Обычно, прибыв на гастроли, Шалый намечал двух-трех терпил и, чистил их по одному и тому же сценарию за один день. Забрав деньги и драгоценные украшения, шпарил на вокзал и валил в родные пенаты. Деньги брал себе, драгоценности сбывал барыгам. Приемщиков у него было пятеро. Двое жили в Москве, один – в Клину, один – в Омске и один – в Ялте. Шалый старался сдавать им товар строго по очереди. Так надежней получалось, не слишком часто, мозолить глаза он не любил. Самые любимые места Борзяка были города ударных строек объектов народного хозяйства, где возводились корпуса заводов и фабрик. Там народ получал большие зарплаты, накапливал трудовые рубли на последующую счастливую жизнь. Понятное дело, труженики несли отложенные деньги в сберкассы, складывая их на сберегательные книжки, чаще всего на «предъявителя». Счет получался обезличенным, потеря книжки оборачивалась потерей денег. Зато, обналичивая деньги со сберкнижки, паспорт можно было не предъявлять.
Как-то Шалому в руки попал скучный журнал, не понятно для кого выпускавшийся. Назывался он «Вестник пятилеток». Вперемешку с рапортами и отчетами об успехах советских тружеников, попадались статейки о банковских услугах населению. Ненавязчиво объяснялась политика Советского государства, ведущего свой народ к светлому будущему. Оказалось, что по статистическим выкладкам за текущий год, население СССР больше всего доверяло именно обезличенным вкладам «на предъявителя». На самом деле такая любовь советских трудящихся к этому способу накопления была вполне объяснима. Пытаясь скопить на что-нибудь мало-мальски ценное, люди откладывали часть своей зарплаты на обычный вклад. Через некоторое время, когда на счету скапливалась более-менее приличная сумма, вкладчику начинали поступать предложения от различных общественников, трудившихся с ним бок о бок. Предлагалось купить марок «ОСВОХима», скинуться на мелиорацию земель Узбекистана, в добровольно-принудительном порядке сделать посильный взнос в кассу заводского комитета. Наиболее сообразительные граждане сразу догадались, что информационный ветерок дует от служащих трудовых сберкасс, регулярно снабжавших администрацию предприятий сведениями о состоянии финансовых счетов их работников. Попробуй, не дай на нужды армии и флота, не помоги деньгами братьям-узбекам орошать земли, сразу будешь наказан. Прямо тебе никто ничего не скажет, однако, очередь на получение жилья отодвинется на неопределенный срок, путевку в санаторий отдадут кому-нибудь другому, а о повышении производственного разряда, а значит, и зарплаты забудь навеки вечные. А все из-за того, что, скопив кое-что, человек превратился в куркуля-накопителя. Смекнув, люди перестали доверять свои деньги сберкассам, предпочитая копить честно нажитое в кубышке или под матрацем. Государство, увидев, что поток народных средств иссяк, приняли мудрое решение ввести вклады «На предъявителя». Фамилию никто не спрашивал, рабочий люд вздохнул свободнее и понес свои трудовые копейки обратно в кассы, но уже на других условиях. Поэтому, популярность этих вкладов у населения была вполне объяснима.
Эта тема так понравилась Шалому, что он тут же отправился в славный город Челябинск, где вовсю строилось несколько крупнейших заводов союзного значения. Правда, поголовье передовой молодежи, ударно трудящейся на стройках народного хозяйства было щедро разбавлено зеками, которые работали бесплатно. Город и пригород были напичканы рабочими общежитиями. План Шалого был прост. С фанерным чемоданчиком, одетый по-простецки, в телогрейку да поношенные солдатские галифе, Василий вваливался о общежитие, громогласно вопрошая:
– Это общежитие строителей «Мехзавода № 17»?
– Да, – отвечала вахтер, бабушка – божий одуванчик.
– Фу, наконец-то нашел! Я к другу приехал, к Витьке, он в вас тут на втором этаже обретается, мы вместе в армии служили, он в письме мне писал про строительство, звал к себе на работу, устраиваться, значит.
– А, Витька? Как же, знаю такого, Фомин из 12 комнаты. Только его сейчас нет, на смене он, придет вечером, после восьми. Ты, тоже нашел, когда заявиться. Утро, ведь, сейчас, все на работе…
– Хорошо, забегу вечером.
Всё, информация получена, можно уходить. Через день-два можно являться вторично, уже по делу. Нужно только видоизмениться, совсем малость, поверх телогрейки напялить куртку-спецовку, сунуть в карман какой-нибудь ключ, на плечо – холщовую сумку, якобы с инструментами, на самом деле там лишь несколько старых газет, да кусок пакли-подмотки, торчащий наружу чуть ли не на полметра. Чтобы было заметно, мастеровой человек явился, не бездельник какой. На нос – очки нацепить, в угол рта – чинарик потухший, за ухо – карандашик, а в руки – бланк какой-нибудь мятый, перемяты, жирными отпечатками трудовых пальцев запачканный.
– «Челябинскгаз», колонки газовые осматриваем, починяем, если что в поломке находится. Вот мои документы – Пупкин Иван Иванович, мастер ремонтного участка № 2, – и корочки, липовые, естественно, вахтеру – в нос, читай мол, если грамотный. Вахтер, конечно, корочки возьмет, к глазам подслеповатым поднесет. А что он там прочтет-то? Печать расплывчатая, наличие фотографической карточки владельца удостоверения не предусмотрено. Документ, как документ, чего его изучать?
Василий вопросик еще провокационный подбросит: «Может газовое оборудование в полном порядке и в починке не нуждается? Тогда, может, вместе с вами пройдем, по месту осмотр быстро сделаю, прямо при вас? Потом вы мне наряд-заказ подпишите, да и пойду я, мне еще в столько учреждений успеть надо, что голова кругом идет.».
– Ха! – думает вахтер – кучеряво жить парень хочет. Как это, починять нечего? Ишь, размечтался, зря, что ли ему государство зарплату регулярно платит? Нет, дружок, давай-ка отрабатывай! У нас зазря денег не платят.
А вслух и говорит Васе: «Как это «осмотрим по-быстрому, да и все»? У нас по-быстрому не получится. Вон на втором и третьем этажах колонки воду плохо греют. Народ после смены помыться толком горячей водой не может, еле теплая из крана идет. А при такой помывке и застудиться недолго, а потом на бюллетень усесться. А это, друг ты мой ситный, и работяге горе – разболелся человек, и государству нашему советскому убыток получается. Кто план давать будет, а? Так, что давай, ключик в зубы и ремонтируй. Да чтоб сделал, как положено! Я потом приду, обязательно проверю, краник открою, воду пущу, да пальцем щупать буду – хорошо ли струя нагревается? А потом, еще коменданта общежития вызову. Пусть от тоже проверит. А вот после этого, мы тебе твои бумажки подпишем, можешь не волноваться». Говорит вахтёр со значением, довольный собой.
«Пусть гость сразу уяснит, кто здесь власть. Пусть узнает, что нас на хромой козе не объедешь, пусть почтение имеет и обязанности свои исполняет с усердием. Так вот», – думает вахтер уже про себя и отравляется вниз, за свой столик, чай пить да радио слушать. У каждого свои обязанности.
Шалому же только этого и надо. Открыв для виду помещение, где установлены нагреватели, бросит на пол ключ, кусок подмотки, вентиль какой-нибудь, который тоже заботливо принёс с собой. Всё! Рабочая обстановка. Можно воды из крана на пол слегка ливануть, тоже хорошо, вид создавать помогает. Первый этап окончен. А теперь, Васёк, за дело! Пулей по комнатам! Но не по всем. Сначала стукнуть в дверь надо, вдруг кто не на работе? Занемог там, или еще что-нибудь. В общаге жилец остался. Тогда у Шалого вопрос:
– Как колонка газовая работает, как напор воды? Какие еще замечания имеются? – выслушал Вася, если жилец чего-нибудь сказать имеет и все, дверь закрыл, дальше побежал. Двери в комнатах такие хлипкие, а замки такие плевые, что скрепкой канцелярской открываются. Дверь открыл, вышел, осмотрелся. Все ясно: первым делом смотрим под кровать. О! Чемоданчик фанерный, вскрыли – пусто! Ничего, время терпит, замок хлипкий Вася за собой прикрыл. Если кто покажется, всегда рывок сотворить успеет. Вторым номером нашей программы – шкаф одежный, встроенный в стену. Открываем! Быстро карманы одежонки хозяйской обшариваем. Есть! В подкладку, мудрецы, деньги закатать додумались. Целую пачку наличных Шалый обнаружил. Неплохо! Наверное, на домик, где-нибудь в укромном местечке работяга копил. Ничего, у нас вся страна – дом родимый. Дальше в белье нужно смотреть. Пусто. А вот в столике, прямо в ящике лежат себе пара книжонок сберегательных. На предъявителя, как водится. Денег не так много на них, копейки трудовые. А все равно берет их Борзяк, не гнушается. Ещё две-три комнатухи и хватит. Деньги наличные на карман складывать, а вот с книжками в сберкассу срочно скакать надо. В каждой книжке указаны не только счёт и номер сберкассы, а и городской адрес. Всё для удобства вкладчика. Пара-тройка часов уходит на то, чтоб прогуляться по сберкассам, собрать деньги с книжек и ходу на вокзал. Купив билет на ближайший поезд до Москвы, Шалый отправляется в вокзальный ресторан отметить дело. Естественно, облик его после набега на общежитие кардинально изменился. Будут искать какого-то очкарика в ватнике и треухе. Сейчас же ожидает поезда молодой, хорошо одетый пижон, без очков и усов.
