- Я не оставлю его в таком состоянии, - дрожащим от слёз голосом протянула Нина, сжав холодными пальцами продрогшую руку Йена, лежавшего у неё на коленях без сознания. Горькие слёзы ручьями текли по щекам, оставляя чёрные полосы размазанной туши. Девушка тихо всхлипывала и безмолвно смотрела на болезненно-бледное лицо Йена, усеянное кровавыми ссадинами. – Йена нельзя вести к Никки, потому что он находится в нетрезвом состоянии. Ты только представь, какую шумиху и скандал раздует жёлтая пресса, когда увидит его таким.
- Ладно, Нина, я лучше помолчу, - Крис брюзгливо хмыкнул и отвернулся к оконному стеклу, глотая жалящую боль отчаяния и растерянности. Ему было дико больно от того, что Нина так пренебрежительно относилась к нему из-за Йена. Раньше Вуд был полностью уверен в том, что они с Ниной стали хорошими друзьями. Теперь дерзость и равнодушие девушки указывали на совершенно противоположное. Его глаза нервно бегали по сторонам, а сердце сжималось от уныния.
Жёлтое такси, сверкавшее на солнце, резко затормозило возле жемчужно-белого высокого здания отеля. Пока Крис доставал из кармана чёрных джинсов денежные купюры, Нина медленно подняла Йена на ноги и оперла его слабую руку на своё плечо. Видимо, обессиленный мужчина начинал постепенно приходить в себя, потому что Нина постоянно слышала под ухом его невнятное бормотание, больше похожее на пьяный бред. Вуд резво подхватил шатающегося на ногах Йена, и они вместе с Ниной потащили его к входной двери отеля. Крис ужасно боялся нарушить напряжённую тишину, которую разбавляло только хриплое бормотание опьяневшего Сомерхолдера. Ему хотелось сказать кареглазой красавице тёплые, обнадёживающие слова, чтобы рассеять смуту, которая отчётливо горела на её поникшем лице. Горящие огнём животворящей энергии глаза в этот момент стали стеклянно-пустыми, а в уголках застыли слёзы, как ледяные капли.
- Крис, ты можешь уходить. Спасибо тебе, - в неспокойном голосе Нины читалась благодарность, смешанная с лёгким чувством вины. Актриса прекрасно знала, насколько сильно Крис привязан к ней и на что ради неё способен. Но её хрупкое сердце до сих пор принадлежало другому мужчине: они оба это знали. Когда Нина и Крис аккуратно положили Йена на её большую мягкую кровать, кареглазая девушка виновато посмотрела на смущённого Криса. Его серые глаза были полностью сосредоточены на ней, но актриса боялась этого взгляда. Она всегда боялась, что каким-то неосторожным шагом или кротким взглядом даст Крису ложную надежду. Так и случилось: это была её единственная ошибка, которая принуждала испытывать ядовитое чувство вины.
Сероглазый красавец не мог выносить больше этой неловкой атмосферы, царившей в комнате. Ему было жаль Нину, потому что он знал о её душевных терзаниях. Но это был выбор Нины, только её и больше ничей. Какими бы хорошими друзьями они не были и что бы Крис не испытывал к Добрев, парень понимал, что не в праве решать за неё и принуждать её к чему-то невозможному. Кареглазая красавица любила всем сердцем, но не его: она любила, любит и всегда будет любить только Йена. Вуд растерянно посмотрел на Нину, сидевшую возле Йена, и просто ушёл. Так было лучше для него, для Добрев, для всех.
Белая дверь резко хлопнула, и от оглушительного звука Йен резко вскочил, словно очнулся от долго глубокого сна. Он ослаблено присел на кровати и начал осматривать комнату, которую ослеплял яркий солнечный цвет. Сомерхолдер нервно протирал глаза и с недоумением смотрел по сторонам, пытаясь понять, где он находится.
- Где я? – хриплым голосом протянул Йен, щурясь от острой боли, которая током била по вискам, словно тяжёлые удары молота. Кожа на лице пощипывала от кровавых ссадин и синяков: выглядел Сомерхолдер ужасно измученным и помятым. Нина не решалась ответить ему и лишь тихо всхлипывала, закрыв лицо руками. Когда черноволосый красавец широко открыл глаза, что далось ему довольно трудно, он увидел сидевшую рядом Нину. Теперь он понял, почему эта светлая комната показалась ему такой знакомой и уютной: это был отельный номер Нины. – Нина, это ты?
- Да, Йен. Ты в моём номере, - смущённо пробормотала Нина и нерешительно посмотрела на Йена, который по-прежнему был одурманен алкоголем. Сомерхолдер вздохнул спокойнее, когда услышал родной голос. Он был таким тёплым и нежным, что его туманные мысли волшебным образом начали постепенно проясняться.
========== Часть 24 ==========
Душный отельный номер. Солнце с необыкновенной силой слепило в окно, освещая большую кровать, на которой лежал Йен в полусонном состоянии. Нина не отходила от него ни на шаг, наблюдая за каждым движением Сомерхолдера. Он сейчас слабо мог двигаться или трезво мыслить. Голова была слишком тяжелой, мысли – туманными, а в крови по-прежнему бурлил кипящий алкоголь. Ужасная мигрень сводила мужчину с ума. Он лишь безмолвно смотрел на бежевую стену, на которой висел широкий плазменный телевизор, и щурил глаза от острых солнечных лучей. Йен чувствовал себя таким подавленным и разбитым, словно попал под асфальтный каток. Но несмотря на головную боль, он не мог выбыть из сознания тот факт, что Нина Добрев сейчас рядом с ним. Брюнет знал, что находится в её отельном номере.
Кареглазая красавица заметила, как тяжело дышит Йен, поэтому решила открыть окно. В комнате и вправду был накалённый вязкий воздух, от которого на сердце становилось ещё гнетущее. Девушка молниеносно распахнула белые широкие двери балкона, и комнату заполнила волна свежего весеннего воздуха. Нина вытянула руки в стороны, словно хотела впитать чистый воздух каждой клеточкой кожи. В голове усиленно звенели мысли о мужчине, который перевернул всю её жизнь. Теперь он с ней рядом, хотя она так усердно пыталась избегать его. Но девичьему сердцу не прикажешь: мысленно коря себя за неугасимую любовь к Йену, Нина ничего не могла поделать со своими чувствами, потому что они были слишком. Не зря говорят, что настоящая любовь бывает только раз в жизни.
- Нина, ты здесь? – дряблый голос Йена ножом вонзился в спину девушки, которая молча стояла на балконе, пытаясь обуздать навязчивые мысли. Сердце с сумасшедшей скоростью колотилось в груди так, что грудь прерывисто вздрагивала от каждого удара. Потное платье прилипло к телу, сжимая его в тесные оковы, а ноги совершенно не слушались. Добрев хотелось мгновенно броситься к Йену, взять его за руку как раньше. Но здравый смысл не позволял ей этого сделать. Через четыре дня у Йена свадьба.
- Я здесь, с тобой, - нервно промямлила Нина, неторопливо подходя кровати, на которой разлёгся Йен, раскинув ноги в стороны. Её голос лихорадочно дрожал, а на глаза накатывались слёзы. Слёзы обиды, боли, отчаяния. Йен чувствовал острую боль в её голосе и не мог выносить этого напряжения. Сомерхолдер знал, что его бывшая девушка ушла из сериала неспроста: Нина страдала из-за их разрыва достаточно долго, впрочем, как и он сам. Только вот сама актриса не думала, что Йен сожалеет о том, что их отношения закончились, не меньше её. Она была абсолютно уверена, что Сомерхолдер жениться на другой по любви. Как же она ошибалась.
- Спасибо за то, что не бросила меня. Я повёл себя как глупый подросток – напился, да ещё и подрался, - в осиплом голосе Йена было столько сожаления и чувства вины, что Нина не могла сдержать слёз. Мужчина с тревожным вздохом открыл глаза и увидел, как слёзы ручьями потекли по щекам, оставляя чёрные отметины от туши. Он никогда не мог смотреть, как Нина плачет. В этот раз было невыносимо больно. Больно от того, что причиной горьких слёз является он сам. Как такой хрупкой девушке можно причинять боль?
- Я бы никогда не бросила тебя, Йен, - Нина сухо улыбнулась, чтобы избавиться от слёз, и её голос был полон бессилия и горечи. Их с Йеном отделяло сейчас расстояние в два шага, но Нина окаменела на месте. Сомерхолдер проникновенно смотрел в её застывшие глаза. Он так скучал по искристому блеску в её янтарных глазах, нежной лучистой улыбке, алым пухлым губам и длинным шёлковым волосам. Каждый раз когда Йен целовал Никки, перед глазами всплывал родной образ Нины, его любимой и желанной Добрев.
