Финн с испуганным видом направил пистолет на Мерфи. Джон ответил тем же.
— Опусти его, — пригрозил он, — Я заберу свой рюкзак и уйду.
— Нам нужны эти припасы, — сказал Финн, — ты украл их.
— Я добыл их, и теперь я их забираю, — возразил Мерфи, — Считайте это моей компенсацией за моральный ущерб, — он скривился, кивая на оружие Финна, — Брось, можешь не тыкать им понапрасну. Мы оба понимаем, что у тебя кишка тонка нажать на курок. Вот она, — Джон кивнул на Кларк и покачал головой, — Черт, если бы пистолет сейчас был у нее, я бы слушал вас куда внимательнее, но похоже, что сегодня мой счастливый день. Жаль, нельзя сказать того же про Рэда.
— Финн, пусть уходит, — нахмурившись, произнесла Кларк, — Отпусти его. Уже ничего не поделать.
— Но… — попытался возразить он, но затем просто вздохнул и опустил пистолет, — Ладно.
— Вот и правильно, хороший мальчик, — сказал Мерфи, поднимая рюкзак и закидывая его на одно плечо.
Продолжая целиться, он шаг за шагом отступал в лес. Через пару метров он остановился:
— У них нет шансов, Кларк, — сказал он, — Они не такие, как мы с тобой. Прекрати пытаться спасти их.
— У нас нет ничего общего, Мерфи, — холодно произнесла Кларк.
— Ты еще поймешь. Лишь бы потом было не слишком поздно.
Сказав это, Джон развернулся и убежал, скрывшись в темноте. Кларк и Финн переглянулись, не зная, что теперь делать. Несколькими минутами позже они решили сначала вернуться в гостиницу, и тут тело Рэда зашевелилось.
— Какого… — вопрос застыл на губах Финна.
Позже, когда они с Кларк рассказали обо всем случившемся остальным, Эбби, наконец, пришлось открыть им всю правду.
***
Мерфи выбрался из леса и пересек поросшее травой, доходившей ему до груди, поле. Солнце к этому моменту успело взойти и повиснуть у него над головой. Это было приятное чувство — встречать каждую фазу дня под открытым небом, не будучи скованным, связанным, под прицелом или даже просто будучи кому-то чем-то обязанным. Он отвык от этого, хоть и сам с трудом признавал то, что клетка стала для него какой-то обыденностью. Джон был рад тому, кем он стал в итоге. Сложись его жизнь иначе, вырасти он другим человеком, то он бы не смог вырваться. Не будь он Джоном Мерфи, он бы, возможно, смирился. Хорошо, что все сложилось иначе. Ему было немного жаль Рэда, ведь тот в самом деле рассчитывал на него и доверил свою жизнь такому бессовестному пройдохе. Но Джон и правда хотел помочь ему, и если бы не Шамуэй…
Мерфи тряхнул головой и, сильно сощурив глаза, довольно посмотрел на слепящее солнце. Не стоило портить момент и загружать себя лишним.
Рэд, Шамуэй, Кларк и Финн, Лора, все, кто еще был жив и все, кто погиб в пути — теперь они были в прошлом. Нужно было думать о том, что делать дальше. Они с Рэдом часто говорили о походе на север, в Нью-Йорк, но это было еще до того, как военные начали бомбить крупные города. Должно быть, Большое Яблоко теперь тоже лежало в руинах, бесполезное и для людей, и для ходячих. Его беспокоила лишь она. Та самая якобы знакомая, о которой он рассказывал Рэду, заливая, что она может дать им убежище. Конечно, это было чушью. Из-за нее Мерфи потерял все и, впервые в жизни забыв об осторожности, совершил опрометчивый поступок, а потом поплатился за это, попав в руки к дьяволу со значком на рубашке. Он даже не знал, чего хотел больше — просто увидеть ее еще раз или расквитаться. Эту мысль он тоже откинул. Эм наверняка уже бродила с отвисшей челюстью в поисках вкусной человечинки. Вообразив эту картину Джон даже усмехнулся, это представлялось ему чем-то нереальным. Нет, такая проныра, как она, не могла сейчас раствориться в серой гниющей толпе. Соблазн отправиться на север ради призрачной надежды найти человека, с которым он еще не понятно что будет делать при встрече, был велик, но… Она была таким же прошлым, как и Бриджтон, и все, что было после, вплоть до этого дня, а Мерфи больше не собирался жить прошлым, и если он пойдет на север, то точно не ради нее. Он сделает это просто потому, что может.
Пройдя пару миль по дороге, он нашел именно то, что было ему сейчас нужно — перекресток и дорожный указатель. Он был не таким, как на больших трассах, скорее, как в кино, — выкрашенный белой краской деревянный шест, к которому были прибиты смотрящие на все стороны света стрелки с надписями.
— Хаммонтон, Вайнленд, Мейс Лендинг, Вудбин, — прочитал он надписи на указателях.
Эти названия ни о чем ему не говорили, поэтому он поступил так, как велела ему интуиция. Мерфи лизнул кончик пальца и поднял его вверх, чтобы понять, куда дует ветер.
— Ну, юг так юг.
Он поправил рюкзак за спиной и пошел прямо по разграничивающим полосам, насвистывая под нос одну из своих любимых песен. Уставший, но довольный. И наконец-то свободный.
Комментарий к Дни 59-60 или Четыре шага к свободе
А любимая песня Джона Мерфи по мнению автора - это The Chesterfield Kings – I’m Not Like Everybody Else :)
========== День 96 ==========
Чем ближе подкрадывалась к Нью-Джерси зима, тем неспешней текло время для Кларк. В погибающем мире, где за целый месяц они так и не смогли найти ни одного человека, сложно было не впасть в апатию. Ей хотелось увидеть какую-то надежду, но чтобы найти ее, требовалось забираться все дальше и дальше. Достаточно долгое время у них на руках было практически все необходимое: безопасное, укрепленное место, где можно было спокойно уснуть, достаточное количество еды, чтобы жить не впроголодь, даже вода и электричество. В таких тепличных условиях, когда даже не каждый день приходилось иметь дело с ходячими, все потихоньку начинали всё с большей неохотой идти на какие-либо риски. Только Финну не сиделось на месте, и он всегда первым вызывался, когда Кларк решала устроить вылазку за территорию котлована.
Но все хорошее имеет привычку когда-нибудь заканчиваться. С приближением ноября начался сезон штормов. Со стороны океана то и дело приходили порывистый ветер и дожди, которые нередко перерастали в бури. В конечном итоге, однажды их накрыл ураган такой силы, что валил старые деревья в окружавшем их лесу. Оторванные и поднятые в воздух ветром ветви разбили вход и стеклянную крышу торгового центра. Из-за молний, бивших в громоотводы, и раскатов грома, в доселе довольно пустынную долину стеклось более сотни ходячих, перекрыв проход к основному источнику продовольствия. К началу ноября отключилось водоснабжение, днем позже сломался генератор. Последним аккордом песни невезения стала болезнь Финна.
Благодаря частым походам за припасами и полным пренебрежением к теплой одежде, парень быстро схватил простуду. Постельный режим, который немедленно прописала ему Эбби, был им полностью проигнорирован. Через неделю у Финна начались осложнения — у него поднялась температура, его начало лихорадить, кашель становился все более тяжелым. До недавнего времени он, даже в таком состоянии, еще умудрялся сохранять прежнюю активность, но в итоге болезнь взяла свое и парень, перестав пытаться во имя своей бравады загнать себя в могилу, наконец слег.
Кларк сидела в кресле, неподалеку от кровати, на которой сейчас спал Финн. Дыхание его было хриплым, а сон беспокойным — он то и дело ворочался и постанывал. Кларк смотрела то на лицо парня, то на подвеску с сапфиром, которую Финн подарил ей в день, когда погиб Уэллс. Она носила ее с собой какое-то время, но затем решила вернуть Финну, так как она ассоциировалась у нее больше с горечью потери лучшего друга, нежели знаком внимания… и даже любви. Парня это расстроило, но он не избавился от украшения, держа его у себя на виду, словно напоминание. Кларк это вполне устраивало — Финн вправе выражать свои чувства, как ему хочется, пока это не ставит других в опасное положение.
— Принцесса, — хрипло пробормотал он, приоткрыв глаза, — Ты хотела что-то мне рассказать?
— Нет, Финн, — Кларк улыбнулась и слегка качнула головой, — спи, тебе надо отдыхать.
— Мне надоело спать, — он повернулся на бок и приподнялся на локте, — Что я пропустил, пока лежал в отключке?
