- Вы, подсотник, должны доставить её сюда,- пояснил советник.
- В связанном виде,- уточнил градоправитель.
- По сигналу "в атаку" вы должны пробиваться к памятнику и не позволить ей уйти,- продолжал советник.- Она высокая, с тёмными, вьющимися волосами. Большие глаза.
- Понятно, симпатичная,- проворчал Старик.
- Одета в длинную, белую тунику,- говорил советник далее.- Руки обнажены. На шее - ожерелье из шлифованных морских камешков. Не упустите её, Ратибор. У меня всё.
- Я ей устрою стихи,- проворчал градоправитель.
Старик показал мне глазами на выход.
Мы с Таном вышли на порог. Народ немного притих. Мятежники уже попытались прорваться с площади, но все улицы, подводящие к ней, были забиты солдатами, которые держались стойко и нападение отбили. Пока мы общались с советником Лоренцем, поступила общая команда сомкнуть щиты. Безмолвное войско, готовое к бою, выглядело устрашающе. Я пригляделся к памятнику Правителю Дану и действительно увидел на его пьедестале маленькую женскую фигурку. Оказывается, заметил её и сотник Тан.
- Смотри, Ратибор, я в тебя верю.
- Я тоже в себя верю. Но, должен признаться, задание мне не по душе.
- Ладно, Ратибор. Мы - военные. Наше дело - выполнять приказы. А девица эта действительно народ к бунту подбивает.
- Да её любой мог взять, понимаешь, командир ?! Комендантские на такие вещи вообще натасканы. Стихи ! Это всё потому, что я - славянин, а их не жаль пихать, куда угодно.
- Что вы такое говорите, подсотник ?
Мы оглянулись. За нашими спинами стоял советник. Слух у меня чуткий, но я не слышал, как он подошёл.
- Уж не хотите ли вы отказаться от выполнения приказа ?- уточнил советник.
- Уже иду. Мой тёзка, когда-то сражавшийся бок-о-бок с ним,- я махнул рукой в направлении памятника,- говорят, всегда лез в самое пекло. И раз уж меня назвали в его честь...
- Еретические вещи говорите, господин подсотник,- перебил меня советник, недобро щурясь,- вы не можете не знать о том, что...
- Так, а ну пошли,- в свою очередь прервал его сотник Тан.- Нам пора, советник.
Наш собеседник вежливо поклонился.
***
Я поведал своим о том, чем нам предстоит заниматься, не забыв упомянуть и про связанный вид.
- Со мной идут десятник Довбуш со своими и... и...
Я поймал умоляющий взгляд Горыни. Молодой, отличиться хочет. Пусть уж.
- И Горыня. Строимся в колонну по два. Я иду впереди. Замыкающим - десятник Довбуш. За меня здесь - Добрыня.
- Я с тобой,- заявил старшина.
- Ты слышал приказ ?
- Я с тобой,- повторил Добрыня.- Ну не могу я тебя бросить.
- Ладно, давай. С тобой и впрямь надёжнее. Тогда за меня остаётся Светозар.
Солдаты построились. Я быстро оглядел их и сказал:
- Вы там старайтесь никого не убить и не покалечить. Наши всё-таки. Атланты.
Добрыня кивнул. Непонятно было, согласен он со мной или нет. Я оглянулся на сотника, с озабоченным видом осматривавшего солдат. Он перехватил мой взгляд и помахал мне крепко стиснутым кулаком.
От правительственного здания послышался визг труб. Все солдаты одновременно двинулись на толпу. Я махнул своим и попёр вперёд.
В толпе началась паника. Люди орали, визжали, пытались убежать. Мы врубились в толпу, и она тут же раздалась перед нами. Я закрылся щитом от летящего в меня булыжника, перетянул дубиной не успевшего увернуться мятежника и крикнул:
- Славяне ! Вперёд !
И два десятка солдат восторженно заорали.
До памятника мы дошли, не встретив никакого сопротивления; несколько запущенных в нас камней не в счёт. Около памятника была навалена куча ящиков, по которым, очевидно, все желающие могли взобраться наверх. Отсюда я уже мог хорошенько разглядеть молодую женщину, держащуюся за каменную ногу Правителя Дана. Похоже, она и не заметила того, что ситуация резко изменилась. Мятежница раскачивалась на месте и громко декламировала:
- Вы нас боитесь, палачи,
Вас не спасут солдат мечи,
Мы сбросим рабские колодки...
- Слезай оттуда, идиотка !- рявкнул я, подойдя к постаменту вплотную.
Из колонны моих солдат послышались смех и аплодисменты. Мятежница глянула вниз и с удивлением обнаружила, что все её слушатели разбежались. А стоят вокруг постамента лишь храбрые и мужественные защитники Атлантиды.
Мятеж быстро затухал. Люди пытались сбежать с площади, натыкаясь друг на друга и отчаянно вопя. Многие сдавались; их отводили в сторонку.
- Господа военные, как хорошо, что вы пришли,- заговорила женщина.- Я гуляла по площади, а тут - озверевшая толпа. Мне пришлось спасаться от неё на постаменте. Я даже не знаю, сколько времени простояла здесь.
- Тебе было велено слезать !- напомнил Добрыня.
- Да-да, конечно.
И молодая женщина ловко спустилась по ящикам на мостовую.
- Спасибо, спасибо вам,- бормотала она при этом.- Просто ужас, что творится у нас в городе.
Солдаты окружили памятник, готовые к бою. Но отбивать поэтессу никто не собирался. Прежде, чем спрыгнуть с последнего ящика, она опёрлась на моё плечо. Добрыня уже стоял рядом, разматывая верёвку.
- О боги, ну до чего же я рада вас видеть,- тараторила молодая женщина с таким восторгом, что некоторые из солдат даже засомневались: а ту ли мы взяли ?
- Мы тебя тоже,- ласково сказал Добрыня.- Заведи руки за спину.
Наша пленница обернулась ко мне.
- Господин офицер, кажется, ваши люди принимают меня за преступницу. Но это ошибка ! Вы ведь заступитесь за меня, правда ?
Что и говорить, мне совершенно не хотелось тащить её к градоправителю, независимо от того, виновата она или нет. Но от меня уже ничего не зависело. Я отошёл в сторону.
- Вы ошиблись !- настаивала поэтесса.
- А кто ж не ошибается ?- отвечал Добрыня.- С каждым может случиться.
- Я отдаюсь в ваши руки,- покорно сказала поэтесса.
- И это самое разумное из того, что ты можешь сделать,- одобрил старшина.
Мятежники совершенно перестали сопротивляться. По площади расхаживали военные, собирая людей в группы.
- Пошли,- распорядился Добрыня.
Не глядя на нашу задержанную, я двинулся вперёд, но она догнала меня.
- Господин офицер, у вас такое крепкое плечо. Знаете, в наше время мужчины изнежились. Если и воюют с кем-то, то только с женщинами. А вы...
- Зря стараешься,- подал голос Добрыня.- Небо-то пасмурное, не видишь разве ?
- И что с того ?- удивилась поэтесса.
- Командир не видит звёзд. А потому и романтика ему в голову не лезет.
Я покосился на молодую женщину. Она шла рядом и смотрела на меня. И взгляд у неё был... ну как это объяснить ? Любой нормальный мужчина, перехватив такой взгляд, бросил бы все свои дела, забыл обязанности и кинулся б на помощь женщине, которая смотрит на него ВОТ ТАК.
Но моя душа давно зачерствела. Сколько людей мы убили в Европе и Африке, сколько семей разбили, сколько пленных привезли в Атлантиду и сделали их рабами !
Я пропустил Добрыню с поэтессой вперёд, а сам остановился и глянул на своих солдат, бредущих к расположению нашей сотни. Все на месте, все целы. Десятник Горыня выглядел заметно разочарованным и даже не пытался этого скрывать. Ну а я что могу поделать ? Будут ещё на его веку серьёзные драки.
Сотник Тан ожидал нас.
- Добрый вечер,- сказал он поэтессе.
- Здравствуйте !- жизнерадостно ответила та.- Познакомьте меня с этим сильным, смелым, мужественным офицером. Он почему-то захотел, чтобы меня связали, но я ничего не имею против этой странной прихоти, раз уж она исходит от него. Наши военные вообще - гордость Атлантиды, а этот офицер - украшение армии. Умоляю, скажите, как его зовут ?
Сотник выглядел несколько озадаченным, Добрыня прятал улыбку в широкой бороде, десятники весело переглядывались между собой, солдаты откровенно ржали у меня за спиной. Подошли Вирд и Герт, с любопытством поглядывая на нашу пленницу.
- Идём,- сказал сотник Тан.
