Полицейские на записи расстреляли нападавшего, но тот поднялся, как ни в чем не бывало. Его били дубинками — тот падал и вставал. Он дергался от электрошока, но не терял сознание. Наконец, ему прострелили голову и только тогда человек упал замертво.

— Этого не давали в эфир, — догадался Маркус, — я прав?

— Верно, не давали, — кивнул Телониус Джаха, — пока я не продолжил, — он откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы между собой, — как бы вы это объяснили?

— Я слышал о редкой болезни, когда человек не чувствует боли, — машинально ответил Маркус, — один из таких людей оказался не в себе… Но зачем это замалчивать?

— Потому что это не единственный случай, — ответил Джаха и указал пальцем на правый верхний угол, — видите, запись сделана в Калифорнии, — теперь он свернул видео и показал файлы с другими записями на рабочем столе, — тут аналогично изъятые материалы из Аризоны, Юты, Колорадо…

Джаха будто специально перечислял штаты, идя с запада на восток, приближаясь к Нью Джерси. С каждом новым названием Кейна все сильнее бросало в жар от волнения.

— Индиана, Огайо, Джорджия, — Джаха, наконец, перестал перечислять, — почти на каждый штат найдется хоть один случай.

— Нью-Джерси? — сразу же поинтересовался Маркус.

— Нет, у нас я ничего такого не накопал, но сами понимаете, все делалось в спешке, — пожал плечами Джаха.

— Не совсем, — мотнул головой Кейн, — не совсем понимаю. Почему это не придали огласке? Почему ничего не предпринимается? Почему вы здесь и сообщаете все это мне?

— В Вашингтоне, как только я узнал об изъятии пленок и начал задавать вопросы, ко мне подошли люди в костюмах. Естественно, это были агенты АНБ. Попросили прекратить, очень убедительно попросили. В общем, навстречу мне никто не пошел, хоть я и пытался достучаться до других сенаторов, но как только упоминал об угрозах в свой адрес — мне сразу же указывали на дверь, — Джаха тяжело вздохнул, — это не нормально, Маркус. На моей памяти такого еще не было.

— Почему вы здесь? — еще раз спросил Кейн. Он был ошарашен услышанным и даже не знал, с чего начать.

— Мою квартиру в Вашингтоне перевернули вверх дном, кабинет тоже. Я понял, что скоро на меня опять начнут давить или того хуже, так что пришлось просто уехать из столицы. Если это какая-то эпидемия или что-то еще… мне нельзя оставлять сына без присмотра. Господи, — Телониус прикрыл ладонями глаза и прошептал, — мой сын думает, что я взял отпуск. Даже не знаю, как смогу ему это объяснить.

— Пока… не нужно, — севшим голосом сказал Маркус. Он заметил, что солнце уже зашло и они разговаривали почти во мраке, поэтому включил в кабинете свет.

— Нужно найти способ предупредить людей. Хотя бы в Джерси. Хотя бы в Бриджтоне. Поэтому я обратился к вам, советник Кейн. Вы мне поможете?

— Нет, — ответил Маркус и, увидев недоумение на лице сенатора, быстро поправился, — то есть, я хотел сказать, что сначала нужно понять, с чем мы имеем дело, а уже потом что-то предпринимать. Вы согласны?

— Спасибо, Маркус. Я знал, что могу на вас положиться.

***

Луна в эту летнюю ночь была особенно яркой и заливала улицы светом, будто бы стоял день. Кларк, воспользовавшись этим, уселась на подоконник и, подложив лист на планшет, рисовала портрет. Все, что она рисовала при свете луны, потом казалось ей чем-то особенным, как будто рисунки были заряжены энергией. Карандаш бегал по листу, от линии к штриху, длиннее, короче, где-то след был темнее, где-то тоньше. Если бы не сильное влияние, которое оказывала на Кларк ее мать, то она бы стала художником, а не врачом. Но в детстве работа Эбби произвела на нее очень сильное впечатление. С тех пор желание иметь возможность спасать жизни возобладало над тягой посвятить свою жизнь творчеству. В конце концов, никто не помешает ей созидать в свободное время.

Кларк осмотрела почти законченный рисунок. Это был портрет девушки. Ее образ пришел ей в голову буквально час назад, и она поняла, что просто обязана перенести его на лист, тем более в эту особенную ночь. Возможно, она видела ее? Может быть, во сне. Может, случайно встретила где-то, когда-то.

Кларк вздохнула, пытаясь вспомнить, откуда ей явилась странная незнакомка и перевела взгляд на улицу, чтобы отвлечься. Снаружи было очень тихо, лишь легкий летний ветерок иногда обдувал ее белокурые волосы. Неожиданно ей стало очень тревожно. Будто она оказалась одна посреди уснувшего беззвучным сном города, и из темноты к ней что-то приближалось. Дурацкое чувство, которого многие боялись в детстве. Кларк вновь посмотрела на рисунок. Вид смотрящей на нее с белого листа улыбающейся девушки, как по волшебству, мгновенно успокоил ее. Вскоре она дорисовала портрет и, бросив на него последний взгляд перед тем, как пойти спать, прошептала:

— Спасибо.

========== День 2 ==========

Пик. Пик. Пик.

— С вас пятнадцать пятьдесят семь, — вежливым тоном сказал Финн.

Пожилая женщина полезла в кошелек и протянула ему ладонь с мелочью. Парень принял деньги и, машинально отсчитав сдачу, начал пробивать товары следующего покупателя. В этой работе, помимо зарплаты дважды в месяц, было мало плюсов, но хотя бы считать в уме Финн научился не хуже, чем Рейвен. Тот факт, что он хоть где-то поспевал за необычайно живым умом своей девушки, уже заставлял его гордиться собой. Вскоре ему предстоит нагонять ее не только на интеллектуальном фронте. В школе, где он был самым завидным парнем, на которого старались равняться мальчики и по которому сохла каждая третья, если не вторая, девочка, было гораздо проще. Теперь же, когда Рейвен объявила, что хочет стать астронавтом, Финн понял, что не сможет просто устроиться где-то в Бриджтоне и… соответствовать ей, что ли. И новая реальность была такова — утро в супермаркете за кассой, вечер на складе через полгорода на разгрузке фургонов. Тогда через год он сможет поступить в колледж и молить Бога о стипендии. Причем, мотаясь по двум работам, пока остальные его сверстники наслаждались этим беззаботным летом, после которого они поедут кто на учебу, кто еще куда, он даже не знал, куда бы поступил, будь у него деньги. Черт, он даже не знал, будет ли он вместе с Рейвен через год или два, но пока она была рядом, не было даже возможности остановиться и подумать, чего хочет он сам. Финн боялся, что ответом будет — ничего. Но Рейвен, которая возьмет от этой жизни все, «ничего» будет не нужен. Поэтому стать кем-то, да еще при его скромных финансовых возможностях, нужно было как можно скорее. Ведь он не может…

Финн посмотрел на то, что только что пробил и ухмыльнулся.

— Фонарь, веревка, карабины, фильтр, гермобоксы, — парень почесал затылок, — знаете, продавайся у нас огнестрел, уверен, вы бы и его взяли.

Женщина хмуро глянула на него и ничего не ответила. Внешностью она обладала интересной, Финн не мог понять, откуда она родом. Разрез глаз был азиатский, но лицо вытянутое, с острыми чертами, а волосы светлые. Он прикинул, что она с равным успехом может быть уроженкой как Гималаев, так и Новой Зеландии.

— Вы как будто на войну собрались, — добавил он, пока считал деньги, но женщина вновь лишь одарила его мрачным взглядом. Похоже, к беседе она была не расположена. По виду странная покупательница скорее бы напала на Финна, просто потому, что тот решился сказать лишнего, чем заговорила бы.

— Что ж, приятного дня, — чувствуя неловкость, сказал Финн гостье из Непала, когда та свалила все купленное снаряжение в большую черную сумку и поспешила к выходу.

Необщительные, раздраженные люди были на этой работе не редкостью, но когда они до кучи закупали набор для выживания на дикой природе — это возбуждало любопытство. Финн про себя решил, что загадочного человека встретить все же приятнее, чем просто грубого.

— Молодой человек, вы будете меня обслуживать? — послышался новый голос. В его обладателе уже не было никакой загадки, только нетерпение. Эта работа умела быстро возвращать Финна с небес на землю. А ведь еще целый день был впереди.