Элайджа не успевает возразить, выдавить из себя хоть слово, прежде чем Ева обводит кончиком языка напряженную головку, поднимая на него мутный от вожделения взгляд. А потом пухлые губки обхватывают его плоть, мягко скользя вверх-вниз, и весь мир исчезает. Еве хватает нескольких минут, чтобы довести его до грани своими откровенными ласками, и стоит любимой на мгновение отвлечься, отрываясь от своего занятия, Майклсон мягко тянет ее на себя, вновь усаживая ее на свои колени, заставляя шире раздвинуть ножки.
— Позволишь теперь мне приласкать тебя, маленькая птичка? — шепчет он, скользя ладонями по гладким бедрам.
— Раньше ты не спрашивал разрешения, — щурится Ева, обвивая руками мужскую шею.
— Ты ведь сказала, что мы не должны торопиться. Так что же?
Вместо ответа девушка тянет ладонь Элайджи к низу своего живота, прижимая к промокшим трусикам. На лице Майклсона появляется тонкая улыбка, когда его пальцы скользят по кромке кружевного белья дразнящими движениями, пока Ева не начинает нетерпеливо хныкать, желая большего.
— Прошу тебя, — выдыхает она, двигая бедрами навстречу мужской ладони.
— Как скажешь, моя распутница, — отзывается Элайджа, и ловким движением срывает с любимой трусики, обнажая набухшие складки кожи между длинных ножек, так жаждущие его прикосновений.
Он скользит кончиками пальцев по чувствительной плоти, влажной от желания, и с губ Евы срываются тихие стоны, когда его ласки становятся смелее. Она прикрывает глаза, шире разводя бедра и ее ладонь опускается к мужскому паху, мягко сжимая напряженный член.
Ева смотрит Элайдже прямо в глаза, медленно насаживаясь на его плоть, сжимая ее горячим лоном, истекающим любовными соками. Она двигается вновь и вновь, прожигая вампира тяжелым взглядом, и Майклсон сжимает точеные бедра, направляя ее. Они любят друг друга нежно, наслаждаясь каждой секундой, пока оглушающий экстаз не накрывает их с головой, и глухой мужской стон не сливается с громким девичьим криком, когда они достигают пика, не разнимая объятий.
Много позже, когда они приходят в себя, и Элайджа накидывает на плечи Евы лоскутное покрывало, прежде чем направиться на кухню за горячим чаем, она поднимается с дивана, подходя к окну.
Темное рождественское небо усыпано звездами, одна из которых прямо на глазах у изумленной девушки сверкая, срывается вниз. И Ева улыбается, загадывая желание.
========== Часть 22 ==========
На следующее утро, когда Ева подошла к окну, ее лицо озарила по-детски радостная улыбка, потому что с серого неба медленно опускались, кружась в воздухе, крупные снежинки. Снег в Маноске шел не так часто, но эта зима была достаточно холодной, и девушка застыла, любуясь прекрасным явлением природы.
Ева не сводила глаз со снегопада, когда Элайджа оказался за ее спиной, стискивая ладонями тонкую талию. На девушке был только длинный свитер, и рука вампира скользнула по кромке шерстяной ткани, поглаживая точеные бедра.
— Доброе утро, птичка, — шепнул он в маленькое ушко, слегка касаясь его губами.
Ева подалась назад, прижимаясь спиной к мужской груди, но ее глаза неотрывно следили за происходящим за окном. Белый снег уже покрывал ведущую в чащу леса дорожку, ветки деревьев, пожухлую траву. И девушка развернулась в объятьях любимого, поднимая на него полный детского задора взгляд.
— Может, прогуляемся?
Элайджа не мог отказать невесте, и, проследив за тем, чтобы Ева надела теплые колготки, шапку и укуталась в пушистый шарф, он, наконец, позволил ей выйти за порог. Оказавшись на свежем воздухе, девушка закружилась, подняв вверх руки, морща носик от падающих на лицо снежинок.
Майклсон залюбовался возлюбленной, которая сейчас одетая в бесформенное пальто, укутанная шарфом, без грамма косметике на лице, казалась ему самой красивой женщиной на свете. Он не мог сдержать улыбки, поднимая лицо в небо, ловя губами снег, когда совсем неожиданно ощутил легкий удар в грудь. Опустив взгляд, Элайджа с изумлением обнаружил на своем кашемировом пальто комок снега, и громкий смех Евы подтвердил его догадку о том, что его невеста решила поиграть.
Девушка заливалась громким хохотом, видя недоуменное лицо Майклсона, который явно не ожидал от нее подобного, и медленно отступала по тропинке в лес, сминая в ладонях новый снежный комок. Ее щечки раскраснелись, а с лица не сходила улыбка, когда Элайджа прищурился, склоняясь к земле.
— Устроим снежную войну, птичка?
— Испугался? — склонила голову девушка, и не спела она договорить, как вампир метко запустил в нее снежок, попадая в плечо.
— Ладно, — сузила глаза Ева, — ты сам напросился.
И в следующий миг все вокруг закружилось снежным вихрем, когда неугомонная парочка начала свою игру на вампирский манер. Пальто Элайджи уже было белым от снега, а Ева едва успевала смахивать льдинки с лица, когда она налетела на вампира, и они вместе повалились на землю, громко смеясь.
Майклсон перекатился на спину, укладывая девушку на себя, и его ладони коснулись ее шапки, стряхивая налипший снег. Ева не сводила с него сверкающих глаз, и Элайжа подался вперед, нежно касаясь алых губ. Девушка на секунду замерла, ощущая прикосновение его холодных щек, но тут же ответила на ласку, прижимаясь теснее. Поцелуй вышел легким, почти невесомым, и когда Ева отстранилась, на ее лице была робкая улыбка.
— Я люблю тебя, — тихо сказала она.
— И я люблю тебя, — ответил ей Элайджа, и они не сговариваясь поднялись на ноги, устремляясь в дом.
И в первые, за всю свою жизнь они окунулись в бесконечное, ничем не замутненное счастье. Дни, наполненные неторопливым бытом, были похожи один на другой. Они просыпались, дурачась в постели, завтракали, гуляли по лесу, наслаждаясь чистым морозным воздухом, вместе готовили, читали книги, сидели, обнявшись у камина, не говоря друг другу ни слова. Эти неторопливые, наполненные теплом вечера заканчивались всегда одинаково, и Ева ловила себя на мысли, что она готова была провести так всю свою вечную жизнь, отвлекаясь лишь на общение с братом и семьей Элайджи.
Себастьяну предсказуемо безумно понравилось в Новом Орлеане, и он счастливым голосом сообщил сестре, что очень бы хотел остаться с Майклсонами на новогодние праздники, в которые Клауса и Хэйли планировали устроить для него, Хоуп и других детей маскарад. Ева согласилась, грустно улыбнувшись, на что Элайджа, видя печаль девушки, заверил ее, что тоже устроит ей настоящий праздник.
В канун нового года, Ева проснулась рано, и долго лежала, не сводя глаз со спящего вампира, который почувствовав ее пристальный взгляд, приподнял веки, притягивая девушку к себе.
— Привет, птичка, — хриплым после сна голоса прошептал он, проходясь ладонями по тонким плечам, узкой спине, талии, пока его руки не стиснули округлые ягодицы, — душ, завтрак или…?
Элайджа подался вперед, прижимая Еву к постели, но девушка выставила перед собой тонкие руки, прикусывая губу.
— Второе, если ты не против, — смущенно улыбнувшись, проговорила она, — наш малыш проголодался. Каким будет мой новогодний завтрак?
— А чего ты хочешь? — прищурился Элайджа, не сводя ласкового взгляда с раскрасневшегося личика.
— Что угодно, — широко улыбнулась девушка, — ты отлично готовишь.
— Маленькая обольстительница, — рассмеялся вампир, и, не говоря больше ни слова, скрылся за дверью мансарды, спускаясь по лестнице на первый этаж.
Ева потянулась, довольно улыбаясь и, убедившись, что Элайджа освободил маленькую ванную, занявшись завтраком, поспешила вниз, чтобы принять душ. Освежившись, она надела просторное вязаное платье и темные гольфы и, собрав влажные волосы в пучок, пошла на кухню, из которой уже доносились будоражащие аппетит запахи.
Майклсон расстарался на славу, и Ева, съев две порции омлета, несколько сырных тостов и шоколадный кекс, запив все это огромной чашкой кофе со сливками, довольно потерла ладонью свой едва округлившийся животик.
— Спасибо, любимый.
— Не за что, моя птичка, — улыбнулся Элайджа, убирая посуду, — я съезжу в город. Нужно кое-что купить. А ты немного отдохни.
