Лучистою плазмой дрожит водород,

И чёрной дыры разверзается грот,

И новых галактик идет созиданье.

Всё яростней протуберанцев сверканье,

И красный гигант, ненасытный урод

Вбирает планеты в пылающий рот.

Но космос утратил самообладанье.

Всё множество звёздных мерцающих тел

Теперь ожидает бесславный удел,

Лишь всполохи в небе, лишь точки они.

Отныне Земля – это центр мирозданья.

Хозяев её окружать и хранить —

Вот главная цель, бытия оправданье.

Вселенная, что создавалась дотоль,

Играет теперь декорации роль.

И если бы вдруг не достроилось зданье,

Оно б развалилось, как башня в преданье.

Тогда энтропии незыблемый ноль

Мертвил бы галактики. Страшную боль

Познал бы Творец в безутешном страданье.

Поэтому жители звёздных небес

В молчании главного ждут из чудес.

Таинственный план не спешил с исполненьем,

И мрамор крошился, покорный резцу,

Но вот величайшее Бога творенье

Становится явью на радость Отцу.

Его совершенное изобретенье —

Нейронов хитрейшее переплетенье.

Круги созиданья подходят к концу,

Сверкая, как путь от урана к свинцу,

Блистая величием перворожденья,

В цепи превращений сковали все звенья —

Последнему нужно сомкнуться кольцу.

…Материя, легкая, как облака,

Сгустилась в подобие глины комка.

Теперь упорядочен атомов бег.

Был Голем возникший всех тварей слабей,

Но жизни дыханье коснулось белка, —

И вот Он их создал, подобных Себе.

Не формой, не внешних примет совпаденьем,

Поскольку Его не почувствуешь зреньем.

Без грубого тела и контура, без

Какой-либо формы Властитель небес

Однако был схож с этим новым твореньем.

Божественный дух им давался с рожденьем

И делал их глубже, чем тысячи бездн.

Они выбирать научились вначале,

Потом за содеянное отвечали.

Но права на выбор у них не отнимет

Ни ангел-хранитель, ни каверзный бес.

Лишь Богу известно, что ждёт их отныне,

Свободных, всегда непокорных судьбе.

Комфорт тяготит и покой вездесущий,

Им тесными кажутся райские кущи,

Им так бы хотелось устроить побег!

Они постоянно готовы к борьбе.

Соперников нет, и от этого пуще

Хотят они спорить с Отцом Всемогущим,

Чтоб равными Он посчитал их Себе.

«Так станьте богами!» – послышался свист.

Их Змей искушал, главный эготеист:

«Не бойтесь нарушить священный запрет!»

И не устояли хозяева рая…

Для Бога грехов не прощаемых нет;

Он будет любить их всё больше, карая.

И так ли ужасно виновны они?

Зачем же в раю, в изумрудной тени

Пылал искушения плод, обгорая?

Соблазна огнём был он полон до края.

Господь понимал: не на годы – на дни

Хватило бы людям запретов брони.

Но их ожидает попытка вторая.

Простит их Отец и полюбит сильней

Вернувшихся блудных Своих сыновей;

Отыщет овец, что отбились от стад.

И двери стучащим всегда отпирая,

Он будет без устали звать их назад —

Несчастных и падших, бегущих из рая.

Ещё не умеющих даже страдать,

Тяжёлый, безрадостный путь ожидал.

В потопа бурлящих волнах умирая,

В дождях из пылающей серы сгорая,

Они о прощенье взмолились тогда.

И сжалился Бог, и надежду им дал.

Своим воскресением смерть попирая,

Несчастных людей бесконечно любя,

Сын Божий страдания взял на Себя.

Пробиты гвоздями и ноги, и руки,

Но сброшен грехов человеческих вес.

Пока не пройдешь через адские муки,

Нельзя осознать благодати небес.

Дотоль не изведав кровавого пира,

Где правит властитель подлунного мира,

И оргий безумных, и дьявольских месс.

Гноится в душе смертоносный порез,

И нет исцеляющего эликсира.

А толпы, создав золотого кумира,

Ликуют и топчут отброшенный крест.

Кричит человек, выбиваясь из сил:

«Зачем Ты нас создал? Ведь я не просил!»

Воистину, легче направиться вспять —

В Ничто, добровольную смерть выбирая.

Но можно ли жителем Вечности стать,

Земли не изведав от края до края?