— Ради всего, что между нами было.

— Кто будет этим делом заниматься?

— Мои старшие детективы, Ангела и Коти, они умнички, Марик, они возьмутся за льва крепко, не отпустят его. Пообещай мне.

Марик начал ощущать дискомфорт. Оливер настырно смотрел ему в глаза, не давал и моргнуть. Жгло раздражение, что он сначала отвлек от Антона, теперь лишает права гнаться за львом — забирает самое важное, словно мстит за что-то… Оливер тотчас сказал:

— Я просто хочу, чтобы с тобой больше ничего не случилось. Не хмурься.

Марик закрыл глаза. С плеча упала рука Оливера, и он больше не торчал в нервирующей близости.

— Ладно. Ладно, я не трону льва, — сказал Марик, давя недовольство. — И что, мне теперь в бордель ехать, девок расспрашивать, что у них сперли?..

— Спасибо. Нет, отдыхай. Как нога? — вспомнил Оливер.

— Уже не хромаю.

Они еще немного посидели молча.

— Ты много для меня значишь, Марик, — задумчиво сказал Оливер. — И хочешь ты того или нет, но я не дам тебе в полымя прыгнуть.

— Ну спасибо, — хмыкнул Марик. — Просто забросай меня убогими поручениями. Например, если у ребенка на улице отнимут леденец, то ты сразу меня зови, я в погоню кинусь…

— Хватит, — строго сказал Оливер. — То, что ты делаешь, тоже важно. Не менее важно, чем какой-то чокнутый поклонник убиенной Белик. Давай сходим после работы куда-нибудь, — предложил он.

— Я… извини, у меня уже планы, — виновато сказал Марик.

— Что ж, — Оливер поднялся, — значит, не судьба. Не натвори ничего. Ясно?

Марик закатил глаза. Оливер надел пиджак и ушел. В груди плескалось раздражение и разочарование. Нет, в открытую он ловить льва не будет. Более того, в парк экаров тоже не поедет, хотя очень хочется. Да, он просто пойдет на кухню, позавтракает, сходит в кофейню… И зайдет в Сеть из нее, просто отвлечется…

К вечеру готова была программа, заточенная под людей с головами льва, бродящих в виртуальности. Марик запустил ее и смотрел, как бегут цифры. Планшет едва тянул такой массив данных, и он немного поломал голову, как сузить поиск. В результате подобрал пароль к локальной сети Белик, вытянул сведения из ее аккаунта, и поставил слежку на одного конкретного льва. Теперь, если он будет иметь неосторожность выйти в Сеть с тем же слепком модели, сработает сигнализация, и ему не поздоровится.

Он ведь не обманывает Оливера, не охотится за львом. Не превышает свои полномочия. Просто следит.

А кто бы еще смог в участке набросать на коленке великолепный код? Да никто. Он один. И он делает то, что должен делать.

========== 7 ==========

Удачное окончание бордельного дела решено было отпраздновать. В конце концов, они возились с ним целых два месяца, общались с маман так, словно она им сестрой была, или, в крайнем случае, близкой тетушкой. Даже прикрыли синдикат, повадившийся воровать деньги из терминалов публичных мест, где, тем не менее, ратовали за анонимность клиентов. Маман на радостях, что ее гости остались неизвестными, а наличность вернулась на счет, подарила им чемодан игрушек, на которые Марик посматривал с осторожностью, а Антон и вовсе сторонился. В результате они оставили чемодан в офисе, приветливо распахнув его, и наблюдали, как коллеги забавляются с дилдо и шариками, вибраторами всех форм и размеров, странными гибкими хреновинами, точно предназначенными для колоноскопии, и дикими даже для стриптизерш нарядами.

— Надо было прихватить наручники, — заметил Марик.

— Как будто у нас их нет, — хмыкнул Антон. — Пойдем. Пусть они радуются, а я за последнее время и так насмотрелся на все это… надеюсь, маман хотя бы не пользованные изделия подарила, а то не хочется думать, что Лазарро крутит в руках член, который побывал в миллионе задниц… хотя, — передумал он, — нет, хочется. Опять планшет свой проверяешь? — вполголоса спросил он.

Марик выключил экран. А что еще оставалось? Хваленые детективы Оливера с поставленной задачей не справились. В депо подержанных экаров заявили, что у них экар угнали еще на заре века, и полиции стоило бы обеспокоиться его пропажей двадцать лет назад, а теперь поздно, концов не отследишь. Не дал ничего и опрос подозреваемых. Убийство госпожи Белик осталось нераскрытым, лев пропал, и вряд ли когда выберется на поверхность. О нем ведь совсем ничего не было известно. Никто не влезает в одну и ту же шкуру дважды, если только не хочет быть пойманным.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал Антон.

— Мне это понравится? — насторожился Марик.

Совсем недавно Антон с таким же заговорческим видом позвал его на прогулку с демоном. Марик дергался от каждого резкого движения, и фиксповодок его ничуть не успокаивал. Он шел по улице рядом с Антоном всего двадцать минут, впереди рыскал демон, и это были самые страшные минуты в жизни Марика. У собаки смоляная шерсть стояла дыбом, дыхание было оглушительным, а изо рта капала слюна, и как Антон ни звал ее Лучиком, псина не отзывалась. В демоне невооруженным глазом можно было разглядеть убийцу, существо, не способное ни на какие чувства, и странно, что Антон, уже почти год живя с собакой, этого не понял. Пока что демон терпел его, но еще чуть-чуть, и кровь возьмет свое. Марик порой просыпался среди ночи и набирал Антона. Тот бурчал, что опять не выспится, и пусть Марик уже завязывает с проверками, но Марик никак не мог отделаться от удушливого ощущения, что его любовь глупо и быстро погибнет. Злой рок. Закономерное событие. Какой назовут его смерть, если его ночью загрызет демон? Трагической? Глупой?

Антон взял такси, сказав, что теперь они точно получат премию, и он может себе позволить жить на широкую ногу… Марик забрался на заднее сидение и прижался к его плечу. Пусть говорит что угодно, и везет куда хочет, главное, что с ним. Даже планшет во внутреннем кармане пиджака не так беспокоит, когда Антон рядом. Теплый летний вечер сочился в окна. Марик попросил водителя выключить климатконтроль и опустил стекло, наслаждаясь ласковым ветром.

— Здорово, что ты волосы не обрезаешь, — пробормотал Антон, ловя прядь Марика. Он провел по ней пальцами от макушки до кончиков, скользнул по коротко стриженым вискам и затылку.

— А я подумал: хорошо бы на лето все под ноль сбрить, как у тебя! — притворно воскликнул Марик.

— Не под ноль, а под троечку…

— Невелика разница.

Оказалось, Антон вез его к своему дому.

— Я не хочу повторения прогулки с собакой, — напрягся Марик. — У меня еще с прошлого раза нервы шалят.

— Лучик даже не посмотрел на тебя, — проворчал Антон. — На сегодня другие планы… но однажды ты к нему привыкнешь. Он же никого ни разу толком не укусил даже.

— Кроме тебя.

— Кроме меня.

— А других людей он обычно и не видит. А то бы и их покусал.

Антон подтолкнул его в бок. Марик выбрался из такси, глянул на высокий дом Антона. Вспомнил свой, счета которого до сих пор оплачивает… Все никак не расстанется с иллюзией, что все это не навсегда, и он вновь вступит в Альянс и переберется обратно из жилого блока. Уже почти и не хочет этого, почти убедил себя, что ему нравится быть детективом, но иногда, засыпая, понимает: хочет работать там, где нужно быть на пределе своих возможностей, а потом возвращаться домой — к Антону, готовить с ним вместе ужин или заказывать еду из ресторана, вместе принимать душ и ложиться спать. Эта картина преследует его уже долго. Антон то и дело остается у него на ночь, но этого недостаточно. Марик хотел, чтобы каждая ночь была его, каждая минута. Все остальное — полумеры.

Они поднялись на лифте на последний этаж, еще один пролет — по лестнице, и Антон забрался к люку, ведущему на крышу. Приложил браслет, пискнул датчик. Откинув люк, Антон посмотрел на Марика сверху вниз, светясь улыбкой.

Марик выбрался на крышу следом за ним. Сразу же налетел порыв ветра, гораздо более сильный и хлесткий, нежели на земле; Антон взял его за руку.

— У нас какая-то годовщина, а я забыл? — насторожился Марик.