Вероятно, вы обыкновенный человек, с обычными целями и мыслями. Вас заботят работа, карьера, отдых по пятницам, походы по магазинам в выходные и отпуск один – два раза в год. Финансовая свобода на практике если и входит в круг ваших интересов, то преимущественно в мечтах. Оно и понятно, вам неоткуда брать примеры такого поведения, ведь большинство ваших знакомых живут в обществе потребления. И чтобы не отставать от них, вам приходится покупать новый IPhone и брать в кредит новый Audi.

Все это вколачивается вам в голову посредством маркетинга. Основным настройщиком и модификатором вашего поведения является общество. Маркетологи – это люди, основная задача которых состоит в том, чтобы заставить вас думать, что вы несчастны. И они неплохо справляются. Они создают социальные тренды, используя СМИ, модные журналы и голливудские фильмы. Технически каждый новый IPhone не слишком отличается от своего предшественника, не техническая модернизация является его основной характеристикой. Его наличие – это «понты», это как бы обретение своей новой индивидуальности. Если у вас нет «продвинутых» гаджетов, вы как будто остались «за бортом» в обществе потребления. И чем больше у вас доход, тем больше атрибутов вашего статуса у вас должно быть. Таким образом, как бы ни рос ваш доход, ваши расходы будут расти прямо пропорционально.

Смотрели фильм «Время»? Там очень хорошо показана система возведения кордонов между временными зонами (чтобы жители одних зон не пересекались с другими). Примерно так же функционирует наше общество. Бедным просто некогда думать о своей финансовой свободе, они заняты мыслями о выживании, средний класс перманентно включен в гонку потребления, а богачи упиваются роскошью, стремятся к аристократичности обихода и всячески пестуют свое честолюбие.

Таким образом, на каждой ступени системы пасется ничего не понимающее стадо баранов, которыми управляют посредством формирования в их головах соответствующих этой ступени моделей поведения. Им некогда размышлять о том, как все это устроено, они – как белки в колесе, каждая в своем.

Первым делом четко поймите свое место в этой системе. Если вы читаете эту книгу, то вы, скорее всего, принадлежите к среднему классу. Да, даже если у вас зарплата 15 000 рублей в месяц – вы, по общемировым стандартам, из среднего класса.

90 % населения Земли не имеют доступа к Интернету. Люди в беднейших регионах Африки и Азии живут менее чем на $1 в день, а в странах Азии вкалывают на фабриках за копейки. Если сейчас у вас есть жилье, еда, компьютер, доступ к Интернету и нет долгов, то вы богаче 95 % населения нашей планеты.

Это повод для радости, господа. Большинство американцев или европейцев на самом деле беднее вас, потому что все, чем они располагают, – это долги. Если сейчас у вас нулевой или слегка положительный баланс, то они – в глубоком минусе еще со времен колледжа. И они должны вечно отрабатывать свои долги. А если они не перестанут потреблять больше, чем зарабатывают, то будут рабами вечно. Да, именно рабами. Кредитная система – это форма современного рабства.

Медленно рабы шли друг за другом, и каждый нес отшлифованный камень. Четыре шеренги, длиной в полтора километра каждая, от камнетесов до места, где началось возведение города-крепости, охраняли стражники. На десяток рабов полагался один вооруженный воин-стражник.

В стороне от идущих рабов, на вершине тринадцатиметровой рукотворной горы из отшлифованных камней сидел Кратий – один из верховных жрецов; на протяжении четырех месяцев он молча наблюдал за происходящим. Его никто не отвлекал, даже взглядом не смел прервать его размышления. Рабы и стража воспринимали искусственную гору с троном на вершине как неотъемлемую часть ландшафта. И на человека, то сидящего неподвижно на троне, то прохаживающегося по площадке на вершине горы, уже никто не обращал внимания.

Кратий поставил перед собой задачу переустроить государство, на тысячелетие укрепить власть жрецов, подчинив им всех людей Земли, – сделать всех, включая правителей государств, рабами жрецов.

Однажды Кратий спустился вниз, оставив на троне своего двойника. Жрец поменял одежду, снял парик. Приказал начальнику стражи, чтобы его заковали в цепи, как провинившегося раба, и поставили в шеренгу за молодым и сильным рабом по имени Нард.

Вглядываясь в лица рабов, Кратий заметил, что у этого молодого человека взгляд пытливый и оценивающий, а не блуждающий или отрешенный, как у многих. Лицо Нарда было то сосредоточенно-задумчивым, то взволнованным. «Значит, он вынашивает какой-то свой план», – понял жрец, но решил удостовериться, насколько точным было его наблюдение.

Два дня Кратий следил за Нардом, молча таская камни, сидел возле него во время трапезы и спал рядом. На третью ночь, когда поступила команда «Спать», Кратий повернулся к молодому рабу и шепотом, с горечью и отчаянием, произнес непонятно кому адресованный вопрос:

– Неужели так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь?

Жрец увидел, что молодой раб вздрогнул, – и мгновенно развернулся лицом к жрецу.

– Так не будет долго продолжаться. Я додумываю план. И ты, старик, тоже можешь в нем принять участие, – прошептал молодой раб.

– Какой план? – с видимым равнодушием и усталым вздохом спросил жрец.

Нард горячо и уверенно стал объяснять:

– И ты, старик, и я, и все мы скоро будем свободными людьми, а не рабами. Ты посчитай, старик: на каждый десяток рабов приходится по одному стражнику. И за пятнадцатью рабынями, которые готовят пищу и шьют одежду, наблюдает тоже один стражник. Если в обусловленный час все мы набросимся на стражу, то победим ее. Пусть стражники вооружены, а мы закованы в цепи. Нас десять на каждого, но цепи тоже можно использовать как оружие, подставляя их под удар меча. Мы разоружим всех стражников, свяжем их и завладеем оружием.

– Эх, юноша, – снова вздохнул Кратий, – твой план недодуман: стражников, которые наблюдают за нами, разоружить можно, но вскоре правитель пришлет новых. Может быть, даже целую армию, и убьет восставших рабов.

– Я и об этом подумал, старик. Надо выбрать время, когда не будет армии. Мы все видим, как армию готовят к походу, заготавливают провиант на три месяца пути. Значит, через три месяца армия придет в назначенное место и вступит в бой. В сражении она ослабеет, но победит, захватит много новых рабов. Для них уже строятся новые бараки. Мы должны разоружить стражу, как только армия нашего правителя вступит в сражение с другой армией. Гонцам потребуется месяц, чтобы доставить сообщение о необходимости немедленного возврата. Ослабевшая армия будет возвращаться не менее трех месяцев. За четыре месяца мы сумеем подготовиться к встрече. Нас будет не меньше, чем солдат в армии. Захваченные рабы захотят быть с нами, когда увидят, что произошло. Я правильно все предопределил, старик.

– Да, юноша, ты с планом, с мыслями своими можешь стражников разоружить и одержать победу над армией, – ответил жрец, – но что потом станут делать рабы, что произойдет с правителями, стражниками и солдатами?

– Об этом я много не думал. И пока приходит в голову одно: все, кто рабами были, станут не рабами. Все, кто сегодня не рабы, рабами будут, – как бы размышляя вслух, не совсем уверенно ответил Нард.

– А жрецов? Скажи мне, юноша, к рабам или не рабам жрецов, когда ты победишь, причислишь?

– Жрецов? Об этом я тоже не думал. Но сейчас предполагаю: пускай жрецы останутся как есть. Их слушают и рабы, и правители. Хоть сложно их порой понять, но думаю, они – безвредны. Пускай рассказывают о богах, а жизнь свою мы знаем сами, как лучше проживать.

– Как лучше – это хорошо, – ответил жрец и притворился, что ужасно хочет спать.

Но в эту ночь ему не спалось. Он размышлял. «Конечно, – думал Кратий, – проще всего о заговоре сообщить правителю, и схватят юношу-раба – он главный вдохновитель всех прочих. Но так проблему не решить. Всегда у рабов будет стремление освободиться от рабства. Появятся новые предводители, будут разрабатываться новые планы, а если так, опаснейшая угроза для государства всегда будет присутствовать внутри него».