— Ты посмел поднять руку на моего омегу, тварь?! — мужчина делает шаг вперёд, но резко тормозит, когда альфа быстро перемещает большую тяжёлую ладонь на тонкую шею мальчика.

— Я не только поднять могу, но и задушить, — Виктор противно ухмыляется и в подтверждение слегка надавливает на горло пацану.

— Только попробуй, — рычит Алекс, слова выплёвывая, но всё же отступает на пару шагов назад. Он внимательно рассматривает своего мальчика и замечает огромное количество ссадин. Тони, что сейчас почти что голый стоит на бетонном полу и смотрящий такими перепуганными глазами, выглядит в десятки раз меньше, чем он есть на самом деле. Их взгляды пересекаются и мужчина сразу замечает, как зелёные изумруды начинают от слёз ярче блестеть.

Его мальчик сильно испугался. Джонсон глубоко дышит, сжимая и разжимая кулаки и переводит полный ярости взгляд на похитителя.

Он умалишённый. Съехавший с катушек окончательно. Такие смерти достойны и это будет для них самой лучшей наградой.

— Стив, стреляй, — очень неожиданно для каждого из присутствующих, бросает альфа.

— Что?.. — он спиной чувствует растерянность мужчины и абсолютно того понимает. Но выхода другого больше не находит

Его просто нет изначально.

— Но я…

— Стреляй, это приказ, — прерывает его Алекс.

И прошу тебя, только не промахнись.

Иногда, чтобы достичь чего, приходится серьёзно рисковать.

Ему очень страшно. Он разделяет этот риск с Тони и ему становится страшнее вдвойне.

Просто, сука, сделай это.

Ведь именно риск придаёт смысл самой жизни. Без риска она чертовски пресна.

Рискни сейчас, а иначе потом рисковать будет нечем.

Всё стоит на кону.

Всегда.

Комментарий к

У меня там в жанрах ангст стоит, так что всё по факту.

Серьёзно, эта приятельница-глава высосала всю мою силу.

Вечное спасибо. Жду такой же отдачи, как и всегда!

Merci~

========== Часть 28 ==========

В комнату громко падает напряжение. Воздух настолько тяжёлый, что его можно ножом резать.

Такое препятствие, пуля вряд ли сможет преодолеть.

Стив по инерции от этого стального голоса отпускает курок, даже забывая, что целился вовсе.

Куда попадёт эта пуля ему пока неизвестно.

Раздаётся громкий хлопок, а после — глухой удар соприкосновения чего-то тяжёлого о бетонный пол. Стив тут же ружьё в стену отбрасывает и к телу несётся, в плечо случайно альфу толкая, который после выстрела так и остаётся на месте стоять.

Окаменел.

— Сука… — Стив проверяет пульс и не ощущая ничего хоть немного схожего на живость у уже мертвого человека, отбрасывает руку и та небрежно падает на пол. Мужчина голову поворачивает и видит сидящего на коленях мальчика, что голову опустив, руками в холодный грязный бетон упирается.

— Эй, Тони, — мальчик крупно вздрагивает, когда его обнаженного плеча касается чужая рука, — посмотри на меня, — мужчина широкими ладонями почти что детское личико обхватывает и аккуратно рассматривает его со всех сторон.

Хоть бы не задел. Пожалуйста, пусть всё обойдётся…

— Не трогай его, — Алекс, очнувшись, видит труп Виктора и своего маленького мальчика, что большие зелёные глаза широко раскрыв, пялится в одну точку, в то время, когда его так беспардонно рассматривает не он.

Это крайне неподходящее место для ревности, но мужчина со своей природой сделать ничего не может.

Ему неприятно.

Стив тут же голову на звук поворачивает и внимательно на босса смотрит, а потом кивает и послушно отступает, давая Алексу занять его место.

— Малыш?.. — альфа подбородок омеги вздёргивает вверх, прося посмотреть ему прямо в глаза, но тот словно всё видеть перестаёт, не отрываясь от человека напротив них. Мужчина следит за взглядом мальчика и глубоко вздыхает, понимая: он к такому не был готов. Для Тони это глубокий шок.

— Уберите тело, — кидает Джонсон не отрывая своих пронзительных взглядов от зелёный изумрудов, что с каждой секундой становятся всё тусклее, всё прозрачнее, — и оставьте нас. Тебя, Стив, это касается тоже.

— Я буду ждать в машине, — коротко регламентирует альфа и быстрым шагом уходит с этажа.

Им всем определённо стоит побыть одним.

Дверь закрывается, а через несколько мгновений раздаётся отчаянный скулёж, что буквально рвётся наружу, больно кусая и царапая тело изнутри.

— Тише, тише, — мужчина своё пальто снимает и укрывая им своего мальчика, крепко-крепко обнимает, нежно целуя в макушку, — это всё уже закончилось.

— Мне больно… — он всхлипывает и сильно, очень громко плачет, определенно голос себе сажая, — Алекс, мне невероятно больно!

— Где, малыш? — он резко отстраняется и осматривает омегу, останавливаясь на уже образовавшийся синяках в районе шеи, — сильно больно? — мужчина боится. Боится навредить ещё больше. Он просто тянется губами к шее Тони, но тот резко отстраняется, не давая к себе полностью прикоснуться и альфа кивает, опускает голову, о чем-то сразу своём думает.

Что он мог ещё ожидать?

Твоего омегу чуть не изнасиловали и сильно избили. Он только что увидел, как заканчивается чья-то жизнь, а ты со своими поцелуями.

Прекрати, это не в то, в чём сейчас нуждается человек, которого ты так смертельно клялся защитить.

Не молчи пожалуйста. Кричи, бей со всей своей силы, матерись. Пускай слезы градом катятся так, чтобы потом пить хотелось сильно. Сделай хоть что-нибудь их этого, но прошу, только не молчи.

— Мне больно… — мальчик свои мокрые глаза поднимает и лениво ими моргает, — вот тут больно.

Прямо в районе сердца.

То, что никогда болеть априори не должно.

— Я словно умираю, Алекс… — мальчик кладет аккуратные руки поверх сильных плеч и немного стягивает ткань рубашки, — увези меня отсюда.

Спрячь меня от мира. Закрой от боли, попытайся вылечить её. Давай же, ты весь говорил, что можешь всё.

Мне её терпеть невыносимо.

— Хорошо, малыш, пошли, — мужчина мягко проводит по волосам омеги и застегнув на хрупком теле почти в два раза больше него, пальто, поднимается вместе с своим мальчиком на руках.

Давай забудем этот день. Сотрём его. Вырвем этот грязный лист календаря и заместо вставим новый, ещё не запачканный.

Я знаю, как тебе больно.

Потому что мне больно тоже.

***

Альфа сидит за маленьким журнальным столиком и внимательно вслушивается в слова, что в данный момент диктует ему врач. Тот недовольно хмурится, выходя из их спальни и приглашает Алекса на разговор. Он, если честно, чрезмерно недоволен состоянием мальчика. Потому что… Как такой альфа, как Джонсон, смог допустить такое со своим, на минуточку, истинным омегой?

«Уму непостижимо» — говорит Уолтер и глаза к потолку заказывает.

Но в саму историю его никто не включает. Абсолютно всё Смиту, естественно, не рассказывают.

Ему, честно говоря, этого знать вовсе не стоит.

Мужчина выслушивать все колкости, проглатывает обидные, режущие ножом слова. В конце только лишь благодарит и прощается с врачом, провожая того до двери.

Алекс осматривает первый этаж и уже с гостиной видит разбитую вдребезги посуду. У него сил нет её сейчас убирать. Думает — уж это точно подождет до завтра. Альфа быстро душ принимает, а потом приходит в комнату. Он ужасно спать хочет, но это всё как рукой снимает, когда мужчина видит безмятежное, в ужасных ярких синяках лицо своего мальчика, тело которого, в прямом смысле утонуло в мягкости кровати и теплых одеял.

Ему нравится наблюдать, как Тони спит именно здесь.

Алексу до безумия нравится смотреть на него во сне, полу касаться его тела, всё время боясь ненароком разбудить.

Мужчине нравится.

Нравится абсолютно всё в этом человеке.

Альфа глубоко вздыхает и подойдя ещё на пару шагов ближе к кровати, садится на корточки, сразу оказываясь на одном уровне с лицом Тони. Его глаза прикрыты чёлкой и слегка подрагивают от её щекотки и мужчина спешит как можно быстрее зачесать волосы назад.