— Ты…

— У меня всё тело горит. Хочется пить и постоянно тебя касаться. Алекс, что со мной происходит?

Стул с громким стуком падает на мраморную плитку, кажется, даже слегка разбивая её, а альфа моментально оказывается непозволительно близко к своему мальчику. Мужчина хватает мальчика за плечи и крепко обнимает его, сильно втягивая воздух, утопая в мягких отросших волосах.

— Наконец-то…

Я так долго ждал.

========== Часть 31 ==========

Всё происходит как в тумане. Происходит так быстро, что находит себя Тони уже лежащим на просторной кровати на втором этаже, а поверх его тела мужчину, что глаз от него не сводя, глубоко и часто дышит.

— Что… Что происходит? — мальчик дёргается, когда и так до неприличия выцелованную шею обдаёт влажным и тёплым дыханием.

Ему почему становится сильно страшно.

Альфа жадно припадает горячими губами к такой же горячей шее и начинает целовать с такой нежностью смешанной с невероятной страстью, что в это поверить невозможно.

Разве именно это ощущение описывают в романах?

Если да — то оно нереально приятное.

Алекс ждал долго. Ждал настолько долго, что в один момент свыкнувшись, и вовсе перестал уже ждать.

Теперь же это всё кажется каким-то странным, до безумия желанным сном, из которого выбираться не хочется совершенно.

Ещё тихие стоны вырываются из омеги. Мальчик по инерции начинает руками махать, мешая Алексу и ему приходится крепко взять их в свои и припечатать к кровати.

— Какой ты сладкий, малыш, — он слегка покусывает нежную и такую чувствительную кожу на шее, оставляя всё более отчётливый отпечаток от зубов и резко останавливается, серьёзно смотря на своего омегу затуманенным желанием взглядом.

Он уже не выдерживает.

Полный мазохизм если именно сейчас тебя потянуло на разговоры.

Альфа нагибается и откидывает то ли взмокшую, то ли влажную от воды челку и проводит пальцем по скуле, задевая нижнюю губу, слегка оттягивая её.

Какой ты красивый.

Чистота этого человека сильно удивляет и возбуждает одновременно.

Хочется жёстко трахать и одновременно пылинки с него сдувать.

До скрипа втрахивать в кровать и нежно целовать.

Сочетай не сочетаемое.

— Чем я пахну для тебя? — мужчина освобождает руки мальчика и начинает расстёгивать рубашку.

Она мешает как никогда.

Тебя одежда не идёт. Не сейчас.

— Ал…

— Не смей мне мешать! — мужчина рычит и слегка бьёт по его рукам, — отвечай.

— Мёдом и лесом, — Тони взвизгивает и дёргается, когда губы альфы оказываются на открытой груди мальчика. Он к ней прохода никогда не имел, а сейчас просто не готов отступать.

Он жаждет насладиться.

Почувствовать это идеальное хрупкое тело полностью. Попробовать на вкус, поцеловав каждый, даже самый крохотный участок этого тела.

Оставить многочисленные засосы, синяки и наконец, укус, что будет ярким останавливающим сигналом для всех.

Непримиримый собственник.

Мужчина никогда своё никому не отдаст. Особенно такое сладкого отзывчивого мальчика.

Он замечает капельку пота, что стекает с шеи Тони и тут же вылизывает её, а мальчик на это только сильнее выгибается, потому что ему… Приятно?

Это ужасно приятно.

Ни с чем несравнимо.

Особенно если тобой манипулируют умелые губы и сильные родные руки.

— Это бо-больно? — омега слова путать начитает и не знает куда руки деть и в итоге складывает на крепкую спину мужчины, непроизвольно сжимая ткань тёмной футболки от нереальности и нетерпимости всего происходящего.

— Детка, тебе нравится мой запах? — Алексу самому сложно говорит. Он отрывается от молочной кожи и внимательно устремляет свои глаза на затуманенные зелёные, что почти свой цвет теряют из-за расширенных зрачков.

— До безумия.

— И ты хочешь меня. Прямо здесь и сейчас, — не вопрос, а скорее утверждение звучит из уверенных уст и мальчик не задумываясь, много раз кивает.

Собственное тело перестало слушаться. Каждая клеточка, каждый участок, где побывали мягкие губы горят пламенем. Невероятно жарко.

Целуй меня вечно.

Прикасайся как в последний раз.

Сжимай мои руки, словно держаться больше не за что.

Покажи, как ты меня любишь. Раскрой свою любовь.

— Я так и думал, — мужчина улыбается и встаёт на колени, открывая тумбочки закидывая на кровать всё что им определенно будет нужно.

— Будет… Больно? — мальчик сглатывает, наблюдая, как Алекс быстро начинает скидывать с себя вещи. Отбрасывает футболку и расстёгивает ремень, а после встречается с ожидающим и таким похотливым взглядом изумрудов и снова припадает к любимым губам, сразу углубляя поцелуй.

Громкие звуки глубоких поцелуев, накопившаяся слюна вокруг губ и пошлые стоны. Это всё заполняет просторную комнату. Умелые движения заставляют забыть о стеснении, а низкий, по настоящему мужской голос — сходить с ума.

— Сначала будет неприятно, малыш. Это надо перетерпеть, хорошо? — мужчина отрывается от губ и гладит гладкую щеку.

Слишком сладко. Хочется ещё.

— Ты справишься. Ты у меня сильный мальчик, — он улыбается и снова поцелуй. Более страстный, хотя казалось, что такого уже не существует.

Мужчина медленно снимает рубашку до последней пуговицы и бросает уже ненужную вещь к своей футболке.

Всё равно, что сейчас творится в комнате. Это неважно.

Важно теплое дыхание и частые, такие желанные стоны, которые не думают прекращаются.

Это музыка для моих ушей.

Я готов делать это каждый день, чтобы слышать этого чаще.

Омега стесняется.

Стесняется когда горячий язык проходит по чувствительным соскам, когда губы обхватывают каждый из них и начинают томно сосать, ёрзает когда каждое мгновение на ещё девственном теле появляется новое яркое пятно.

Мужчина снимает с себя штаны и остаётся в одних боксёрах, мальчик жмурится от непонятных ему чувств. Он чувствует эрекцию альфы и ему приятно. У самого уже смазка обильно вытекает и так хочется побыстрее освободиться от плотных облегающих джинсов.

Ещё пару минут и он предстаёт перед ним полностью обнажённым.

Мужчина смотрит на своего мальчика. Смотрит на пухлые от долгих поцелуев губы, на грудь и шею полностью покрытую засосами, стоящий колом член. Этот внимательный взгляд ярких жёлтых глаз смущает ещё больше и омега спешит хоть как-то закрыться, но его руки перехватывают и впечатывают в мягкий матрац железной хваткой. Завтра останутся синяки, но это так неважно. На самом деле, ничего сейчас не важно.

— Не закрывайся. Ты идеальный, малыш, — мужчина облизывается осматривая все ранее недоступные его взору места. Красный, взмокший, с прилипшей чёлкой и с аккуратным членом его мальчик выглядит таким красивым.

Лучше всех.

Идеальный.

Он целует коленку и внутреннюю сторону бедра, спускаясь всё ниже и неожиданно подтягивает Тони к себе, хорошо очерченный через боксёрки член мужчины практически трётся об его промежность, вырывая у обоих громкое и хриплое стоны.

Алекс внимательно смотрит в доверчивые глаза и ждёт ответа на свой немой вопрос.

Вот оно. Прямо сейчас.

Страх щекочет что-то внутри, но сегодня, желание определенно сильнее.

Даже несмотря на результат, можно понять кто выигрывает.

Тони кивает и мужчина, поцеловав своего мальчика в лоб, тянется за бутыльком только сегодня купленной смазки.

— Когда ты успел? — омега завороженно наблюдает, как сильные руки распечатывают упаковку и выжимают немного лубриканта на пальцы.

Он отрываться не может. Не хочет.

— Меньше по ваннам ходить надо, — Алекс выдыхает слова в открытый рот мальчика, начиная того жадно и ласково целовать, одновременно вводя один палец.

— Не зажимайся, — несильный шлепок по бедру и указательный палец начинает двигаться внутри, растягивая девственные стенки узкой дырочки, — прошу, малыш, дай мне сделать тебе приятно…

Ему потребовалось минуты две, чтобы полностью расслабиться и впустить второй палец. Мальчик жмурится. Это не больно, скорее неприятно. Чувство наполненности накрывает его с головой и на самом деле, ему мало.