Мужчина быстро застегнул мелкие пуговицы и, махнув на прощание, вышел, распустив перед этим охрану. Руперту показалось, что Томми и Брэд вышли отсюда с большой охотой и явным облегчением.

Несколько мгновений в помещении стояла гробовая тишина. Сандерс опасливо косился на мертвую девушку и наблюдающую за ним из-за стола голову какой-то азиатки. Лицо Банни не выражало никаких эмоций, она просто смотрела и смотрела своими черными, чуть раскосыми глазами, не предпринимая никаких действий. С виду девушка казалась нормальной, он не видел в ней угрозы, хотя, кажется, этот клан полностью состоял из психов. Чего только стоило его знакомство с Евой и главой-хирургом, чьи манипуляции у него во рту до сих пор ощущались как-то противно. Руперт сплюнул, пытаясь подавить возникшую во рту горечь, а потом пошевелил руками, которые уже начинали затекать и выругался. Эти штуки держали его очень крепко.

– Ты пьешь кровь вампиров? – он не ожидал вопроса, поэтому тихий голос сначала принял за игру собственного воображения.

– Приходилось пару раз, – парень тут же напрягся, ожидая какого-то подвоха.

– Нравится? – девушка исподлобья посмотрела и начала выползать из-за своего укрытия…на четвереньках.

Азиатка оказалась одета в школьную форму, типа матроски, с юбкой чуть выше колена и плотных чулках.

– Нет, – серьезно ответил Руп, начиная нервничать.

Лучше бы она скалилась, ругалась или смеялась, нежели вот так, с невыразительным лицом медленно ползти к Руперту, словно крадучись.

– Странно, смертные говорят, что это вкусно и возбуждающе, – тихий голос тоже напрягал куда сильнее.

– Эта девушка, она станет вампиром? – решил сменить тему студент.

– Может, да, а может, нет. Хочешь, чтобы я звала тебя «сэмпай»? Или лучше «братишка»? – японка подползла к его ногам, села на задницу и подтянула колени к подбородку.

– Что?

– Сэмпай, можно я сделаю тебе больно?

– Нет, нельзя, – тут же вырвалось у Рупа.

– Смешной ты, – Банни все еще не подавала никаких эмоций, как будто перед ним кукла. – Жаль тебя убить нельзя, пока господин не скажет. Я бы посмотрела, что там у тебя внутри.

– С ума сошла? Зачем тебе это?

– Ищу отличия. Точнее, – она поднялась, оказавшись совсем миниатюрной, и приложила ухо к его груди, – желаю найти того или ту, кто внутри отличается от остальных.

– Это странно.

– Сердце…твое сердце забилось быстрее. Боишься меня? – она подняла к нему лицо и прищурилась. – Пора работать.

Девушка быстро отошла к операционному столу, где на приставном столике лежали различные хирургические инструменты. Руперт в который раз попытался освободиться, понимая, к чему ведут ее действия.

– Не дергайся, тебе не выбраться. Расслабься и получай удовольствие, – буднично сказала она и, словно что-то вспомнив, ударила себя по лбу. – Сегодня же прямой эфир.

– Что?

– Будешь кинозвездой.

– Чего?! Ты о чем?

– Молчи, мешок с потрохами, – наконец, на ее лице появилось подобие эмоции, Банни злобно сморщила нос, словно кошка.

Небольшая камера нашлась тут же. Девушка аккуратно установила ее на штатив, вытащила из своей сумки, которая, оказывается, поначалу тоже ожидала своего выхода из-за стола вместе с Банни, а затем и ноутбук. Включив его, она вышла на какой-то сайт, оформленный в красно-черных тонах. Все было на японском, поэтому Руперт не смог разобрать, что это за хостинг и чего от него ждать, хотя мог догадываться, для какого контингента он был сделан. Мгновение, и девушка подключила камеру к ноутбуку, потом ее узкая спина загородила Рупу обзор, а спустя минуту, когда она отошла, он с ужасом увидел себя на экране. Под видео шел какой-то таймер.

– До прямого эфира осталось три минуты, надо подготовиться, – она беззвучно прошагала до приставного стола с инструментами и подкатила его к Руперту. – Не стесняйся кричать, если ты осипнешь, будет даже лучше. Помни, тебя никто не поймет, все думают, что это постановочное видео. Если Джес все же переродится, то можешь паниковать еще сильнее. И знай, я делаю еще больнее, если меня начинают умолять остановиться.

Ему не верилось, что это с ним происходит на самом деле, он никогда и не думал, что может попасть в подобную ситуацию. Теперь наступило время по-настоящему паниковать. Сдавленно пыхтя, Руперт раз за разом пытался освободиться, сдирая кожу об железо, но она затягивалась, и он снова ранил себя. Банни, казалось, с удовольствием смотрела на это, аккуратно раскладывая перед собой инструменты, поглядывая иногда на таймер и обещая делать больно со всей любовью.

Таймер показал нули, и Банни улыбнулась, пряча торжествующее лицо от камеры за хвостами.

– Нет, – выдохнул Руп, во все глаза глядя на монитор.

Под видео тут же полилась река комментариев. Неужели так много человек смотрит это?

– И часто вы пускаете такое в прямой эфир? – голос его подвел, когда он заметил в руках у Банни большие блестящие ножницы.

– Нет, ты первый. Просто господину угодно всех шокировать, – она подошла к нему и оттянула край футболки. – Аната-ва осорэтэ имасу-ка?

– Что?

Банни вновь повторила, прикрикнув, и он быстро закивал, не понимая смысла. Девушка удовлетворительно кивнула и начала разрезать футболку снизу вверх. Медленно, стрижок за стрижком, при этом напевая что-то себе под нос. Звучало, как непрерывное «осоре-осоре-осоре». Банни нарочно перешла на детский голосок, отчего его затрясло еще больше. Чертова сумасшедшая!

– Не надо, Банни, – он втянул в себя воздух, пытаясь бороться с обездвиживающим страхом боли.

Она изменила направление ножниц и нарочно задела его кожу, Руп вскрикнул и заткнулся. Точно, ей же это нравится.

«Черт-черт-черт», – в голове роились мысли, он пытался успокоиться, но не мог, сознавая, что помощи ждать неоткуда и придется терпеть все от начала до конца. Что еще хуже, за экзекуцией собрались наблюдать другие люди. Неужели в мире полно таких больных ублюдков?

Песенка не кончалась, река комментариев лилась и даже не думала останавливаться.

Девушка аккуратно разрезала футболку посередине, затем сделала разрезы на плечах и стянула уже непригодную для носки тряпку, а потом свернула и положила где-то у его ног.

Пока она выбирала, с какого инструмента начать, девушка на столе дернулась и с хрипом вздохнула. Банни улыбнулась, а Руперт тихо выругался.

Глаза новоиспеченной вампирши открылись, а в руках у чокнутой японки появились кусачки. Представление начиналось…

ГЛАВА 17

Настроение было необычайно приподнятым. Анри Лерой что-то тихо напевал себе под нос, предвкушая встречу с отверженной Сшиллс. Хотя какая там отверженная? Они о ней попросту не знали.

Глава клана рассмеялся и подставил лицо горячим струям воды, бьющим со всей силой сверху, как бы имитируя тропический ливень. Анри мылся часто, бывало несколько раз в день. Что поделать, кругом была грязь, нечистоты, микробы и бактерии. Да и не пристало великому этернелю ходить немытым, словно вонючая челядь. Лерой прививал любовь к чистоплотности всем своих подданным. Даже самые отдаленные слуги короля обязаны были приходить на аудиенцию несколько раз вымытыми с чищеными зубами и ногтями, иначе, Анри мог просто озвереть и оторвать смердящим шавкам головы. Если ты относишься к представителям вида, возглавляющего пищевую цепочку, то должен соответствовать статусу высшего существа. Иначе к чему ты становился бессмертным?

– Орифия – сраная дура, – снова рассмеялся Анри, запуская пальцы в волосы и массируя кожу головы. – Эта шлюшка, которая вечно строит из себя королеву, еще сосать у меня будет. Пропихну стерве глубоко в горло, чтобы задыхалась, как обычная давалка.

Он сымитировал это действие и усмехнулся, представляя морду политической шлюхи. Они все будут ползать у него в ногах. У него! Анри, мать вашу, Лероя! С радостью отдадут трон. С его новым другом есть все шансы утереть узколобым собратьям носы. Француз отключил воду одним движением пальцев, заставляя вентиль закручиваться без его участия, а затем отодвинул большую стеклянную дверь и поманил большое махровое полотенце. Оно заскользило по воздуху к хозяину.