– Ты только что выругался, Грант, – прошептал Поли. Он никогда прежде не слышал, чтобы Грант ругался. Никто из них не слышал.

– Давно пора, – воскликнул Бинс, смеясь. – Теперь нам нужно уложить его в постель с девчонкой! Он не может идти на войну, не познав женского тела, – добавил он с лучшим латиноамериканским акцентом Дон Жуана.

Грант вздохнул и покачал головой.

– А ты что думаешь, Бинс?

– Я? О, я все знаю о женском теле, – продолжал Бинс с тем же акцентом, играя бровями.

– Об армии, Бинс. О службе.

– Конечно. Да, черт возьми. Погнали. – Он пожал плечами. – Мне все равно больше нечем заняться.

Джесси застонал и обхватил голову.

– Поли? – Эмброуз не обращал внимания на Джесси. – Ты с нами?

Поли выглядел неуверенным, его преданность друзьям шла вразрез с инстинктом самосохранения.

– Броуз… я любовник, а не боец, – серьезно ответил он. – Все эти годы я выходил на мат только потому, что хотел быть с вами, ребята, и вы знаете, как я ненавидел борьбу. Я не могу себя представить на поле боя.

– Поли, – прервал его Бинс.

– Да?

– Может, ты и не боец, но уж точно не любовник. Ты с девушкой-то не был ни разу. А на парней в форме они клюют.

– Как и на рок-звезд. Я гораздо лучше обращаюсь с гитарой, чем с пистолетом, – возразил Поли. – К тому же ты знаешь, что мама ни за что меня не отпустит.

Отец Поли погиб при обвале шахты, когда ему самому было девять, а его младшая сестра едва умела ходить. Мама тогда вернулась с детьми в родной Ханна-Лейк к родителям.

– Может, ты и ненавидел бороться, Поли, но ты был хорош. И солдат из тебя тоже выйдет отличный.

Поли покусал губу, но ничего не ответил, и в машине снова повисла тишина. Каждый думал о своем.

– Марли хочет, чтобы мы поженились, – сказал Джесси после долгой паузы. – Я люблю ее, но… все слишком быстро. Я просто хочу остаться в спорте. Наверняка какому-нибудь западному университету нужен дружелюбный черный парень, а?

– Она хочет замуж? – удивился Бинс. – Но нам всего по восемнадцать! Пойдем лучше с нами, Джесс. Ты должен возмужать, прежде чем она сделает из тебя подкаблучника. К тому же знаешь, как говорят? Бро превыше всего, – он усмехнулся. Это слово было созвучно с именем Эмброуза.

Джесси вздохнул, сдаваясь.

– А, ну его. Я нужен Америке. Как я могу отказаться?

Парни рассмеялись. Джесси всегда выпендривался.

– Эй, а в армии часом нет сборной по борьбе? – Джесси, казалось, даже забавляла эта мысль.

– Поли? – снова спросил Эмброуз.

Но Пол единственный не поддался на уговоры. Именно его Янгу сложнее всего будет оставить в прошлом.

– Не знаю, чувак. Наверное, мне пора повзрослеть. И мой отец, должно быть, мной бы гордился. Мой прапрадед воевал во Вторую мировую. Но я не уверен, – вздохнул он. – Решение идти в армию попахивает самоубийством.

В Ханна-Лейк не нашлось дорогого отеля или другого пафосного места, чтобы отметить там выпускной, поэтому сотнями воздушных шаров, гирляндами, стогами сена, искусственными деревьями, беседками и всем, к чему располагала тематика, украшали школьный спортзал. Тема праздника звучала так: «Надеюсь, вы танцуете…»[13]. Это слова из песни, которая не давала ни малейшего представления о том, как должен быть украшен зал. Гирлянды, шарики и беседки в очередной раз спасли выпускной в Ханна-Лейк. Сидя рядом с Бейли и глядя на танцпол в центре спортзала, где кружились пары, Ферн думала о том, что за последние пятьдесят лет на выпускном изменилась разве что мода.

Ферн беспрестанно теребила платье: поправляла декольте и разглаживала складки кремовой юбки, струящейся до самого пола. Когда она качала ногой, ткань ловила свет и отливала золотом. Они с мамой нашли это платье на распродаже в одном из магазинов Питтсбурга. Цену на него снижали уже несколько раз, скорее всего, потому, что оно было сшито на худышек, но такой цвет шел далеко не всем. Зато он отлично подходил рыжим, и на Ферн платье смотрелось просто чудесно.

Она сфотографировалась с Бейли в гостиной Тейлоров с застегнутым под самое горло воротником – так нравилось ее маме, но стоило Ферн выйти из дома, она тут же оголила плечи, впервые в жизни почувствовав себя почти красивой. Но на танец ее все равно никто заранее не пригласил. Впрочем, Бейли тоже не хотел заставлять какую-нибудь девушку с ужасом ждать выпускного. Он говорил это с улыбкой, шутя, но лицо выдавало легкую горечь. Тогда Ферн по-дружески предложила ему пойти вместе. Все же лучше, чем оставаться дома. И что с того, что они двоюродные брат и сестра – их и без того уже считали странными. От этого вечера не стоило ждать романтики, но в конце концов для Ферн нашлись и платье, и кавалер.

Бейли надел черный смокинг, белую плиссированную рубашку и черный галстук-бабочку. Его кудри уложили муссом, и он немного походил на Джастина Тимберлейка времен группы NSYNC…[14] по крайней мере, так казалось Ферн.

Пары покачивались в такт музыке, обнимались и лишь изредка переминались с ноги на ногу. Ферн старалась не думать, каково это – танцевать на своем выпускном, прижавшись к любимому человеку или другу. На секунду она пожалела о том, что «кавалер» не мог ее обнять. Почувствовав укол совести из-за этих мыслей, она с раскаянием посмотрела на Бейли, но его взгляд был прикован к девушке со светлыми волосами, в сексуальном розовом платье с блестками. К Рите. Беккер Гарт, кружа ее в танце, что-то шептал ей на ухо. Его темные волосы контрастировали с ее белокурыми локонами. Многие невысокие парни зачастую самоуверенны и развязны. Таким был и Беккер. Двадцатиоднолетний, он был слишком взрослым для школьных танцев. Но Рита явно увлеклась им, и мечтательное выражение лица, когда она смотрела на него, делало ее еще прекраснее.

– Рита так хорошо выглядит, – улыбнулась Ферн, радуясь за подругу.

– Она всегда хорошо выглядит, – отозвался Бейли, не сводя с нее глаз.

От его слов сердце Ферн сжалось. Может, дело было в том, что она никогда не чувствовала себя хорошенькой. А может, в том, что Бейли увлекся чем-то, к чему, как ей казалось, он был невосприимчив, чему, как она думала, он не придает большого значения. И вот теперь ее кузен, ее лучший друг, соучастник всех ее преступлений, поддался этому, как и все остальные. И если уж Бейли Шин запал на симпатичное личико, Ферн не на что надеяться. Эмброуз Янг точно никогда не взглянет на нее. Мысли опять вернулись к нему… Он тоже здесь, но кажется, как и Грант с Поли, пришел без пары, а с друзьями. Блистательные, в черных смокингах, с зачесанными волосами, молодые и красивые, друзья праздновали окончание школы со всеми и ни с кем.

– Я приглашу Риту на танец, – внезапно заявил Бейли, выезжая на танцпол. Эта идея только что пришла ему в голову, и он решил поддаться порыву прежде, чем успел передумать.

– Чего?.. – выдавила Ферн.

Она с уважением и страхом наблюдала за тем, как Бейли подъехал на коляске к Рите. Они с Беккером, взявшись за руку, как раз собирались уйти с танцпола. Ферн искренне надеялась, что Беккер не поведет себя, как придурок. Когда Бейли заговорил, Рита улыбнулась и рассмеялась: он умел очаровывать. Беккер оскалился и не останавливаясь прошел мимо Бейли так, будто тот не стоил его внимания. Рита же, не дожидаясь разрешения, осторожно присела на колени Бейли и обняла его за плечи. Зазвучала новая песня – Мисси Эллиот призывала «Включить своего внутреннего фрика»[15], и ребята закружились в кресле. Рита смеялась и все крепче обнимала Бейли, светлые локоны разметались по его груди.

Ферн качала головой в такт музыке и по-доброму посмеивалась над своим смелым другом. Бейли и правда бесстрашный. Учитывая, что Беккер Гарт так и стоял на краю танцпола, недовольно скрестив на груди руки и дожидаясь, когда закончится песня. Если бы Ферн была красивой, она бы подошла и отвлекла его, может, даже пригласила бы на танец, чтобы Бейли не чувствовал на себе его взгляд. Но Ферн некрасива. Ей оставалось только грызть ногти и надеяться, что все обойдется.