- На эти два дня никаких «но», подруга. Только мы и отдых. Мы его действительно заслужили! Хотя бы за то, что сдали эту ужасную сессию. Вот теперь-то мы полноценные студенты, которые выжили после двух первых курсов.

- Да что ты, не преувеличивай, ничего сложного не было, - отмахнулась Стефания, для которой учеба была в удовольствие.

- Ну, может, для твоих мозгов и не было. Не то что для меня. Да каждая лекция - это испытание, а каждый семинар - бой на выживание. С которого, как ты знаешь, не все возвращаются. После всего этого кошмара чувствую себя израненной до смерти. Но я посмевший выжить боец!

Стефания разразилась смехом, представив себе смешную картину, так ярко описанную Дашей.

Раздался стук в дверь, вошла Алена. Она, не говоря ни слова, присела на небольшой овальный диван возле выхода и молча уставилась в окно.

Почувствовав неладное в поведении сестры, Стефания постаралась быстрее закончить разговор.

- Ладно, Дашка, мне пора, созвонимся позже, - прервала она протестующие возгласы подруги.

Отложив телефон, Стефания постаралась оценить ситуацию. Медленно оглядев сестру с ног до головы, она обратила внимание на колени, прижатые друг к другу, руки, сцепленные над ними, и блуждающий, запутанный взгляд в окно.

- Дорогая, что случилось? - мягко начала разговор Стефания, стараясь с первых слов прощупать причину странного поведения младшей сестры.

Алена Сергеевна Онищенко была младшей сестрой Стефании. Цвет волос у нее, как и у Стефании, был каштаново-рыжий и глаза карие, но оттенок ореховый с крапинками зелени. Их смело, встретив на улице, можно было назвать двойняшками. Так они были внешне похожи! Обе невысокие, худенькие, гибкие.

Вздохнув, она угнетенно заговорила:

- Стеф, папа настаивает, чтобы я начала заниматься алгеброй и геометрией более углубленно, с репетитором из универа, каким-то профессором. Он считает, что я могу стать квалифицированным экономистом, - она замолчала, обведя пристальным взглядом книжную полку Стефании, забитую разнообразными книгами.

- И…? - отметив нерешительность сестры, Стефания подтолкнула ее к продолжению разговора.

- Но я не хочу быть экономистом, - воскликнула она. - Ну ты-то меня понимаешь? Я не смогу целый день считать и считать. А теперь еще и под присмотром репетитора. Это конец! Это нудный-нудный ужас! Лучше целый день рисовать и рисовать.

- Но, родная, папа хочет как лучше… - начала оправдывать действия отца Стефания, в уме подыскивая нужные слова.

- Лучше кому? Ты посмотри на себя! Ты ведь тоже не хотела быть историком? А все потому, что отец решил: зная историю, наша семья сможет лучше понимать настоящее, - объяснила сквозь слезы девушка, нахмурив брови и надув губы, подытожив: - Ты подчинилась, ты учишься! Но я не ты! Я не буду спокойно подчиняться властным командам отца! Я хочу сама выбирать, кем я буду!

Стефания понимающе улыбнулась бунтарскому взрыву сестры, но довольно резко отметила:

- Алена, не спеши с выводами. Отец знает, что делает, - но тут, словно спохватившись, более мягко высказала предположение, - может, тебе и понравится быть экономистом.

Необходимо было учитывать вспыльчивость характера младшей сестренки и не оттолкнуть ее. Сестры были своеобразной противоположностью друг другу, как день и ночь. Молчаливая и степенная Стефания, говорливая и порывистая Алена. Разница в возрасте между ними почти два года. Отец же обожал их внешнее сходство, подчеркивая при этом противоположность характеров.

- Ты уже документы подала? - осторожно спросила ее Стефания.

Алена, опустив низко голову, жалобно пробормотала:

- Да, но мечтаю я только о том, чтобы не быть зачисленной и поступить туда, куда хочу сама.

- Куда? - спросила Стефания, теребя в руках хорошо отточенный простой карандаш.

- В академию искусств… Хочу научиться профессионально и феерично рисовать. Хочу сохранить мир во всех его красках на холсте, сквозь века и тысячелетия. Чтобы картина олицетворяла то, что на ней изображено, а глаз человеческий, увидев, не смог забыть до конца жизни. Люди, увидевшие мои картины, будут говорить о них и гордиться, что имели возможность видеть их вживую! - подняв руки высоко над головой, к потолку, воскликнула Алена.

Стефания, замерев, наблюдала за сестрой, ее отчаяние и желание вызывали трепет. Прекрасно сказаное, отрепетированное до мелочей выступление. Но она говорит словами, которые не свойственны ей. Так какая разница? Приняв решение, Стефания предложила:

- Значит, следует поступать и в академию искусств тоже. Учиться заочно.

- Что? - Алена непонимающе уставилась на сестру.

Взглянув на заломленные пальцы рук сестры, Стефания поспешила уточнить:

- Ну, если ты хочешь, ты можешь пойти на компромисс, одновременно учиться и на экономиста, и на художника. В этом вопросе важно твое желание, - она замолчала, ожидая ответной реакции. – Главное, чтобы ты успевала в обоих таких разных направлениях.

Алена, затаив дыхание, слушала сестру. Ее глаза с опаской смотрели на Стефанию, глотая, как воздух, то, что она говорила. Наконец в них загорелась надежда. Та самая, благодаря которой хочется идти вперед, несмотря ни на что.

- А как же папа? - еле слышно пролепетала она, чуть наклонив голову в сторону двери.

- Наш папа, дорогая сестренка, получит своего экономиста и тоже будет доволен. Тем более, ты выполнишь его требование в полном объеме, став первоклассным экономистом.

- Но… - снова засомневалась Алена, бросив тревожный взгляд на дверь, будто ожидая что-то вот-вот войдет отец собственной персоной.

- Никаких «но». Это твой выбор! Раз именно этого хочешь ты, значит, только ты и должна принять решение, поставить перед собой цель и добиться ее, - прервала ее слабые протесты Стефания.

- Знаешь, Стеф, - сестра замолчала, не сводя изумленного взгляда с сестры, - мама свято верит в то, что ты тихоня и предпочитаешь идти по течению, как большинство людей.

Сквозь кислую улыбку, не зная, как реагировать на слова сестры, Стефания недоверчиво уточнила:

- Что?

- Но мама не права. Твоя смекалка поразила меня. Я и не ожидала, что ты вот так легко предложишь простое решение безвыходной ситуации. Спасибо, ты меня просто спасла. Вот оно, решение, и не просто решение, а верный выход, который удовлетворит и отца, и меня!

Алена выглядела очень счастливо, как человек, который долго искал ответ и наконец нашел его. Она порывисто обняла сестру и, благополучно обходя многочисленные предметы мебели, начала прыгать по комнате, восклицая:

- О, это же классная идея! Я стану и экономистом, и художником! И для папочки, и для себя!

- Но для этого тебе необходимо еще работать и работать, чтобы доказать, что ты справишься, - предостерегла ее Стефания от поспешных выводов.

- Да, да, да! Конечно, сестренка, - быстро согласилась Алена, по-прежнему задорно улыбаясь и лукаво задала вопрос: - все же можно маме я скажу правду?

- Думаю, мама будет на твоей стороне, - поддержала Стефания.

Алена снова закружилась по комнате, улыбаясь себе и миру. Розовое пышное и одновременно очень короткое платьице, которое было на ней, задорно приподнялось, обнажая стройное девичье бедро.

Принцесса?

Да, она выглядит как принцесса. Настоящая, без красок, живая. Нежная, манящая и веселая, а еще при этом обворожительно прекрасная.

К тому же только им, принцессам, удается сочетать несочетаемое, возможное и невозможное. Итак, вот она передо мной!

Каштаново-рыжие волосы, мраморная белая кожа, живые глаза и розовое платье. И к тому же бесшабашный характер и огромные амбиции!

- И овцы целы и волки сыты, - промолвила Стефания, добавив, - каждому свое на своем месте и в свое время.

-  Да, да, спасибо, бегу готовиться к разговору с отцом, - воскликнула Алена, - я надеюсь, он согласится со мной и будет не очень долго сопротивляться моим уговорам.

- Попробуй, действие всегда было лучше бездействия, - загадочно поддержала ее Стефания.