Я надеялся на то, что он отведёт её к градоправителю сам, но командир повысил голос:
- Ратибор !
- Ратибор,- повторила поэтесса.
И мы отправились в правительственное здание втроём.
- Чего это у тебя рожа перекошена ?- спросил у меня Тан.
- Пасмурно.
- Не понял.
- Звёзд не видно.
- Да пошёл ты к дьяволу !- почему-то рассердился сотник Тан.- Вечно у тебя какая-то дурь на уме !
Я смотрел куда угодно, лишь бы не на свою спутницу, а её взгляд на себе чувствовал. Да пусть себе смотрит, мне-то что ? Из храма повылезали жрецы и устроили на пороге моления. Первую партию мятежников разложили прямо на мостовой, задрали им одежды, не разбирая ни пола, ни возраста, и принялись пороть.
Сотник Тан одобрительно крякнул, а поэтесса сказала:
- Как это мерзко ! Что вы думаете по этому поводу, Ратибор ?
Я предпочёл промолчать, но за меня ответил командир:
- В моей сотне шестерым солдатам мятежники засветили камнями. Кому по башке, кому по ноге. Вот надо было у них спросить, что они думают.
Теперь промолчать предпочла уже поэтесса.
У входа в правительственное здание нас попросили подождать.
Выпоротых отпускали по домам. Новые жертвы покорно ложились на мостовую. Очень немногие пытались сопротивляться, но их быстро утихомиривали.
Нас пригласили внутрь. Теперь градоправитель восседал не в тёмной комнатушке, а в своих апартаментах, в кресле, весьма смахивающем на трон. Рядом толпилось множество чиновников, сновали слуги. Помещение было ярко освещено факелами. Мы с Таном подвели поэтессу к начальству.
- Я предупреждал тебя, что всё это скверно закончится,- приветствовал её советник Лоренц.
- Ой, это вы ? Я ужасно рада вас видеть. У меня сегодня такая радостная ночь, столько приятных встреч и знакомств ! Кстати, я прошу, нет, я требую наградить офицера Ратибора за мужество, которое он проявил при поимке меня. Вы просто не представляете, советник, сколько опасностей ему пришлось преодолеть. Обещаете ?
- Она сумасшедшая ?- спросил градоправитель советника Лоренца.
- Притворяется,- ответил тот.- Вот что, милая моя, в этот раз дело уговорами да порицаниями не ограничится. О нашем мятеже известно в столице. И царь Атлантиды очень удивится, если не представить ему зачинщиков.
- Я на его месте тоже бы очень удивилась,- призналась поэтесса.- Но зачем вы вызвали офицера Ратибора ? Он ни в чём не виноват ! И я готова свидетельствовать в его пользу !
У градоправителя отвалилась челюсть.
- Ну баба !- восхищённо прошептал сотник Тан.- Во даёт !
- Ты мне это прекрати !- рявкнул советник.
Но она не прекратила. Пленница откинула голову назад, правую ногу выставила вперёд и продекламировала:
- Ну что ж вы, головы ослиные,
Схватили женщину невинную,
Скрутили руки ей узлом...
И тут у меня неожиданно вырвалось:
- А я скажу: и поделом !
Все присутствующие обалдело уставились на меня. Первым пришёл в себя Старик, тысячник Ферро. Он сказал:
- Подсотник Ратибор, я вас более не задерживаю. Можете быть свободны. Вы, сотник, тоже.
***
Мы стояли у края площади: четверо офицеров и старшина сотни Удо. Приказа расходиться не было, но я втихаря распустил по домам семейных солдат. То же самое проделали и Вирд, и Герт. Сотник делал вид, будто ничего об этом не знает.
- Вон тебе звёзды,- сказал он, кивнув на небо, где облака неохотно уползали к горизонту.- Не нравишься ты мне, Ратибор. Уж больно быстро с этой дамой спелся. И стихи у вас пошли. Хотя, надо признать, она мне и самому приглянулась. По глазам видно, что хреново ей, а как этого Лоренца отшивала !
- Всё сказал ?- осведомился я.
- Да ладно, командир,- вмешался Вирд.- Если её действительно представят подстрекательницей к мятежу, то беспокоиться не о чем.
- Сейчас бы выпить,- размечтался сотник.- Да все кабаки закрыты.
- А что, мы не можем дверь где-то выставить и угоститься бесплатно ?- спросил Вирд.
- И это говорит офицер !- отреагировал сотник Тан.- Защитник Атлантиды !
- Да что тут такого ?- удивился Герт.- Спишут на мятеж. Ты как, Ратибор ?
- Меня радует только то, что вы говорите всё это несерьёзно, а так - командира поддразнить.
- Ещё один святой,- вздохнул Вирд.
Дискуссию развить не удалось, ибо прибежал посыльный от Старика и передал от него приказ сотнику срочно прибыть, чем последний и занялся.
- Друг мой,- сказал Вирд, приобняв меня за плечи.- Ты уставился на звёзды, в глазах у тебя появился идиотический блеск. Уже роятся в твоей башке и готовы вырваться наружу стихи о прекрасной незнакомке на пьедестале...
- Да пошёл ты,- ответил я, высвобождаясь из его объятий.- Тебе-то какое дело до звёзд, пьедесталов и незнакомок ?
- Мы же сослуживцы. И, насколько я тебя знаю, подобное приключение как раз в твоём духе. И вот что я скажу по этому поводу. Допустим, всё каким-то образом устроится, ты получишь возможность ухаживать за своей поэтессой. Женишься на ней. И вот представь себе картину: ты приходишь со службы, а в доме шаром покати, дети немытые и голодные, в доме неприбрано. А твоя ненаглядная сидит на крыше, сочиняет стихи и нет ей ни до чего дела, в том числе и до тебя.
- А Камилла ?- спросил я.- Она тоже будет сидеть на крыше ?
- Ну, Камилла, это конечно, да,- смутился Вирд.- О ней я и забыл.
- Смотри-ка, а Ратибор уже всё продумал !- восторженно сказал Герт.- Видно, и впрямь...
- Да пошли вы к чёрту !- взревел я, не дослушав.- Какого дьявола вы на меня насели ?! Да, она мне приглянулась ! Да, я даже к ней что-то почувствовал ! Но это так... Пройдёт.
Друзья-товарищи смотрели на меня насмешливо. Я толкнул Герта и собрался отойти, но он поймал меня за рукав и примирительно сказал:
- Да ладно тебе, Ратибор, это мы от зависти. Дамочка симпатичная, сам же видел, а смотрела только на тебя, как будто других офицеров в нашей сотне и нет. А я знаю одно заведение с прекрасными девочками. Обещаю: забудете всё на свете. Тут недалеко.
- Подожди ты !- одёрнул его Вирд.- Мы ещё на службе.
Вернулся сотник Тан. Старик приказал до утра патрулировать улицы, мародёров лупить нещадно.
- Добровольцы есть ?- спросил Тан.
Вызвался мечтательно улыбающийся Герт. К нему тут же напросились Добрыня, Микула и пятнадцать солдат из моего отряда.
- Сознательные военные,- одобрил сотник.- Остальные могут быть свободны. Только если вдруг будут завтра выспрашивать, как вы провели ночь, скажете - патрулировали вокруг своих домов.
- Ясно, командир,- ответил я за всех.
- Расходимся.
Стояла глубокая ночь. Мы попрощались друг с другом. Герт заявил, что вышеупомянутое заведение с девочками он пропатрулирует как следует; мы ещё будем гордиться тем, что служим с ним в одной сотне. Я хотел спросить у Добрыни, с чего это ему вздумалось записаться в патруль. Однако все мои уже затерялись в узких улочках.
И я отправился домой. Звёзды звёздами, но спать хотелось зверски.
***
Проснулся я поздно. Камилла уже успела сходить на рынок и была чем-то страшно довольна. Я слез со своей лежанки и вышел во двор.
- Проснулся ?- приветствовала меня Камилла.- А я тебе покушать приготовила.
Ветер лениво шевелил листьями в саду. Я уселся в траву, в тени дерева. Камилла принесла мне поднос. Я сказал ей:
- Садись рядом.
- Нет, Ратиборушка, я уже поела. Дела у меня есть. А ты сегодня на службу пойдёшь ?
- Придётся.
Камилла упорхнула. Я поел, посидел под деревом. Идти было лень, пришлось заставлять себя.
Вчерашних бунтовщиков на улицах можно было отличить по страдальческим физиономиям. Жизнь города вернулась в прежнее русло. Вчера мы вовремя загнали мятежников на главную площадь; они почти не успели ничего разгромить и никого ограбить. Народ собирался кучками на площадях, обсуждая вечерние события. В порту и вокруг центрального рынка блуждали усиленные патрули комендатуры.
