Рупу сделалось совсем дурно. Черт подери, что происходит вокруг, где он оказался? В одной из съемочных студий «Браззерс»? Неужели вампиры и это держат? Хотя, если задуматься, эти твари контролировали любой поток информации, доходящий до глаз, ушей и рта человека.

– Ева на месте?

– Да, у себя, – мужчина махнул рукой и скрылся за поворотом, из-за которого они недавно вышли.

– Вы что, порностудию держите?

– Устроиться хочешь? – лысый зевнул и повел его с напарником дальше.

Вход в кабинет некой Евы подсвечивался красной светодиодной лентой, приклеенной по всему коробу лакированной двери из темного дерева. На золотистой металлической табличке, прикрученной чуть выше уровня глаз, витиеватым шрифтом красовалось: «Госпожа Ева».

– Будет немного приятно, – скривил лицо в ухмылке командир нападавших, толкнув перед Рупом дверь.

Декорации резко сменились, будто он сквозь эту дверь шагнул в гангстерское прошлое Чикаго, в которое нотами были вплетены последние вехи современного искусства. Сложилось ощущение, что его привели на съемки какого-то старого фильма времен перехода от классических бурлескных комедий к нуару военного времени. Темное дерево на стенах, кремовое кресло с ушками за чернеющим лаком стола, единственным украшением которому служила антикварная лампа. Перед столом лежал светлый ковер с длинным и пушистым ворсом. В углу не у самой лучшей имитации окна с тонким профилем, которое выглядывало из-за массивной плотной портьеры серого цвета с серебристыми проблесками нитей, стоял небольшой круглый столик и два стула – близнецы того, что стоял за столом хозяйки. Сама госпожа Ева, восседавшая на краю стола, невозможно органично вписывалась в свой интерьер, одетая в черное облегающее платье покроя прямиком из старых американских фильмов. Черные, словно вороново перо, волосы мягкими волнами обрамляли белое мраморное лицо с броским макияжем все того же времени гангстеров и мафиози, в дополнении пикантной аккуратной родинки у левого глаза и красной помады. Женщина с кем-то разговаривала по телефону. Она повернула голову к вошедшим и мягко улыбнулась, поднимая указательный палец вверх, как бы прося подождать.

– Да, господин, уже привели. Да, все как он и говорил. Молодой человек как раз вошел в мой кабинет, а милую молодую этернель мы спустили на нижний ярус… Да, – Ева не отрывала пронзительного взгляда от Руперта, – в круговую, все-таки она Сшиллс. Вы уже заканчиваете? А, в самом разгаре… Что? Парнишку? Немного с ним побеседую и сразу к вам. Целую.

Она вздохнула, отложив в сторону дорогой смартфон от Джобса и, немного подумав, взяла тонкую черную глянцевую ручку и небольшой блокнот, один из тех, в которые так любили писать заметки детективы.

– Томми, Брэд, спасибо за посылку, – она медленно приблизилась к посетителям в туфлях на высоких шпильках и улыбнулась. – Простите, забыла вас предупредить о мальчишке, но вы большие молодцы, что не убили его.

– Ну, Ева, так же положено. Метка все-таки.

Лысый, которого назвали Томми, отчего-то вдруг растерял всю свою хамскую натуру и, чуть потупившись, потирал затылок.

– Правильно. Не забудьте о награде, там, – она изящно мазнула в сторону столика, где, откуда ни возьмись, появилось два бокала с красным вином.

– Спасибо, – вожделенно бросил Томми и наперегонки с Брэдом побежал к столику.

Оба толкались и ругались, несмотря на то, что бокала было два.

– Там вампирская кровь, – понял Руп, неожиданно для себя отмечая, что и сам был бы не прочь снова попробовать.

Так вот почему эти парни были так сильны! Они вовсе не бессмертные, а простые люди, принимающие вампирскую кровь. Поэтому он сам ничего не мог с ними сделать, даже с учетом крови Дэни, текущей в венах. Вот откуда и их бесстрашие перед солнечным светом, отсюда же и тихий шаг с чутьем и скоростью. Как давно они принимают ее? И возможно ли не стареть, ежедневно употребляя кровь вампиров?

– Верно, – Ева деловито приподняла одну бровь, щелкнула ручкой и приготовилась писать в блокноте. – Ну что ж, мальчик, поговорим? Только одно правило – вопросы задаю я, а ты открываешь рот, только тогда, когда позволю.

– Кто вы и что вам от нас надо?

Женщина, похожая на киноактрису из сороковых, закатила глаза.

– Еще один идиот. Садись, – она, казалось бы, легко ухватила его за плечо, но Рупу ощутил это так, будто на него упало нечто тяжелое и металлическое, ноги сами собой подкосились, и он неожиданно приземлился пятой точкой на стул. – Вот так. Добро пожаловать в малую резиденцию клана Фиррор, находящуюся в Лондоне, район Сохо. Как говорит, наш любимый глава: «Здесь вы вряд ли найдете покой, разве что вечный». – Ева легко рассмеялась, так, словно это и в правду была отличная шутка. – Прости, просто я давно так рано не вставала. И так, скажи-ка мне, смертный малыш, откуда на тебе метка другого клана?

– Я не понимаю, о чем вы? На мне нет никакой метки.

– Нет, есть, солнышко, – она улыбнулась снисходительно, словно разговаривала с неразумным ребенком. – Причем ей уже несколько лет.

– Что? Ничего об этом не знаю, честно.

Сильная звонкая пощечина обожгла ему щеку.

– Мелкий выродок! – взвизгнула Ева в гневе, и Руперт ошарашено посмотрел на женщину, не находя объяснения такой резкой смене настроения. – Не смей лгать мне! – она попыталась успокоиться, глубоко вдохнув воздух. – Ну что ж, не хотела я, – женщина ухватила подбородок парня холодными пальцами и склонилась, обнажая клыки.

Сандерс судорожно вздохнул, боясь, что сейчас вампирша вопьется ему в шею, но вместо этого она быстро двинулась вперед и поцеловала его, нагло пропихивая язык к нему в рот.

Офигел – мягкое слово для описания того, что испытал Руперт. Он был шокирован и обескуражен. Здесь что, все перестали дружить с головой? Ева быстро отлипла от него и облизнулась, а потом пальцами попыталась подправить помаду на губах, но бросила это дело и быстро начала записывать в блокнот, диктуя сама себе:

– Руперт Сандерс, едва исполнилось двадцать. Американец. Врожденная способность к изучению языков. Обучается в другой стране… ммм… Финляндия, так? Справедливый, добродушный и наивный молодой человек, – она криво усмехнулась, быстро скользя ручкой по бумаге. Руп вытер тыльной стороной ладони губы и заметил на ней остатки красной помады. – Не женат, в отношениях не состоит, не девственник. Метка клана Вуду… чертовы некрофилы… сделана чуть больше трех лет назад. Слабая, чисто для отвода глаз, – женщина посмотрела на него и помотала головой. – И безнадежно влюблен в нашу сегодняшнюю гостью, – она прикрыла рот рукой и снова рассмеялась. – Безответная любовь это так мило.

Руп даже покраснел от возмущения и смущения. Да какое право она имела все это вслух говорить?! Да не то, что говорить, узнавать! Это все личное. Если Джимм знал обо всем этом, то никогда бы не стал даже подавать виду, что осведомлен о некоторых аспектах жизни парня. Правда… он и о метке не сказал, хотя, судя по всему, любой этернель мог ее заметить, даже обычный человек с кровью вампира в теле. Что за чертовщина? Вуду? Это она про клан Эдду? То есть, этот ненормальный вампир, перед тем как отправить их с Самантой в Финляндию, что-то с ним сделал, а он, Руп, даже не заметил? И, что самое главное, зачем ему это понадобилось, если темнокожий знал, что, скорее всего, больше не увидит ни его, ни Сэм?

Ева не так восприняла его удивленное выражение лица, за размышлениями о метке.

– Это не самая моя выдающаяся способность, Руперт, – вампирша откинула волнистые волосы за плечо. – Различные выделения могут многое рассказать о смертном, а я научилась это многое читать. Если бы захотела узнать тебя получше, просто сделала бы минет.

Парень совсем опешил и закинул ногу на ногу, на что Ева громко рассмеялась, тыча в него не пишущим концом ручки.

– Я пошутила, дурачок, только слюна. Такая наивная моська. Ну, ты и… скучный урод, – она демонстративно зевнула и махнула притихшим кайфующим в сторонке амбалам. – В лабораторию его. Хозяин почти закончил, – вампирша вырвала листок из блокнота и, сложив его пополам, отдала Томми. – Это господину Лерою, в руки. Думаю, ему будет интересно.