— Это мы говорим уже два года подряд. Понимаешь, что скоро на нас будут косо смотреть?! А так к девушкам нашим присоединимся, подозрений никаких не будет. Я и по поводу венков придумала, мы концы сильно сплетать не будем, ещё и камень незаметно для всех прицепим, они утонут, и всё. Ну давай, что мы теряем, а так вместе со всеми отдохнём. — мечтательно отвечала я своей подруге, лёжа на траве, щурясь от солнца, с удовольствием беря только сорванную травинку в рот.

— А если тётя узнает? — начала сдавать позиции моя подруга, уже мысленно согласившись на мою авантюру.

— А что тётя? Она завтра утром, как всегда, уедет и вернётся только через неделю. Так что не узнает. Зато мы сможем немного развлечься. Можно же хоть ненадолго притвориться, что мы тоже можем позволить себе любить и быть любимыми. Мечтать же нам не запрещено. — улыбнулась я подруге, поднялась с травы, побежала в озеро купаться.

— Кэтрин, а знаешь, я согласна! Пойдём завтра на праздник и немного забудемся там, — Лира засмеялась и присоединилась ко мне.

Когда мы плескались в озере, то так шумели, что не заметили, как открылся портал, и оттуда вышли двое мужчин. Они увидели нас и, накинув полог невидимости, с нескрываемым интересом стали рассматривать нас, безмятежно плескающихся в озере.

— Кетрин, а как ты представляешь отношения со своим мужчиной? — выходя из воды, спросила Лира.

Я, немного задумавшись, последовала за Лирой. А потом хитро усмехнулась и начала петь, делая вид, что пою я это своему мужчине. Танцуя и как бы призывая его к себе.

Ночь позовёт вдаль за собою,

Нить оборвав прошлого дня.

И в этом мире нас только двое -

Ты и Я.

Тающий миг тенью коснётся,

Вспыхнет звезды брошенный знак,

Значит теперь нам остаётся,

Только шаг.

А губы шепчут,

А губы шепчут: ближе, ближе,

Это не сон.

Любовь обжигает нас, как лёд и огонь.

А губы ближе, ближе,

Это не сон.

Любовь обжигает нас, как лёд и огонь.

Ближе к тебе, рядом с тобою,

Дальше зимы, больше огня.

В мире нас только двое -

Ты и Я.

Эта река снов и желаний,

Талой водой бьёт через край.

Мы полетим за облаками

В этот рай.

А губы шепчут ближе, ближе,

Это не сон.

Любовь обжигает нас, как лёд и огонь.

Когда я пела и танцевала, за мной наблюдал очень пристально один из этих мужчин, а точнее, Адимисиан собственной персоной, его взгляд изменился, сейчас в нём было не любопытство. В его взгляде была неприкрытая обжигающая страсть. Он одними губами прошептал:

— Завтра, маленькая моя. — предвкушая завтрашнюю ночь, его губы искривились в чувственно-порочной улыбке.

— Как-то так, на другое я бы не согласилась, подмигнула своей подруге. — А ты как представляешь?

— Я? Так же, наверное. Знаешь, а моё сердце уже занято, — невесело усмехнулось подруга.

— Кем? — испугалась я.

— Кэтрин, не волнуйся, я полюбила того, кого не существует, это, своего рода, образ мужчины. Мечта, одним словом.

— Уф, слава богу! А то у меня от твоих откровений чуть удар не случился. Расскажи, какой он, мужчины твоей мечты?

— Ну, — покраснела подруга. — Он похож на бога плодородия. Помнишь, как-то раз ходили в храм его, когда вместе с тётей выезжали в столицу?

— Ну, ты даёшь, это же было два года назад.

— Ну да, два года, — мечтательно улыбаясь, продолжала она. — Так вот, когда я увидела его статую, у меня сердце как будто бы пропустило удар, а потом стало биться, как сумасшедшее, вот тогда я пропала. Это можно назвать любовью с первого взгляда. Понимаешь, он мне показался кем-то близким, как будто мы одно целое с ним.

В этот момент второй из мужчин, наблюдавших за нами, приподнял от удивления одну бровь, и более внимательно посмотрел на Лиру. А потом, решив что-то для себя, стал смотреть на мою подругу, как хищник на желанную добычу.

— Ну, ты, подруга, даёшь, целых два года от меня скрывала такое! С другой стороны, хорошо, что ты влюбилась не в живого бога, иначе у нас бы были проблемы.

— Ты что, где боги, и где мы. Тем более, ты же знаешь, я не позволила бы себе подобного. А так, вроде бы люблю, и опасности нет.

— Хм… наверное, ты права, возможно, так лучше. Не переживай, всё у тебя будет, пусть не сейчас, но в следующей жизни обязательно. Ты встретишь свою любовь, настоящую, а не из камня статую.

Я села на колени и начала что-то шептать над землёй, оттуда вырос светящийся нежно-розовый цветок.

— Я назову его Надежда, когда мы сюда вернёмся, их уже много будет, и мы сможем сплести из них венки.

— Подожди, — воскликнула Лира, — и тоже принялась что-то шептать над землей, у неё тоже вырос светящийся цветок, только нежно-голубой.

— Я назову его Вера, и его мы тоже вплетём в венки, — улыбнулась она.

— Подожди, есть Вера, Надежда. Хм… не хватает Любви. А давай, мы его вместе создадим с тобой! — мы сплели пальцы рук и начали шептать, как я уже поняла, заклинания. Цветок вырос белоснежного цвета, слегка переливался то голубым, то розовым, было очень красиво.

— Что-то я не поняла, почему получился такой цветок? Я думала, что он будет красный. — удивилась я.

— Неважно, смотри, какие они красивые получились, — улыбнулась Лира.

— Точно, — согласилась я с ней.

— Ну вот, лет пятьдесят пройдёт, они разрастутся, и мы обязательно сюда вернёмся и сплетём венки.

— Возможно, если всё получиться. Пойдём домой, а то тётя будет волноваться. — предложила Лира, вставая с колен и надевая платье, этим вернула меня на землю из мира грёз.

Мы собирались и не знали, что за нами наблюдают. Ну и романтичными дурочками мы были тогда! Одни цветочки чего стоят, как же я рада, что об этом никто не знает, а то точно ржать будут долго над нами с Лирой. Вот интересно, Темнейшество тогда запал на меня?

— Нет, после нашего первого поцелуя, — раздался голос рядом.

— Ты что, где-то рядом? — я от неожиданности чуть не закричала.

— Да, я всегда теперь буду рядом с тобой, хочешь ты этого, или нет, — обрадовал меня такой перспективой последний.

— Я просто в восторге от этой новости! — собралась возмущаться я.

— Любимая, давай потом поругаешься, ладно? Пока нужно просмотреть твои воспоминания, так как сейчас многое стало проясняться. А ты, негодница, могла бы со мной поделиться ещё тогда, возможно, я нашёл бы, как решить нашу проблему. А не жил бы всё эти годы как в аду при жизни.

— А ад есть? — удивилась я.

— Катерина, конечно, есть. Всё, не отвлекайся, давай дальше воспоминания смотреть, или ты не хочешь родителей найти?

Родителей я найти очень хотела, поэтому настроилась на воспоминания. Сейчас я опять оказалась возле поляны у озера, но уже ночью. Мы с Лирой пришли туда на следующую ночь, и были удивленны, что она была слегка освещена. А когда подошли поближе, то увидели, что наши цветы разрослись очень быстро.

— Лира, давай сегодня из них венки сплетём и в озеро опустим. Их всё рано никто не увидит, а так будет очень интересно посмотреть, как плывут по ночной воде венки из светящихся цветов. — предложила я.

Мы быстро сплели из них венки и опустили в озеро. Они медленно плыли по ночной воде, а потом вдруг исчезли.

— Лир, а куда они исчезли? — спросила я у подруги.

— Твой венок не исчез, он у меня, — я от неожиданности вскрикнула и повернулась на голос. Передо мной стаял Адимисиан, смотрел на меня с лёгкой полуулыбкой на губах, а в руках у него был мой венок. Он медленно подошёл ближе ко мне и надел его на голову. Я была от происходящего словно в ступоре, когда пришла в себя, решила спросить.

— А где Лира?

— Лира? Ах да, твоя подруга, с мужчиной, которого любит.

— Со статуей? — удивилась я. Он не выдержал и засмеялся.

— Нет, маленькая, не с ней. Она с богом плодородия.