- Нина, что с тобой? – нервно завопил Йен, не сводя глаз с расстроенной Нины. – Почему ты плачешь?

- Не переживай, всё в порядке, - дрожащим голосом протянула Нина, утирая слёзы, но не отпуская руки Йена. – Просто вспомнила нашу третью годовщину.

- Почему именно её? – удивлённо пролепетал Йен. – Тебя это расстроило.

- Просто именно тогда я чувствовала себя по-настоящему счастливой, - сквозь слёзы нежно улыбнулась Нина и ласково посмотрела на Йена. – В тот день ты сказал мне очень важные слова.

- Какие слова? – с изумлением промолвил Йен, и в его глазах загорелась жаркая доброта.

- Ты сказал, что не представляешь без меня своей жизни, - с ропотом прошептала Нина, и её рука вздрогнула, но Йен сжал её ещё крепче.

- Я говорил то, - уверенно произнёс Йен, пристально глядя на Нину, - что мне подсказывало сердце.

- Прошёл целый год, Йен, - разочарованно протянула Нина. – В нашей жизни всё изменилось: мы изменились.

- Ничего не изменилось, глупышка, - с острой тяжестью в груди проговорил Йен, и его взгляд стал ещё мягче. – Я так и не смог тебя разлюбить.

========== Часть 14 ==========

Прошла целая неделя после того, как Нина попала в больницу. Она постепенно приходила в себя, избавляясь от хмурых мыслей и жгучей боли. Каждое утро болгарка просыпалась с обнадеживающей мыслью, что все будет хорошо. Единственным любимым занятием Нины в стенах изнуряющей палаты было сладостное воспоминание о признании Йена. Кареглазая красавица мечтательно закрывала глаза и представляла тот момент вновь и вновь. «Я так и не смог разлюбить тебя» – звучало громким звоном колокола в голове, разжигая пламя в сердце. Так продолжалось целую неделю. Нина буквально жила тем, что ждала прихода Йена. После откровенного признания он больше не появлялся в больнице. Каждый день её навещали Кэндис, Кэт, Пол, Крис, а она ждала только его. Но Йен не приходил.

Сегодняшнее утро было тёплым, по-весеннему сладким и пьянящим. Нина проснулась от щекотливых лучей солнца, свободно бродивших по её бледному лицу. Красавица с неохотой открыла глаза и устало зевнула. Она с надеждой посмотрела на входную дверь. Это было ничем не примечательное утро: Нина снова жаждала встречи с человеком, который любил её так же сильно, как и она его. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась взбудораженная Кэндис с корзинкой сладостей в руках. Она так торопливо бежала к кровати, на которой спокойно лежала Нина, что её пышная голубая юбка струилась волнами в воздухе.

- Нинс, я так рада тебя видеть, - ласково пролепетала Кэндис и потянулась к Нине, чтобы её обнять. - Как ты?

- Я в порядке, Кэнди, - с теплотой промолвила Нина и добродушно улыбнулась. - Ты принесла мои любимые конфеты с клубничным джемом?

- Да, милая, - утвердительно кивнула Кэндис и отошла от кровати на два шага. - Твои любимые.

- Что-то случилось? - удивленно спросила Нина и с подозрением посмотрела на Кэндис. - Я что, неизлечимо больна?

- Ты пытаешься шутить, а, значит, идешь на поправку, - таинственно улыбнулась Кэндис и поправила белые кудри. - Но у меня хорошие новости.

Нина настороженно посмотрела на подругу, и её тонкие брови выгнулись дугой, застыв во встревоженном взгляде. Хорошие новости, которые принесла Кэндис, не произвели на неё должного впечатления. Напряжённая пауза затянулась, и кареглазая красавица мысленно перебрала сотни вариантов последующего развития событий. Только вот Йен Сомерхолдер завис в её сознании, как не дававшая покоя тень. Она не могла думать ни о чём другом, каждая новая мысль невидимой цепочкой тянула за собой желание увидеть его глаза, вновь почувствовать тепло родных рук и нежность прикосновений. Кэндис с неведомым подозрением посмотрела на подругу, погрузившуюся в непредвиденные раздумья. Белокурая красавица поспешила развеять пыл сомнений и терзающих мыслей.

- Тебя сегодня выписывают, Нина, - с искренней радостью воскликнула Кэндис, и её глаза заблестели бодростью. – Ты рада?

Болгарка встретила неожиданную, казалось бы, довольно приятную новость холодно и равнодушно. Мысль о скорой выписке застала её врасплох и даже привела в ужас. Девушка чётко осознала, что больше не будет поводов для встречи с Йеном.

«Господи, неужели я не увижу его до съёмок? – с горечью подумала Нина, испытывая дрожь по телу. – Мне так тяжело было пережить эту неделю без него. Йен был нужен мне как никогда, а он не соизволил придти. Может, он просто пожалел меня и не хотел расстраивать, поэтому и выдумал эту драматическую историю с признанием в любви? Как же это низко, подло и жестоко».

Горькая слеза обиды скатилась по щеке, и Нина тяжело вздохнула. Она почувствовала горькую тяжесть в груди, поэтому легла на подушку и повернулась лицом к окну. Кэндис не ожидала такой реакции подруги: она была, мягко говоря, вне себя от недоумения.

- Нина, что с тобой? – взволнованно процедила Кэндис и повернула Нину к себе лицом. – Ты можешь мне рассказать?

- Кэндис, он не пришёл ко мне, - сквозь слёзы протянула Нина, неспокойно вдыхая воздух. – Он ни разу не навестил меня за эту неделю.

- Нина, зачем тебе излишние переживания? – невольно в голосе Кэндис пробились нотки возмущения. – Ты многое пережила, и теперь ты обязана начать новую жизнь.

- Я не хочу думать о том, что Йен пустил всё на самотёк, - самонадеянно твердила Нина, утирая солёные слёзы. – Я не верю, что его слова были подлой ложью.

- Ты знаешь, как я к этому отношусь, - спокойно проговорила Кэндис, тайком поглядывая на дверь. – Но моё мнение не имеет значения, когда речь идёт о твоём счастье, милая. Йен здесь, Нина.

Белая дверь распахнулась с глухим скрипом, и на пороге появился он. Чёрная кожаная куртка прикрывала широкие, сильные плечи, а под неё виднелась белая футболка, подчёркивающая упругие грудные мышцы. Йен Сомерхолдер неловко застыл на пороге, словно не решаясь войти. Он с лёгким волнением запустил руки в карманы синих джинсов и поднял глаза на Нину. Его сапфировые глаза блестели нежностью и любовью, в этом ласковом взгляде не было ни капли жалости и сочувствия. Всё было так искренно и по-настоящему. Нину пленил его обжигающий, сладостный взгляд. Девушке хотелось сорваться с кровати, как вольная птица в небо, и броситься к нему в объятия, чтобы никуда не отпускать. Но нависший над Йеном призрачный образ его будущей невесты помог смущённой девушке собраться с мыслями. Их взгляды встретились вновь, переливаясь искристой молнией пылких чувств, и всё между ними стало на свои места. Казалось, словно между ними нет никаких преград и горестей, а лишь одна безграничная любовь. Кэндис, не на шутку взволнованная тягостным молчанием и волной искр, посчитала нужным удалиться. Двоё бывших влюблённых остались наедине.

- Нина, я должен извиниться перед тобой, - с лёгким смущёнием протянул Йен, и его голос зазвучал колоколом в истязающей тишине. – Прости, что не навещал тебя в больнице.

- Не стоит извиняться, Йен, - радушно улыбнулась Нина и посмотрела на Йена с немыслимой любовью. – Сейчас мне достаточно того, что ты рядом.

- Я так не могу, - настойчиво твердил Йен, глядя на Нину с теплотой и заботой. – Я поступил, как свинья и трус, особенно после такого важного признания.

- Йен, не нужно говорить об этом, - пыталась уйти от напряжённого разговора Нина, и её сияющие глаза нервно забегали. – Ты просто хотел успокоить меня, я всё понимаю.

- Нет, всё не так, как ты думаешь, - Йен замешкался и начал тревожно бродить по палате, пытаясь удержать неумолимый поток жгучих мыслей. – Я сказал тебе всё это не из-за жалости, Нина.

Кареглазая красавица остановила пристальный взгляд на грустных глазах Йена. Он ужасно переживал и не находил себе места, но одно болгарка знала точно: он говорил чистую правду. Приятная дрожь прошла по телу, а кровь забурлила, как кипящая лава в жерле вулкана. Девушка не могла произнести ни слова, потому что боялась, что Йен уйдёт.