На улице темно, снег более не идёт — сейчас бы гулять, а не идти в школу на «Ромео и Джульетту». Я и мама вышли из машины, заблокировали её, а затем направились к школе.
Зайдя в такой знакомый коридор, я сразу же повела маму к актовому залу. Как оказалось, и там уже успело столпиться немало народу: были и средние параллели, и такие, как я, старшеклассники. Конечно же, практически с каждым учащиемся Хартвиг Ниссен был родитель. Они разговаривали между собой, и потому, перед кассой за билетом стоял небольшой гул.
Наконец купив два билета, мы с мамой прошли в зал и на меня накинулись не особо приятные воспоминания. В последний раз, когда я была здесь, я сообщала мистеру Эдварду Григу, что отказываюсь от главной роли и от участия в пьесе в целом. Осадок остался…
В помещении погас весь свет… и представление началось.
***
— Я в восторге, Эва! Кто бы мог подумать, что дети в Хартвиг Ниссен так хорошо играют?! Кристофер — талант! От него у меня больше всех хорошее впечатление. Девушка, правда, которая играла Джульетту… ну, не очень… но всё же.
Мы уже садились обратно в машину, когда мама говорила мне всё это.
— Завтра в домик, не забываешь? — напомнила та, и я округлила глаза.
Точно! Домик!
Домик — это что-то наподобии нашего дома для отдыха, куда мы с мамой ездим по праздникам в хорошую погоду. Этот домик находиться в пригороде Осло, но я бы и не сказала, что тот район является пустошью. Кажется, там даже есть какая-то школа для более местных. Как говорят в Хартвиг Ниссен, там лишь “отсталые”.
— Если честно, мам, то забыла. Но это хорошая новость.
— Да. Там мы ещё и Новый год отметим, — при упоминании очередного праздника, я бросила на мать внимательный взгляд.
Затем с улицы послышались какие-то возгласы и нескрываемая ругань.
Одновременно, словно по сигналу, я и моя мама бросили взгляд на лобовое стекло, а точнее, на улицу.
Прямо мимо нашей машины прошла взбешённая Ибен, а за ней, всё ещё в костюме Ромео, бежал Крис.
Он схватил её за руку в нашем с мамой поле зрения. Такое ощущение, что мы наблюдаем за тем, чего видеть не должны.
По сути, так и есть…
— Нет, Крис. Всё. Последняя капля. Я правда любила тебя и люблю до сих пор, но это становится невыносимым!
Тот положил на её плечи уже две руки, а затем начал говорить ей то, что мы с мамой не могли расслышать из салона машины. В какой-то момент, мне даже захотелось приоткрыть окно.
Мгновение, и Крис крепко целует Ибен. Внутри меня что-то неистово сжимается, но я нахожу в себе силы посмотреть в противополжную сторону.
Там я увидела в одиночестве шедшую Нуру. Она смотрела вперёд, но даже не обращала внимания на идущих навстречу школьников Хартвиг Ниссен. А ведь она тоже играла в пьесе… Кормилица? Да, точно, она играла кормилицу Джульетты.
Зачем ей одной идти домой поздним вечером? Может предложить ей подвезти её?
— Мам, мы можем подвезти Нуру? — быстро спросила я, и та расстерянно согласилась.
Я выскочила из машины, пока Сатре не ушла слишком далеко, и бросилась за ней вслед.
— Нура! — услышав своё имя, та сразу же обернулась.
Заметив меня, вместо кого-то другого, она снова отвернула голову и продолжила свой путь, но я вновь поспешила нагнать её.
— Нура, моя мама может подвезти нас…
— Отстань от меня! — воскликнула та раздражённым голосом. Такое ощущение, что она куда-то спешила.— Кто давал тебе права вести себя так, как не в чём не бывало?
— Я же просто предлагаю помощь. На улице прохладно и темно.
— Отвали, Мун.
Что-то явно случилось. Что-то такое, что ухудшило мнение Нуры обо мне в ещё более тёмную сторону.
— Не нужно так…
— Эва, потом. Я спешу. Иди в машину! — быстро начала говорить та.
— Нура? — послышался позади нас голос Вильяма, и мы обе резко обернулась на этот слишком знакомый звук.
Комментарий к Глава 16. every moment / каждый момент
Готовьтесь, в следующей главе будет мноооого треша.
========== Глава 17. conviction / убеждения ==========
«Кто-то из нас обязательно уйдёт. Лучше я первая сделаю это. Ты сильнее. Ведь всегда сложнее тому, кто остался. А я не смогу этого перенести.»
Эльчин Сафарли «Нет воспоминаний без тебя»
— 17 —
Первое января. Понедельник. Осло.
Прошла ровно неделя с того момента, как была показана премьера пьесы «Ромео и Джульетта». Многое изменилось. Например, Вильям уехал в Лондон после недолгого разговора с Нурой возле школы; он пытался вернуть её, но та была ожидаемо непоколебима. А чего ждал Магнуссон? Что она простит ему измену? Тот разговор после пьесы расстроил её даже больше, чем раньше.
Последующие праздники я провела с мамой в домике, но это не означало, что я была отрезана от мира. Благодаря социальным сетям, я знала такие вещи, как, например, что Крис продолжает встречаться с Ибен.
Тот день в «Маемо» превратился в пустой звук. По крайней мере, для меня точно. Хотя, нет. Всё было не просто так. Я поняла одну вещь — Шистад не такой плохой, каким хочет казаться.
Собирая вещи обратно в дом, я опять же сидела в Instagram. Ибен выложила фотографию спящего Криса, который обнимал подушку, словно маленький ребёнок. Надпись под фотографией была не менее обнадёживающей: «Снова счастлива».
Забавно. Не она ли говорила мне у моего же собственного дома, что больше не может терпеть выходки Шистада? Видимо, всё же может.
Я выключила телефон, и забросила его в рюкзак на плече.
Мне лучше стоит задуматься не об очередном пенетраторе, а об учёбе. Если я и дальше буду учиться, как в предыдущих четвертях, то я смело могу забыть о престижном университете.
Мама выкатила из соседней комнаты свой чемодан, и мы вместе направились к машине, которая ждала нас у дома.
Заведя машину, включив ненавязчивую музыку, уже через пару минут мы ехали в Осло.
— Ты изменилась, — сказала мама, когда мы выехали на нашу улицу.
Я бросила на неё беглый взгляд, но не стала её расспрашивать о чём-либо, ведь она была совершенно права — я и вправду изменилась. Эта неделя загородом вернула мне способность трезво мыслить. Я будто бы почувствовала умиротворение спустя долгое время. Вся путонница распуталась и разложилась по полочкам: Вильям теперь в Лондоне и я вряд-ли увижу его теперь хоть когда-нибудь; Нура одна, но это не мешает ей также, как и мне, всё ещё раздумывать о происходящем; Крис и Ибен вместе, несмотря на все противоречия и несостыковки.
Я также поняла ещё одну вещь — Шистад мне симпатичен. Да, у него есть недостатки. Да, мы в какое-то время наговорили друг другу много лишних слов. Но… Я больше не хочу ничего отрицать. Теперь я хочу быть честной хотя бы перед самой собой. В конце концов, мы сами выдумываем себе трагедию, чтобы заполнить пустоту жизни.
Мама умело припарковала машину у дома, и аккуратно взяла меня за левое плечо:
— Я думала, что каникулы на природе наоборот развеют твоё волненье, а ты стала ещё более задумчивой.
— Напротив, мама. Многое прояснилось, — ответила я на её утверждение.
— Поверю тебе на слово, но у меня есть ещё один вопрос… Как планируешь начать новый учебный год? Также, как и прежний?
Я невольно хмыкнула.
— Учёбой и ещё раз учёбой.
— И только учёбой? А как-же Крис?
Моментально сглотнув, я бросила взгляд в дверь машины.
— Крис в прошлом. Мне нужно думать о будущем.
— Прямо-таки и в прошлом, — весело произнесла мама, а затем продолжила. — Это ты сейчас так говоришь, но я больше чем уверенна, что вы ещё…
— Хватит! — перебила я. — Не нужно так говорить.
Я на распашку открыла дверь машины и вышла на белый хрусиящий снег. Недолго думая, я направилась к дому.
***
Второе января. Вторник. Осло.
Сегодня школа Хартвиг Ниссен вновь начинает работать. Ленивые ученики опять наполнят коридоры и многое вернётся на круги своя.
Впервые за долгое время, я взяла с собой абсолютно все тетрадки и огромное множество канцелярских принадлежностей, которые могут мне понадобится на уроках.
