Морг.

— Да ты шутишь, — мальчик проглатывает комок нервов. Он абсолютно понимает, зачем его сюда привели. Он заходит туда после альфы и выходить из-за крепкой спины никак не желает.

Они натворили много делов. Сейчас надо этот громадный клубок из проблем как-то распутывать.

Заебись Рождество.

Алекс о чём-то быстро переговаривается с одним из рослых мужчин и мальчик слегка шипит и жмурится. Он явно ощущает нервозность своей пары, как минимум если брать тот факт, что рук они не расплетали, а мужчина её слишком сильно сжимает, наверняка забывая, кого он в данный момент держит.

Они проходят по светлому коридору практически в самый конец и заходят в такое же светлое, но более холодное помещение.

Помещение, в котором царица — смерть.

Эта комната до неприличия пропитана этим запахом. И Тони снова понимает: это не его больное воображение.

Он и правда чувствует.

— Добрый день! — к ним подходит полный мужчина и с честью пожав ладонь Алекса, устанавливается на омегу, который почему-то отступил на шаг назад и носом впечатался в приятно пахнущую холодом куртку. Это куда лучше, нежели ощущения плотоядных глаз и запаха смерти.

— Я прошу побыстрее, — Джонсон, с самого утра заметив странное поведения своего мальчика, мягко его обнимает за талию, прося немного выйти, — малыш, тебе просто надо ответить «да» и всё…

— Да! — Тони по сторонам оглядываться начинает.

Все они здесь окажутся.

Всех нас когда-нибудь накроет белой дешевой тканью.

И знаете, лежать под ней, кажется, приятнее, нежели смотреть на неё, являясь ещё живым.

Мальчик биение сердца успокоить не может, он никогда в таких местах не был и сюда, за свою жизнь точно прийти не хотел.

— Милый, надо посмотреть и если опознаешь, сказать «да», — поправляет его патологоанатом, сладко протягивает такое слишком личное слово, так что у двоих что-то внутри щелкает. Только результатирует совершенно по-разному.

Мальчика отталкивает. Он ничего больше говорить не хочет, а Алекса наоборот подначивает, он сначала смотрит на мужчину, а потом переводит взгляд на омегу и видит на его лице явный протест.

Нам еще одной проблемы не хватало.

Успокойся. Дыши глубже. Пропусти через себя. Я ведь пропустил.

Иначе мы здесь застрянем надолго.

Они не спеша проходят в центр помещения и железная дверь со стуком закрывается, сильно пугая мальчика, который крупно вздрагивает, по инерции хватая уже родную и всегда тёплую ладонь.

Почти посередине большого кабинета стоит что-то больше похоже на кусок дерева, а не койку. А поверх, не сложно догадаться — закрыт белой тканью труп.

— Вы готовы опознать тело?

— Да, — Тони сглатывает и подходит практически вплотную.

Простынь чуть отказывается и вхожу омеги предстает обезображенное лицо, когда-то знакомого ему человека. Пуля, что пустил Стив попала в правую часть лба и застряла где-то в середине черепа. Смерть наступила моментально и не сложно догадаться — это убийство.

Но мальчику этого человека не жалко совершенно.

Виктор также изуродовал его морально шесть лет назад.

Мальчик только большее отвращение начинает чувствовать.

— Вы узнаете этого человека?

— Да.

— Это ваш родственник?

— Да.

— Кем он Вам приходится?

— Это больше чем один вопрос! — мужчина хватает своего мальчика за локоть и отодвигает от того кошмара, что до сих пор предстаёт перед их глазами.

— Простите, но так положено, — как-то виновато отвечает мужчина, переводя взгляд на потупившегося мальчика, — ну так что?

— Дядей он моему приходился, — рычит мужчина и разворачиваясь, устремляется к дверь, — всего хорошего.

Вот и поговорили.

— Ты очень груб временами, знаешь…

— Терпеть не могу, когда меня ослушиваются, — мужчина потирает резко разболевшиеся виски и устало поворачивает голову к омеге, — прости малыш, но это правда надо было сделать именно в этом году. Не хочу эти проблемы решать в новом, — он тянется к ремню безопасности и перекидывает его через своего мальчика.

— Успокойся, дыши, — тот кладёт узкую ладонь на колено мужчины и чувствует, как Алекс почти незаметно вздрагивает.

— Решил применить мои методы успокоения? — мурчит мужчина, полностью поддаваясь любимому теплу.

— Именно, — ему немного стыдно. Мальчик сам себя не узнает, в носу начинает щекотать от столь приятного запаха, но почему-то, говорить об своей догадке не хочет — после праздника. Сейчас у них есть более важные дела, как кажется омеге.

— Ну тогда продолжай идти точно по моему плану, — томно выдыхает мужчина и щекочет влажным дыханием открытые участки кожи.

Это же какой-то кошмар. Как Тони раньше всё это терпел?

Невероятно.

— Да иди ты, — он толкает мужчину в плечо и убирает руку, скрещивая уже две на груди. Алекс на это только смехом заходится и бросая что-то типа: «ну у нас ещё много времени, малыш», выезжает с парковки.

А омеге чересчур неудобно из-за своего… Желания? Что это вообще? Он впервые чувствует подобное.

Ему страшно.

Ему ужасно любопытно.

И непонятно, что из этого сильнее.

Всё смешивается в один огромный плотный комок разных цветов: попробуй распутать.

Это вызов.

***

В гипермаркете много людей. Много настолько, что мужчина осмотрев толпу, заворачивается к мальчику, предлагая тому посидеть в машине. Но… Нет.

Ему не резонно. Омеге совершенно неинтересно оставаться одному.

Он осматривает всё это месиво из людей, что быстро что-то делают, бегая из одного угла в другой и громко кричат. Тони поклясться может: он никогда такого большого количества не видел и это по истине становится интересным.

— Ну как знаешь, — альфа плечами пожимает и идёт в сторону многочисленных тележек. На часах — полдень. У них есть ещё достаточно времени для подготовки. Тони тяжело вздыхает, пытаясь от мужчины не отставать и вглядывается в уж сильно сосредоточенное его лицо.

— Ты что? — мальчик слегка ежится от резко включившегося кондиционера и Алекс сразу спешит закрыть его своей спиной. Странно. воздух вроде горячий, но ему почему-то всё равно слегка прохладно, даже в хорошо отапливаемом помещении.

— А ты чего?

Беседа двух недалёких людей, как минимум.

Очень информативно.

— У тебя такое лицо серьёзное, — мальчик губы надувает и то выглядит слишком комично, чтобы не улыбнуться. Альфа сразу грубым смехом заходится и сильно обнимает того за плечи, когда прямо рядом проносится какой-то пожилой омега с полной, до краёв, тележкой.

— Я просто думаю, что бы купить. Может поедем в ресторан и там отметим?

— Нет, — мальчик однозначно много раз мотает головой и тяжело вздыхает, словно готовясь сказать что-то важное, — ресторан надо было заказывать заранее и тем более такие праздники нужно праздновать с… семьёй.

Последнее слово проглочено сильно шумной толпой, но он-то всё расслышал, понял и не смог искрению улыбку сдержать.

Это с ума сойти, как твоё одно слово, может перевернуть всё внутри меня.

Самое простое слово, слетающее с твоих уст обретает волшебство.

Это ненормально сказывается на мне.

— Ладно, — легко соглашается мужчина. Сейчас лучше смолчать, что он никогда дома ничего не отмечал и всегда праздновал в своём ресторане…

— А как ты вообще обычно празднуешь?

…а может и не лучше.

— В ресторане, — он смотрит на своего мальчика и не видит никакой реакции: его омега уже к этому как бы привык, — а ты?

— Никак. Если везло — на работе с персоналом, — он даже на альфу не смотрит.

Глаза говорят лучше слов, а он в данный момент говорить никаким способом не желает.

То что было тогда, стоит забыть. Не надо вспоминать, вороша прошлое и вырывать оттуда воспоминания.

Не смей это делать. В любом случае сделаешь себе больно.

Оставь прошлое так, где ему и место.

В прошлом.

Но пожалуйста, храни его. Это стоит делать. Закинь в далёкий ящик и закрой, выкинув ключ в будущее.