– Хорошо! Поедешь домой, но будешь гребцом. Я скажу, чтобы на тебя не надевали цепи, но, если будешь лениться, тебя выбросят в море.
– Я согласен.
Взгляды их встретились. Пахис смотрел на Ливионуса, как на старшего брата. В этом взгляде читалось храбрость и искренность. Никогда до этого Пахису не встречались благородные мужчины, но в Ливионусе он увидел силу и благородство. Зажатый в угол молодой воин был готов принять смерть, ни на минуту не испугавшись. Пахис владел мечами, как бог. Убить врага, да еще с рассеченным коленом, ему не составило бы никакой сложности, но он бросил мечи. Желание вернуться домой было настолько сильным, что Пахис готов был принять смерть от этого молодого моряка.
Ливионуса поразила смелость этого молодого ассасина. Его слова были искренни. Со временем они стали друзьями. Пережив вместе не одно сражение, не один морской шторм, они только доказали свою дружбу.
Молодые люди стали больше, чем друзья. Казалось, ничто не могло их разъединить, но в одном из сражений случайная стрела поразила Ливионуса в позвоночник. Он попросил Пахиса, чтобы тот избавил его от мучений. Пахис со слезами на глазах и болью в душе воткнул клинок в сердце своего близкого друга. Заняв его место, он был будто заворожен. Все говорили, что он живет за себя и за Ливионуса. Такая непростая, но типичная для тех жестоких времен судьба была у нашего Пахиса…
В Агиоме Пахиса должны были встречать руссы, посланные Аскольдом и Диром для сопровождения священнослужителей в Киев, чтобы осуществить обряд крещения. Фотий сдержал слово, данное Аскольду и Диру во время похода руссов на Константинополь. История этого похода до сих пор покрыта тайной. Огромное количество руссов на своих ладьях прибыло к стенам Царьграда. Никто не ожидал такого нашествия народа с севера. Царь в то время был в походе у Черной речки. Узнав о нашествии и разграблении его земель, он поспешил вернуться. С трудом попав в свою столицу, он вынужден был молиться о спасении. Тут-то и пришел на подмогу своему правителю Фотий. Он смог чудесным образом договориться с руссами, которые отступили от стен города и вернулись на свои земли.
Гарантией неизменности решения киевлян принять христианство должен был стать перстень, который Аскольду даровал Фотий I во времена похода руссов на Константинополь. Руссы должны были вернуть его Пахису. Пахис хорошо помнил этот перстень с ярко-голубым камнем. Ему довелось целовать его на руке Фотия в тот день нашествия руссов.
Берег у Агиома был полон людей. Пахис в окружении своих солдат сильно выделялся в толпе. Только ступив на берег, они тут же оказались окружены нищими, которые надеялись получить монету или что-то украсть. От толпы отделились шесть человек в красных плащах, высокого роста и с характерными для руссов щитами и мечами. В эти неспокойные времена руссы и печенеги чувствовали себя хозяевами на северных берегах Скифского моря. Между ними постоянно были стычки, причем очень кровавые. Местный народ понимал, что влияние и власть Византии на побережье Понта Аксенского[2] таяло. С одной стороны поднимались дикие племена, состоящие из местных и пришедших кочевников, с другой стороны объединялись руссы, и их влияние становилось все сильнее и сильнее. Нельзя было забывать и о полчищах печенегов. Эти кочевники присутствовали везде, и в эти годы они ничего не боялись.
Руссы подошли к византийским воинам вплотную. Воины встали живой стеной, не пуская богатырей к своему капитану. Старший из витязей достал перстень с большим голубым камнем. Он был прозрачным, но в то же время излучал слабый голубой свет. Пахис узнал перстень и дал команду пропустить.
– Я Яромир, старший этой дружины. Меня послал Аскольд, чтобы встретить посланника патриарха Фотия и его прислужников, а также сопроводить их в Киев для проведения обряда.
– Сколько вас? – спросил Пахис.
– Нас шестеро, но каждый достоин десятерых, – сказал Яромир.
Он великолепно говорил на греческом.
Они выглядели, действительно, как настоящие воины. Но доверять шестерым воинам посланников Фотия было опрометчиво. Как шесть человек, пусть и со славным прошлым, могут защитить наших людей, священнослужителей христианской церкви для священного обряда?
Византия, истощенная войной с арабами, не могла воевать с руссами. Руссы же крепли и с вожделением смотрели на богатый Константинополь. Политически умно было бы обратить их в православную веру и превратить из потенциальных противников в крепких союзников. Византийцы славились своей внешнеполитической игрой. Но западный мир и его правители имели свои взгляды на руссов. Земли восточнее Польши были бескрайними… Какие только народности не проживали там. И многие умные мужи прекрасно понимали, что рано или поздно родится нация, которая объединит всех, и это будет могущественнейшее государство. По этой причине нужно было первыми принести свой обряд. Дать свою веру. Кому-то казалось, что в ту эпоху такая задача была бессмысленна, но неглупые люди понимали, что с помощью веры можно создать надежных союзников. Души людей в те жестокие времена были пусты, и любое влияние можно было оказывать через веру. Все понимали, что Аскольд и Дир были спорными фигурами на тех землях, но дав им в руки веру, в которую они обратят миллионы живущих, они бы стали не последними правителями.
Пахис еще раз оценил обстановку и решил не испытывать судьбу.
– В Киев мы пойдем вместе. Я возьму еще тридцать воинов, они нам станут надежной подмогой.
– Позволь с тобой не согласиться. На такое количество людей печенеги очень быстро обратят свое внимание. И поверь, даже двести человек не спасут нас. А вот малым числом мы быстро доберемся до Киева. Тем более Аскольд с печенежским князем заключили совместное соглашение о мире. Цель вашего визита секретна, и пока о причинах знаем только мы. Значит, мы в безопасности.
– Может, ты и прав, – согласился Пахис. – Что здесь за место? Что за народ проживает около этого вулкана?
– Место очень неспокойное, очень много шальных людишек, есть торговцы рабами, рыбаки, ремесленники. Местная знать – небедные люди, живут в свое удовольствие и не отягощены государственными хлопотами.
Вдруг толпа расступилась, и к нашим героям поднесли ручные носилки с явно уважаемым человеком. Из-под накидки вышел грузный человек в византийском халате, на каждом пальце были надеты перстни. Всем своим видом он показывал достаток и свое положение.
– Здравствуйте, дорогие гости! Я Владлен, скромный житель этого города, торговец. Я очень рад приветствовать вас на нашей земле. Мне доложили, что вы прибыли из самого Константинополя и ваша миссия чрезвычайно важна.
Пахис с недоумением посмотрел на Яромира. Тот в свою очередь с большим удивлением посмотрел на Пахиса.
– Что вы, какая важная миссия? – пытаясь исправить провал, сказал Пахис. – Мы привезли переговорщиков, желающих встретиться с Аскольдом и Диром.
– Я хочу пригласить вас в свой дом, чтобы вы отдохнули от столь дальней дороги, и дать вам кое-что с собой в Константинополь. Это мой дар царю всех царей. Пусть он не забывает о своих дальних рубежах.
– Хорошо, непременно, мы у вас погостим, но, если вы не будете против, с нами будут руссы.
– Конечно, конечно! – согласился Владлен.
Когда старый неприятный торговец ушел, у всех даже во рту остался вкус лживости и лицемерия. Пахис снова вопросительно смотрел на Яромира.
– Откуда этот жалкий старик узнал про нас? – не вытерпел Пахис.
– Уж точно не от нас. Нам часто приходится выполнять особые поручения, все мои люди верны и проверены в сражениях. Весть о вашем прибытии пришла раньше вас.
Пахис пригласил дружинников на корабль. Нужно было разработать план, как обхитрить знатного торговца.
– Кто он такой, этот Владлен? Что он из себя представляет и что забыл в этом Богом забытом месте? – спросил Пахис.
– Владлен – самый знатный человек в Агиоме. Он перекупает товар у пиратов и продает его печенегам. От рабов и рыбы до золота и оружия – он ничем не брезгует. Он имеет большое влияние и в Феодосии. Всем известны его многочисленные бордели. Он держит их везде, на всем северном побережье. Вот через бордели он и стал самым осведомленным человеком.
