– Кардинал Герарди, я хочу спросить… Кардинал!
Борджиа положил руку на плечо старика и потряс коллегу по конклаву, стремясь вернуть того из царства грёз обратно на грешную землю. И вроде бы получилось. Тот дёрнулся и посмотрел на нарушившего его покой. Взгляд, сначала мутный, постепенно прояснился.
– Вице-канцлер, - раздался не голос даже, скорее шёпот. – Уже началось?
– Нет, но скоро. Наш договор в силе?
– Договор?
– Венеция получит торговые льготы и полную поддержку Святого Престола в случае осложнений с Османской империей. Не на словах, а на деле. И я готов поддержать вашу республику, если она захочет… немного расшириться за счёт неверных. Не всё же моим испанским землякам получать славу победителей мусульман.
– Слава Венеции… да, это очень важно, - пробормотал Герарди. – Мой голос будет отдан вам, вице-канцлер Борджиа. А сейчас оставьте меня, я устал.
В это Родриго охотно верил. Патриарх Венеции был не просто усталым и потрёпанным жизнью, он утомился даже находиться в этом мире. Иногда такое случалось с людьми. Им просто… надоедало влачить существование. Как Маффео Герарди. Его ещё держало чувство долга, но никак не что-то личное. Впрочем, главным было то, что кардинал помнил о заключённых договорённостях. А пока…
Пришло время. И вот епископ Бадахоса Бернардино Лопес де Карвахал, посланник Кастилии и Арагона при Святом Престоле, выбранный распорядителем процедуры выборов понтифика, уже начал произносить молитву. В ней он призывал творца послать знамение собравшимся членам конклава, дабы те выбрали следующим Папой воистину достойного человека из своих рядов. И чтобы сделали это быстро, без промедлений, которые столь тягостны для всего христианского мира, ибо показывают отсутствие общего мнения у князей церкви.
Молитва длилась довольно долго, но тут собравшиеся были привычны и не к такому. Опыт, он позволял на многое смотреть с должным пониманием. Но вот, наконец, Бернардино де Карвахал закончил со словами и перешёл к делу, то есть к первому голосованию, единственному в этот день.
– …и да будет услышан голос каждого из вас. Я стану называть ваши имена, а вы ответствуете, за кого отдаёте свой голос на этих выборах нового викария Христа. Вы готовы? – переждав череду выразивших согласие начать голосование возгласов. Епископ Бадахоса продолжил. – Кардинал Джованни Баттиста Зено, за кого вы готовы отдать свой голос?
– За кардинала Джулиано делла Ровере,- вымолвил названный, глядя сначала на названного им претендента, а потом, но уже с заметной такой неприязнью, в сторону Сфорца и Борджиа.
– Кардинал Оливьеро Карафа?
– Асканио С-сфорца, - с трудом выдавил из себя отравленный, вытирая ручьём льющийся пот.
– Кардинал Доменико делла Ровере
– Делла Ровере! – эхом откликнулся тот.
Епископ Бадахоса поневоле улыбнулся
– Вас много. Уточните имя кардинала, за которого отдаёте голос.
– Джулиано делла Ровере, разумеется.
– Услышано.
Затем были названы имена трёх остальных кардиналов из рода делла Ровере. Естественно, все они, включая самого Джулиано, назвали то же самое имя, тут никто и не думал удивляться. Меж тем Бернардино Лопес де Карвахал продолжал, называя всё новых кардиналов.
– Кардинал Лоренцо Чибо де Мари.
– Родриго Борджиа.
– Кардинал Асканио Сфорца.
– Оставляю голос при себе.
Это означало, что он голосует сам за себя. Естественно для одного из явных претендентов на Святой Престол, точно так же поступил и Джулиано делла Ровере. Но прозвучавшее имя Борджиа, вылетевшее из уст родственника покойного понтифика, насторожило Сфорцу.
– Кардинал Родриго Борджиа.
– Оставляю голос при себе.
Гром среди ясного неба. Для самого Сфорца и для делла Ровере, которые не рассчитывали на такое. Ведь оба хорошо знали вице-канцлера. И именно поэтому его абсолютно уверенный голос говорил о многом. В частности о том, что он успел заручиться поддержкой немалого числа кардиналов.
– Кардинал Франческо Тодескини-Пикколомини.
– Борджиа.
– Кардинал Маффео Герарди.
Молчание. Ещё дважды было повторено имя Патриарха Венеции и лишь после этого он ненадолго воспрял из глубин крепкого сна.
– Да…
– За кого вы отдаёте свой голос, чтобы выбрать нового понтифика?
– А Иннокентий VIII умер? – Ах да, я что-то помню. И помню про Венецию, про её благо. Родриго Борджиа его обеспечит.
И назвав имя, старейший кардинал из присутствующих вновь стал клевать носов, даже тихонько похрапывая. Однако… он ясно выразил свою позицию, даже на помрачение старческого сознания было не свалить.
– Кардинал Джованни Колонна.
– Джулиано делла Ровере.
– Кардинал Джованни Склфенати.
– Сфорца.
– Кардинал Джованни Конти.
– Сфорца.
– Кардинал Джованни Батиста Орсини.
– Джулиано делла Ровере.
– Кардинал Федерико ди Сансеверино.
– Асканио Сфорца.
Кардинал Сфорца возвёл глаза к потолку, видимо, рассчитывая узреть так не то откровение небес, не то подсказку, что же ему делать, когда рушились давно лелеемые планы. Стало понятно, что вице-канцлер Родриго Борджиа решил сам побороться за место на Святом Престоле. Пусть пока он получил всего три голоса, включая свой, но одно то, что он сумел договориться с дряхлым венецианцем… А испанские кардиналы? Они непременно отдадут свои голоса за Борджиа, слишком хорошо знакомы, один и вовсе его родственник. И другие… Асканио пытался понять, кого ещё успел убедить или купить этот хитрый каталонец. Хотя это он услышит очень скоро.
– Кардинал Педро Гонсалес де Мендоса
– Отдаю свой голос вице-канцлеру Святого Престола.
– Кардинал Луис Хуан де Мила.
– За Родриго, - улыбнулся тот. – Я очень хорошо знаю и его, и ту пользу, которую он принесёт всем нам.
Вот тут и делла Ровере заворочался, сжимая подлокотники кресла так, что кровь отлила от пальцев. И вместе с этим бормотал что-то, возможно и не молитвы. Да, возможно, поскольку его взгляд, направленный на кардинала Борджиа, не сулил ничего хорошего. Родриго его понимал, ведь на данный момент за делла Ровере было подано семь голосов, а за него, вице-канцлера, уже шесть. Сфорца, с его пятью, отставал даже сейчас.
А голосование продолжалось, отсчитывая голоса, словно песчинки, падающие из одной емкости песочных часов в другую.
– Кардинал Джованни Мишель.
– Джулиано делла Ровере.
– Кардинал Хорхе да Коста
– Борджиа.
– Кардинал Джованни Батиста Савелли.
– Родриго Борджиа, - сверкнув глазами, кардинал добавил. – Хватит роду делла Ровере занимать святой Престол. Они опасны даже для нас, носящих красные сутаны!
Ненависть, звучащая в голосе Савелли, была столь яркая, что епископ Бадахоса аж вздрогнул, хотя направлена она была совсем не в его сторону. Он даже не решился сделать вспыльчивому кардиналу замечание, предпочтя сделать вид, что ничего не услышал.
– Кардинал Антонио Паллавичини.
– Джулиано делла Ровере.
– Кардинал Джованни Медичи.
– Борджиа, - покривился самый юный из конклава. – Да, Родриго Борджиа, он сейчас необходим церкви.
Родриго лишь понимающе улыбнулся. У юного Медичи были собственные предпочтения, он бы сам проголосовал за Сфорца, но увы, этого ему не позволили. Пьеро, его старший брат и правитель Флоренции, имел достаточно высокое влияние на младшего брата. Отсюда и его голос, отданный за главу семейства Борджиа. Мудрое решение, с любой стороны мудрое.
– Кардинал Паоло ди Фрегоза.
– Борджиа.
– И наконец, кардинал Ардичино делла Порта.
– Отдаю свой голос за Асканио Сфорца, - проскрипел буквально за уши притащенный в Рим кардинал, больше всего мечтавший уйти на покой.
– Теперь я подведу итоги, - повысил голос Бернардино Лопес де Карвахал, гордый от той чести, которая была ему доверена. – За кардинала Асканио Сфорца подано шесть голосов. За кардинала Родриго Борджиа… десять голосов. И за кардинала Джулиано делла Ровере – девять голосов. Сегодня никто не получил необходимого числа голосов.
