Пэр с усилием отогнал мысли о детстве. Они сейчас его только отвлекали. Эти мысли сделали свое дело. Пэр понял, что ему, как и прежде, подвластно его «Я» и разум его был также чист и ясен. Но что случилось с ним, Пэр пока не мог вспомнить. Разум по-прежнему был переполнен огромным количеством накопленной информации. Вся эта гигантская база Знаний, пульсируя гудяще-свистящим гулом, неистово рвалась из того тесного пространства, где Пэр сейчас пребывал.

Собрав волю в кулак, Пэр попытался погрузиться в медиативное состояние, чтобы уйти в ментальное пространство. Это было его самой сильной стороной. Такое состояние выручало его в самые критические моменты жизни. Оно было главным свойством его интеллекта в запоминании изучаемого в Репетитории Знания. Пэр не помнил, когда он открыл в себе эту способность. Но, открыв ее однажды, в очень раннем детстве, он понял, что боги Лакки не зря дали ему этот дар.

Ему открылось в свойствах ментальности все, что он только хотел постичь. Пэр никому и никогда об этом не рассказывал. Достаточно было того, что боги Лакки выделили его среди остальных. Пэр понимал это. Инстинкт благоговейной благодарности богам Лакки всегда вовремя предостерегал от излишней откровенности с кем бы то ни было.

Пэр усилием мысли раздвинул некое воображаемое пространство. Он попытался найти в этом гигантском помещении нечто похожее на выход. Им могла быть просто дверь, или же вещество другой плотности, например, вода или плазма, но отсюда обязательно должен существовать выход.

Сознание Пэра все больше отстранялось от собственной воображаемой сущности. Он становился как бы двойником самого себя. И этот двойник мог уже свободно, переложив все заботы на другого, уйти в Запределье. Отдалившись от своего Первоначала, Пэр по-прежнему ничего не различал в кромешной тьме. Она по-прежнему была полна пульсирующих сполохов искр, кругов и тяжей самых причудливых оттенков. Борясь с непроизвольно накатывающей жутью, он намеренно сосредоточился на прощупывании этого непроницаемого мрака ментальными ударами. Но все их посылы исчезали в бесконечности обложной тьмы, не возвращаясь даже малейшими импульсами. Пэр повторял раз за разом сканирование угольно-черного пространства. Планомерно посылая сгустки ментальной энергии по кругу, Пэр ждал хоть малейший отзвук. Но все было напрасно.

Пэр устало снял остатки ментальной энергии и вышел из Запределья. Что-то было в его положении неправильным. В его почти энциклопедических Знаниях о природе Вещей и Чувств не находилось объяснения этой ситуации. Биоформа не может, сохранив Знание и способность мыслить, не быть при этом воплощенной в некую материальную оболочку. Все, что он изучал в Репетитории, вся физическая и математическая сущность Природы, противоречила его нынешнему положению и состоянию.

Пэр мог еще принять это состояние за какое-то переходное на пути к миру богов Лакки. Но он никак не мог понять, почему его еще волнуют такие вещи, как отсутствие тела и страстное желание выбраться из окружавшего его мрака. Жрецы на уроках о Свете Творения усердно внушали своим ученикам, что на пути к нему все мирское сразу же станет для них ничтожным и обременительным пустяком. Почему с ним это не так? Это неправильно… Значит: либо он не находиться на пути к Свету Творения, либо жрецы ошибаются в толковании Священного Закона…

Внезапно его невеселые мысли были прерваны каким-то мощным давлением извне. Оно вжимало его сознание в пределы, намного меньшие, чем те, в которых оно сейчас находилось. Пэр, поначалу смешавшись, мгновенно вошел в Запределье. Теперь он ясно увидел, как по всему воображаемому пространству, откуда-то из глубин тьмы накатывает еще более глубокое и непроницаемое Нечто. Оно медленно подступало, неотвратимо сокращая пространство, в котором было зажато сознание Пэра.

Боль и ужас от ощущения близкой гибели, охватили Пэра. Он видел неизбежный конец своего «Я». Все в его душе воспротивилось этой чудовищно-непостижимой мысли.

И тогда, пробуждаясь и ширясь, в противовес надвигающемуся Нечто, в нем возник невероятный по своей мощи, сплав духа, воли и интеллектуальной силы. Он породил ослепительную эмоциональную вспышку. Пронизав тьму, она осветила пределы заточения Пэра до самых дальних уголков. Взорвавшееся «Я» будто пробило брешь в этом замкнутом пространстве, разметав его в клочья. Он увидел свет, почувствовал мириады нюансов окружающего мира. Пэр чувствовал поток образов и предметов, лавиной хлынувших в его сознание. Они были настолько необычны, что Пэр замер в страхе. Инстинкт подсказал что делать. Нельзя было обнаружить себя никаким импульсивным, необдуманным проявлением своего присутствия.

То, что увидел Пэр, стало для него потрясением. Это был другой мир, мир богов Лакки. Стоявшие перед ним существа, трудно было назвать людьми. Это были образы светящиеся и плотские одновременно. Эти существа окружили Пэра. И хотя они не произносили ни слова, их мысли проникали в его мозг ясными и четкими понятиями. Они были одновременно и формулами, и невероятно емкими образами, и звуками. Пэр в оцепенении замер. Он инстинктивно отключил сознание. Только так он смог уберечь свой интеллект от помешательства. Единственное, что он разобрал из обрушившегося на него информационного потока, было: «Подключайте конструктив к следующей матрице…».

Рейсовый трансфер класса «тягач-буксир» подходил к стационарной орбите Марса. Трансфер доставил сюда контейнеровоз с ротой десантников тяжелого вооружения. Командир трансфера, старший командор Мэрриот, последние два эксмаркерных часа находился в состоянии крайнего напряжения. Из района боевых действий главного рудника Берион-два непрерывным потоком поступали сообщения. Они все больше походили на истерические рапорты о неминуемой сдаче позиций, если он не сможет подойти с десантом к двадцати ноль-ноль этого дня.

Милинер Мэрриот принял экстренные меры. Перейдя на режим экстренного броска в подпространстве нуль-вакуума, он, резко увеличил тягу. И хотя эта мера грозила некоторыми последствиями для десанта, командор пошел на это. Вполне возможно, какая-то часть их, под действием возросшего тяготения, будет деактивирована отключением кабелей жизнеобеспечения. Но все равно это будет малой платой за спасение положения на плацдарме Берион-2.

На орбите трансфер уже ждали космоботы класса «поверхность-орбита». Едва трансфер замер, из головного космобота-«планера» выплыли десятка два фигур. Маневрируя короткими импульсами движков, фигуры мгновенно преодолели расстояние, отделявшие «планер» от огромной туши трансфера. Едва закрылись массивные створки шлюза, как прибывшие сбросили с лица маски. Один из них, обладатель новой модификации конструктива, сверхгуман в мундире старшего офицера громогласно объявил:

– Лайнмайор Оррас, командир Службы жизнеобеспечения Берион-два! Где мои ребята, пошевеливайтесь! У нас сейчас жарко! А пока будет идти перегрузка, отправьте команду к «планерам» «B» и «C» забрать некондицию. Из той свалки еще можно будет соорудить неплохих бойцов! Да шевелитесь же!

Оставив руководить операцией по разгрузке контейнеровоза одного из прибывших с ним офицеров, лайнмайор, спешно направился в командирский отсек.

– Старший командор Мэрриот! Я имею к вам поручение от шеф-генерала Барнсуотта. Мы вынуждены по закону военного времени реквизировать ваши контейнеровозы. Они будут использованы в качестве опорных узлов обороны на Берион-два. Вам надлежит забрать всю оснастку и прочий груз, и подготовить их к посадке.

Милинер Мэрриот ответил не сразу. Его разозлило столь категорическое распоряжение. Контейнеровозы были его имуществом. Никто не вправе распоряжаться им даже в исключительных ситуациях, вроде той, в которой он оказался. Его хотя бы могли предупредить заранее. Но этого не сделали. Командование опасалось, что Мэрриот оставит контейнеровозы вне пределов досягаемости орбитальных космоботов.

Но главной целью, зачем командор самолично прибыл на Марс, пригнав свой трансфер в район боевых действий, была настоятельная необходимость начать переговоры с шеф-генералом Барнсуоттом. Создание альянса Союза Реформ перекрывало все риски. Пусть для начала это было бы временным политическим образованием. Но без армейских контингентов, находящихся в распоряжении оппозиционного командующего обороной Берион-два, достичь этого на данный момент, было утопией. Второй, и не менее важной причиной, определяющий всю деятельность будущего Союза Реформ, был финансовый вопрос. Мэрриот рассчитывал на обратном пути загрузить контейнеровозы очищенным концентратом скарановой руды.