливо пересек лужайку и бережно подхватил Гермиону под локоть. Павлин тут же сложил хвостовой веер и, как ни в чем не бывало, принялся копошиться в траве.

— Люциус, помоги мисс Грейнджер дойти до крыльца. Я позову Тупси.

***

— Бедная мисс, — причитал Тупси, хлопоча вокруг Гермионы, которую усадили в кресло. — У мисс не простуда, у мисс аллергия. И хозяйский павлин снова клюнул мисс. Бедная, бедная мисс.

— Спасибо, Тупси, — произнесла Гермиона, стараясь выговаривать слова четче, но получалось невероятно гнусаво. Со стороны окна раздался смешок.

— Жаль, Грейнджер, павлинам не объяснили, что ты — важная птица. Они, знаешь ли, и сами очень важные птицы.

— Жаль, Малфой, ты не берешь пример с родителей и не пытаешься хотя бы сделать вид, что сочувствуешь, — в тон ему ответила Гермиона, за что удостоилась еще одного смешка.

— Слушай, возвращайся домой и прими зелье от аллергии. Отец сейчас в библиотеке, думает, что можно сделать с кустами жасмина, чтобы они не доставляли тебе столько неприятностей, а мать уже мысленно их выполола и теперь страдает. Я могу торжественно пообещать, что не буду мучить карликовых пушистиков.

Гермиона собиралась что-то возразить, но снова чихнула и махнула рукой.

— И я воспользуюсь вашим камином, — она взяла салфетку, любезно протянутую Тупси, и промокнула глаза. — Аппарировать в таком состоянии я не рискну.

— Тебе помочь дойти до камина? Хочешь, я сам брошу Летучего Пороху тебе под ноги?

— Малфой, твои попытки выпроводить меня более чем очевидны. Твое счастье, что я сейчас не в том состоянии, чтобы это записывать, — протянула Гермиона и снова чихнула.

— Ладно. Раз уж ты слишком горда, чтобы принять помощь, я стою тут и молчу, — Малфой сложил руки на груди и замер.

— Тупси поможет, мисс, — маленькие пальцы обхватили запястье Гермионы. Она кивнула и побрела к камину вслед за домовиком.

— Передай мои извинения родителям. И до завтра, Малфой, — бросила Гермиона через плечо, прежде чем ступить в зеленое пламя.

========== Вторник ==========

«У меня аллергия на жасмин. Павлины Малфоев явно меня недолюбливают. Семья пытается быть милой», — Гермиона посмотрела на строчки, написанные ее же нетвердой рукой на пергаменте, и вздохнула.

— Глотик, это просто наказание какое-то.

Живоглот утвердительно — как ей показалось — мяукнул.

— Как думаешь, может это испытание? Ну, может меня просто проверяют, достойна ли я занять место в Отделе обеспечения магического правопорядка?

Живоглот снова мяукнул и стукнул лапой по пустой миске. Похоже, ему было совершенно наплевать на то, что испытывает Гермиона касательно необходимости снова наведаться к Малфоям.

— Маленькое меркантильное существо, — буркнула Гермиона и достала из холодильника кошачий корм. — Надеюсь, они сделали что-то со своими павлинами и с этим ужасным жасмином. Иначе я рискую не дожить до конца недели.

Она тяжело вздохнула, глядя как Живоглот с удовольствием уминает корм. Рука сама по себе потянулась к туфлям, но, вспомнив вчерашнее позорное бегство от павлина по скользкому мрамору дорожки, Гермиона решила остановиться на чем-то более спортивном, пусть и менее официальном. Легкие теннисные тапочки, джинсы и футболка — в конце концов, Малфои не в том положении, чтобы жаловаться на внешний вид Министерского сотрудника.