Позже, когда их смена закончилась, парни вместе покинули магазин. Внезапно Юнги замечает уже знакомую яркую улыбку, которая расцвела на лице младшего, будто распустившийся посреди ночи цветок, и видит незнакомого юношу, идущего в их сторону.

— Гуки! — крикнул Тэхён и побежал вперёд, бросаясь к парню в крепкие объятия. Незнакомец улыбнулся совсем легко, но его глаза, его взгляд читался как открытая книга, в которой говорилось о том, что он держит в руках любовь всей его жизни.

— Воу, Тэ, так сильно соскучился по мне?

— Может быть.

И Юнги наблюдал за двумя, такими влюблёнными, не обращающими внимание ни на что вокруг, как если бы они были единственными людьми на Земле. Юнги никогда не понимал, как два человека могут настолько сильно любить друг друга, но он пришёл к выводу, что это реально, что любовь действительно существует в этом мире. Просто не для него.

Через несколько минут Тэхён залился краской, когда понял, что за ними всё это время наблюдали и, что, может быть, старшему не особо приятно лицезреть подобное, поэтому слегка отталкивает Чонгука от себя и неловко улыбается старшему своей квадратной улыбкой.

— Юнги, познакомься с Чонгуком, — Тэхён обращается неформально, но Мин игнорирует это.

— И Чонгук, познакомься с Юнги, — младший смотрит на парня нежно улыбнувшись.

Внезапно Мин понимает, что парень выглядит как-то знакомо. Юнги пытался вспомнить, где же виделся с ним, но он никогда не был хорош в запоминании лиц и имён.

— О! Ты… друг Хосока или что-то в этом роде? — до парня дошло быстрее, чем до Юнги, и последний лишь слабо кивнул.

— А, да, — отвечает он.

— Я видел тебя пару раз у хёна дома, я его сосед! Ну, был, скоро я переезжаю, — добавил парень и протянул руку для рукопожатия. Юнги пытается вспомнить, видел ли он парня хоть раз у Хосока дома, как вдруг вспомнил о том, как Хосок вечно жаловался на своего соседа.

— А, ты тот ужасный сосед, который постоянно занимал комнату Хосока, чтобы потра-, — начал Юнги не задумываясь, но замолчал, увидев смущённое и взволнованное лицо Чонгука, на что Тэхён громко рассмеялся. Будь они при других обстоятельствах, не стояли бы они вместе прямо сейчас, Тэхён, вероятно, не смеялся бы, а плакал.

Но теперь они вместе, Тэхён и Чонгук, и больше ничего не имеет значения.

— Ничего себе, вы уже виделись? Вау, мир правда тесен, — удивляется Тэхён, а Чонгук в это время переплетает пальцы с парнем и притягивает его к себе. И это выглядит так правильно.

— Да уж.

Вскоре Юнги наблюдает за спинами удаляющихся ребят. Прощаясь с ним, Тэхён выглядел таким счастливым и так энергично махал ему, но парень рядом с ним был не менее радостным. Это так заразительно, незнакомо, но приятно. В конце концов Юнги отворачивается, чтобы уйти, как вдруг ему вслед кричат.

— Юнги! — раздаётся эхом на улице, и Мин снова оборачивается. — Давай встретимся как-нибудь! — кричит брюнет, и старший снова слышит чужой смех. Уже темно, но он готов поклясться, что разглядел эту чёртову квадратную улыбку.

Юнги не говорит ничего, только кивает тихонько и отправляется, наконец, домой.

В ту ночь Юнги задался вопросом: настанет ли когда-нибудь день, когда он сможет улыбаться также беззаботно рядом с человеком, которого он больше всего любил?

Или он уже потерял свой единственный шанс быть счастливым?

***

Толпа кричит, жара пробирает Юнги до костей, пронизывает всю его плоть, и в этот момент он чувствует себя живым. Он жив. Он Живёт. Он дышит. И нет более потрясающего момента, чем этот.

Толпа тянет к нему руки, скандирует его имя, подпевает его песням.

Юнги любим. Любим фанатами. Любим многими людьми. Но ему всё ещё чего-то не хватало, что-то мешало спать ночью, что-то раз за разом заставляло ощущать пустоту в сердце.

— Ты слышал их крики? Охренеть, Юнги, да они обожают тебя! — восклицает Хосок, открывая бутылку с холодной водой, однако парень не собирается пить воду, он выливает содержимое бутылки на своё потное горячее тело, пытаясь успокоить адреналин, всё ещё пробирающий всего его.

Юнги ничем не отличался. Вспотел до мозга костей. Волосы прилипли к лицу, голос дрожал, во рту было сухо. Его грудь часто вздымалась, а сердце по-прежнему бешено стучало, отдавая в уши и затылок. В голове до сих пор звучал шум толпы, зовущей его снова и снова.

— Наши хиты, конечно, популярны, но они определённо не ожидали, что ты выступишь с собственной песней, — Намджун расстегивает промокшую рубашку и кидает её на стул, пока Юнги всё ещё пытается прийти в себя.

— Йа, Ким Намджун! Сколько раз я говорил тебе не разбрасываться вещами? — возмущается Сокджин и указывает на рубашку, которая несколько минут назад была на парне. — Напомните мне, почему я согласился на роль грёбаного менеджера.

Намджун смеётся.

— Да кто же, если не ты?

— Действительно, и кто же это пришёл ко мне в один вечер и стал упрашивать, чтобы я взял на себя эту работу? — не унимается парень. Он скрестил руки на груди и продолжал ворчать что-то, чем только больше веселил Намджуна. Да, Джин раздражён, но едва ли он сможет когда-нибудь всерьёз возненавидеть младшего.

— Джун, позволь мне напомнить, что трое менеджеров ушли из вашей компании, потому что даже чёртов главный директор не может напугать вас, клянусь. Да вы же айд-

— Джин, успокойся, понял я, понял, — Намджун положил руку старшему на плечо. Последний замолчал, но Намджун знал, что этот хён никогда не подразумевает всерьез ничего из того, что говорит. Они уже очень долго дружат, чтобы знать об особенностях поведения друг друга.

— Спасибо, — просто говорит Намджун и улыбается, получая такую же теплую улыбку в ответ.

— О, кстати, Юнги, это же был первый раз, когда ты выступал с «Dead leaves», верно? — Джин поворачивается к Юнги, который сидел с мокрым полотенцем на голове, и парень неохотно поднимает голову, чтобы встретиться глазами с менеджером. В этот момент мир казался головокружительным.

— Эм, да, — просто отвечает он, прежде чем Джин с Намджуном подходят к нему, и один взъерошил его влажные волосы, а второй похлопал по плечу. Юнги искренне недолюбливает весь этот скиншип, но он так чертовски устал, что молча позволяет им делать это. Пусть сегодняшний день будет исключением.

— Мне понравилось, Юнги.

Парни повернулись к Хосоку, который вытирал салфетками мокрое лицо. Юнги посмотрел на Чона, а потом до него дошёл смысл сказанного.

— Это замечательная песня, — Хосок мягко улыбается Юнги, и они смотрят друг на друга понимающе, явно догадываясь о мыслях друг друга.

Это произошло тогда, когда время будто замедлилось, мир исчез где-то позади, а Юнги ощущал, как тонет в море под названием «жизнь», именно тогда он поймал себя за написанием этой лирики, сидя в студии до рассвета.

Dead leaves.

Это произошло осенью, когда было не слишком холодно, но и не слишком жарко. Это произошло ровно через год после того, как Чимин исчез из его жизни, и Юнги знал, прекрасно знал, что не должен цепляться за прошлое, которое сейчас ощущалась будто одинокая маленькая лодка, застрявшая посреди океана, не имеющая возможности выбраться оттуда. Она была просто потеряна.

Должно быть, Хосок понимал Юнги, чувствовал, что его сердцу чего-то не хватает.

И это были бесценные улыбки Чимина, глаза-полумесяцы, которые так красиво отражали лунный свет по ночам. Это был звонкий смех младшего, это была его бескорыстная доброта, это была любовь Чимина.

Юнги вздыхает, смотрит на свои дрожащие руки и задумывается.

Если однажды он станет известным, если преуспеет ещё больше, чем сейчас, то увидит ли Чимин его на огромной сцене в море мерцающих огней?

Увидит ли Чимин человека, которым он стал сейчас, живущего с добротой незабываемого мальчика в остатках его сердца?

Увидит ли Чимин человека, который сожалеет о каждом грёбаном выборе и поступке, совершённом в прошлом?

Встретимся ли мы когда-нибудь?

***