– Ни в коем случае, – отрезала Римма. – Мне вполне достаточно одного чемодана.

– Да? – неуверенно спросил Глеб. – Тогда, может быть, оставим что-нибудь? – Он потрогал гору вещей, выпирающих из чемодана. – Это… Или это…

– Беда с этими мужчинами. Вы такие беспомощные. – Римма накрыла содержимое чемодана крышкой и решительно уселась сверху. – Давай, застегивай молнию. Только смотри не поломай, а то на руках меня в Австрию понесешь.

– Хорошо, – смиренно произнес он, и было совершенно неясно, обещает он быть осторожным или же действительно готов отправиться в Альпы с Риммой в охапку.

Пряча улыбку, она наблюдала, как Глеб возится с непослушным замком. Вес у нее был небольшой, но этого хватило, чтобы утрамбовать вещи. Не прошло и минуты, как чемодан наконец плотно сомкнул свои зубчатые челюсти.

– Господи, мы же опаздываем! – спохватилась Римма, вскакивая на ноги. – Быстрее, Глеб. Вечно тебя нужно подгонять.

Оба забегали по квартире, проверяя, все ли выключено, заперто, перекрыто и не забыто ли что-нибудь впопыхах. Лифт тащился вниз невыносимо долго, мокрый асфальт предательски скользил под ногами, автомобиль не желал заводиться с первого раза. В общем, все было как всегда, когда люди опаздывают, а весь мир словно только тем и занят, что создает им препятствия.

В пути Римма молчала, то и дело поглядывая на экран телефона. Глеб, ссутулившись за рулем, напряженно всматривался в предрассветные сумерки. Он не любил нарушать правила, но сейчас время поджимало, поэтому он мчался вперед, не обращая внимания на знаки ограничения скорости.

– Ты не слишком разогнался? – Римма опасливо взглянула на спидометр.

– Все нормально, – пробормотал Глеб, не сводя глаз с шоссе. – Не мешай.

Сейчас, когда вся ответственность полностью лежала на нем, он был так собран и решителен, что Римма не отважилась перечить.

Благодаря водительскому мастерству Глеба и пустым утренним дорогам, они преодолели расстояние до аэропорта на пятнадцать минут быстрее, чем обычно. Но там их ждал неприятный сюрприз: на парковке возле входа и рядом с терминалом не оказалось свободных мест. Пришлось ехать на дальнюю стоянку, а оттуда минут десять идти пешком.

Римма была на взводе. Она запыхалась и то и дело нервно отбрасывала белокурые локоны, падавшие ей на глаза.

– Я говорила тебе, говорила, – сердито шипела она. – Дешевле взять такси, чем опоздать на самолет.

– По моим расчетам мы имели в запасе как минимум полчаса, – оборонялся Глеб, волоча тяжелый чемодан и сумку на плече. – Но пока мы упаковывали твою тридцать одну кофточку…

– Знаешь, в таком настроении я не хочу никакого отпуска, – перебила Римма, остановившись. – Лети без меня.

Прикрывая ладонью накрашенные ресницы от оседающих капель тумана, она отвернулась и стала смотреть куда-то в сторону, как будто забыв о существовании Глеба.

– Ри-и-и-имма! – взмолился он. – Прошу, только не сейчас! – Он обнял сопротивляющуюся жену и привлек к себе. – Нам обоим нужен этот отпуск. Мы устали. И наши отношения тоже нуждаются в смене обстановки.

– Значит, ты меня больше не любишь? – Римма насупилась, словно ребенок, и вопросительно посмотрела на Глеба. – Ты к этому клонишь?

– Милая моя, – прошептал он, беря ее лицо в свои горячие ладони. – Я люблю тебя больше жизни. И всегда буду любить. Но я хочу, чтобы наши отношения радовали нас обоих. Понимаешь?

– Не очень, – созналась Римма. – Но поговорим об этом позже.

Призывно тряхнув светлыми волосами, она устремилась в сторону аэропорта. С облегчением вздохнув, Глеб последовал за ней.

Аэропорт встретил толчеей возле сектора досмотра, бряцаньем расстегиваемых и застегиваемых ремней, стуком пластиковых контейнеров для вещей и тревожным писком детекторных рамок. Потом было нетерпеливое перетаптывание на приеме багажа и новая очередь к окошку паспортного контроля.

– Уф, – сказал Глеб, смахивая пот со лба. – Наконец-то. Пойдем. – Он махнул рукой вперед. – Посадка будет там. Скоро начнут запускать.

– Успеем, – решила Римма. – Я заскочу в дьюти-фри.

– Зачем? Тебе других магазинов мало?

– Здесь отличный выбор духов, и цены радуют.

Договаривая фразу на ходу, Римма стремительно нырнула в сверкающий аквариум бутика, за стеклами которого проплывали фигуры зачарованных покупательниц.

Ассортимент действительно был богатый. Просто глаза разбегались. Выбрав наконец подходящий парфюм, Римма услышала объявление о начале посадки на свой рейс. Прикидывая, сколько ей понадобится времени, чтобы успеть добежать до зала, она положила духи на стойку кассы. С облегчением отметила, что впереди нет ни одного человека, а значит, покупка займет не больше минуты. Но у кассира не оказалось нужных купюр на сдачу. Мило улыбнувшись, она принялась искать деньги у своих коллег.

Римме казалось, что девушка нарочно тянет время, но она изо всех сил сохраняла невозмутимое выражение лица, делая вид, что никуда не спешит. Но, когда диктор повторно объявила о начале посадки, она не выдержала.

– Сдачу оставьте себе! – раздраженно бросила она кассиру. – Мой самолет сейчас улетит без меня!

С этими словами она схватила духи и, не взяв чек, бросилась в свой сектор. Глеб ждал ее у стойки, нервно играя желваками. Отмахиваясь от его упреков и тяжело дыша, Римма протянула паспорт улыбчивой девушке в красной форме «Австрийских авиалиний».

– Ну, все ведь закончилось хорошо? – пробормотала она, виновато поглядывая на Глеба, когда их пропустили на посадку. – Я успела, видишь?

Он ничего не ответил, а только демонстративно обернулся назад – за ними не было ни одного человека.

Слушая гулкие шаги, которые эхом отдавались в металлическом «рукаве», ведущем к самолету, Римма чмокнула Глеба в щеку. Покачав головой, он усмехнулся, взял ее руку и ободряюще пожал.

Не успел самолет набрать высоту, как Римма принялась распаковывать покупку. Она извлекла изящный флакон из коробочки и тут же надушилась, прикрыв глаза от удовольствия. Глядя на ее детский восторг, Глеб не смог сдержать улыбку.

– Ты просто ребенок, – произнес он ласково. – Такая глупенькая у меня…

– Ну не всем же быть умными и солидными, как ты, – иронично заметила Римма, посмотрев на брюки Глеба. – Хорошо, что галстук не надел.

– Я не успел переодеться, прости. – Он виновато развел руками. – Если бы не чемодан…

Римма метнула в него испепеляющий взгляд, и он тут же замолчал.

– Кстати. – Она прищурилась, словно это могло улучшить зрение. – А где твоя куртка?

Глеб глупо заморгал.

– Куртка?

– Что за манера переспрашивать! Ты прекрасно слышал вопрос. И ты сидишь без куртки. Где она? Наверх положил?

– Нет. – Глеб зачем-то похлопал себя по груди и животу. – Она была на мне.

– Когда?

– Все время.

– Тогда почему сейчас ее нет? – саркастически осведомилась Римма.

– Я… Черт! – Глеб с силой ударил себя ладонью по лбу. – Меня попросили снять куртку, когда рамка зазвенела.

– И ты снял.

– А как же иначе. Там свои правила.

– Снял, – продолжала Римма, – и… Что дальше?

– Дальше в корытце положил, – пробормотал удрученный пропажей Глеб. – Поставил на ленту. Она поехала в черный ящик с рентгеном.

– Угу. А потом?

– Потом я надел ремень. Взял телефон, ключи.

– А куртку?

– А куртку… – Глеб попытался заглянуть под сиденье, но ему помешала спинка переднего кресла. – Куртку… – Не сумев наклониться, он стал водить под собой ногой, должно быть, надеясь на какое-то чудо. – Послушай, я не отдавал ее тебе?

– Мне? – возмутилась Римма. – С какой стати?

– Ну, просто. Подержать, пока я ремень надену. А ты положила куда-нибудь.

– Не фантазируй, Глеб. Терпеть не могу, когда люди пытаются перекладывать вину на других. Ты не ребенок. Нужно отвечать за свои поступки.

– Я отвечаю. С каждым может случиться.

– Не с каждым, – беспощадно возразила Римма. – Со мной, например, не может.