— Они ведь ищут нас? — тихо, глядя на закрытую впереди дверь, прошептала девушка. — Рис? Саймон? Мой отец?

— Не сомневайся в этом. Вопрос в другом, — вздохнула Анжи.

— Как думаешь, сколько прошло времени с того момента, как нас похитили?

— Не знаю. Эта гадость в крови мешает всему — думать, слышать, видеть, ощущать. Я даже приблизительно не скажу, какое сейчас время суток. Нет даже чувства голода, хотя я не ела с самого утра.

— Билл…он еще жив?

— Да, — уверенно ответила Анжи, снова глядя на стену.

Мина не представляла, как Анжи еще не бьется в истерике. Вот она наверняка не смогла бы так держать себя в руках, зная, что там, за стеной, совсем рядом умирает любимый человек, а она не в силах ему помочь. Но Анжи куда старше, чем она сама.

— Скажи, а сколько тебе лет? — пытаясь отвлечься и отвлечь свекровь, спросила Мина.

Она готова была тысячу раз задавать глупые сейчас вопросы, лишь бы не думать и не нагонять тоску и страх.

— Девяносто восемь. А по мне и не скажешь, верно? — хмыкнула Анжи, так же пытаясь разрядить обстановку.

— Да, — слабо улыбнулась девушка. — Почему у тебя только двое детей? Моим матери и отцу только по пятьдесят, а у них уже пятеро. Да и вообще — у волков всегда много детей, большие семьи.

— Рис стал альфой, и чуть позже я родила Сэмми. И поняла, что стоило повременить. В стае были трудные времена, сын пытался всех сплотить, пытался удержать власть. Билл всегда был рядом, а я одна с ребенком на руках. Мне было тяжело, и я зареклась иметь еще детей. А сейчас мне кажется это уже не уместным. Да и отвыкла я от младенцев. Мне хватает тех малышей, которых я нянчу у своих подруг.

Так они и говорили — ни о чем, о мелочах. В их ситуации это, возможно, и казалось глупостью — обсуждать такую ерунду, когда нужно думать, как выбраться. И они думали бы об этом, будь у них силы, но их не было. Они были в ловушке. И лучшее, что могли делать — так это не падать духом. Лучше отвлечься, лучше забить голову пустыми разговорами, чем тревогами и переживаниями.

От двери раздался едва заметный щелчок замка, и обе пленницы разом напряглись, не зная, чего ждать и бояться. К удивлению и настороженности обоих, створки не распахнулись сразу, и открывший замок будто передумал. Но вот ручка начала опускаться вниз, и в комнату проникли первые лучи света. Дверь открылась едва-едва, только чтобы впустить в комнату хрупкую детскую фигурку, скользнувшую в подвал и тут же закрывшую за собой дверь.

Мина с удивлением рассматривала юную девушку, даже девочку, на вид лет четырнадцати. Среднего роста, худая до ужаса, даже изможденная. Мышиного цвета волосы коротко подстрижены, одежда болтается и явно мальчишеская. Под огромными глазами желтого, звериного цвета темные тени усталости и болезни. Сами глаза нервно бегают туда-сюда, а язык бесконечно облизывает губы.

Девочка быстро подошла к стулу, где сидела Мина и стала за спиной, начиная шептать тихо-тихо:

— Я развяжу веревки. Но это единственное, что я могу сделать для вас.

— Ты кто такая? Что ты здесь делаешь? — глядя на девочку-волчонка, спросила Анжи. — Тебя тоже похитили?

— Да, похитили, — выдохнула с заминкой девочка, освобождая затекшие руки Мины и следом переходя к Анжи.

— Где мы находимся? — тут же начал спрашивать молодая женщина, пока Мина растирала руки. — Что это за место? Сколько здесь охотников?

Вопросы были короткими и по существу — им нужна была информация.

— Вы на окраине города, за большой свалкой. В катакомбах. Здесь когда-то были шахты. Это один сплошной лабиринт. Охотников человек двадцать, может больше. Я не знаю, сможете ли вы выбраться, — тихо шептала девочка.

— Как давно ты здесь? — удивленно спросила Мина, поражаясь осведомленности ребенка.

— Много лет, — едва слышно выдохнула девочка.

Анжи и Мина переглянулись, не представляя, как эта малышка здесь оказалась и что она перенесла.

— Вам нужно спешить. О…Кларк уехал, но скоро вернется. Это — ваш единственный шанс уйти, — шепнула напоследок девочка и двинулась к двери. — Идите попеременно влево и вправо, все время вверх. Охотники дежурят только у развилок, их можно обойти, если перед этим дважды свернуть в одном направлении. Слушайте и вы выберетесь.

— Ты не пойдешь с нами? — воскликнула шепотом Мина.

— Не пойду. И еще — оставьте своего друга здесь. Он вам не спутник.

Анжи тут же нахмурилась и закусила губу, зажмуривая глаза, а девочки и след простыл.

— Какая странная, — протянула Мина, плавно, стараясь резко не двигаться, поднимаясь на ноги.

Конечности почти не держали, хоть и не были связаны, но затекли не меньше чем руки. И слабость, эта ужасная слабость во всем теле и тошнотворное головокружение!

— Она — омега, — прошептала Анжи, тоже поднимаясь на ноги.

— Что? — удивилась Мина.

— Я встречала таких как она. Я знаю, — уверенно кивнула Анжи, подходя к ней и беря ее за руку.

— Она еще совсем ребенок, как она попала сюда? Откуда так много знает?

— Я догадываюсь, кто она такая, — тихо произнесла молодая женщина, поддерживая Мину и медленно шагая к двери.

— Кто?

— Дочь Кларка. Когда он покидал стаю, он увез с собой одну из волчиц. Она ждала его ребенка.

— Но девочка…ей же только тринадцать-четырнадцать, а это было восемнадцать лет назад.

— Ты никогда не встречала омег? — хмыкнула Анжи, подойдя к двери и опираясь о нее плечом.

Бессилие давило на обеих, и каждый шаг давался с трудом. Они обе не представляли, как такими темпами смогут выбраться. Когда нет ни сил, ни времени на их восстановление. Но не попытаться они не могли — хуже все равно не будет.

— Они отличаются от обычных оборотней. Они медленнее развиваются, почти как люди. Да и живут в два, а то и в три раза меньше. Но они бОльшие звери, чем мы. Природа позаботилась о том, чтобы таких особей почти не было. Они слабы, не только физически, но по большей части психологически. Они не стабильны, опасны, как для себя, так и для окружающих. Едва контролируют своих волков, оборачиваются почти бесконтрольно.

— Если она дочь Кларка, почему выпустила нас? Почему помогла?

— Родителей не выбирают, — вздохнула Анжи. — Я очень сомневаюсь, что ей здесь с отцом хорошо живется. Но и уйти она не может — он не отпустит, и всегда найдет. Да и ей одной быть нельзя. Всегда с омегой рядом должен быть другой оборотень. Всегда.

Медленно и тихо, стараясь не скрипнуть дверью, Мина потянула ее на себя. Они обе снова зажмурились от яркого света и прислушались. Кругом было тихо, и они вышли в земляной круглый коридор, оглядываясь по сторонам, и напрягая свой сейчас человеческий слух на максимум. Им нельзя напороться на охотников, иначе им не выбраться никогда. Больше их одних не оставят. Анжи отпустила руку Мины и шагнула к соседней двери.

— Билл…

Прошептала они и толкнула другую дверь в такой же подвал. Мина не знала откуда она нашла в себе силы так рвануть внутрь и упасть на колени перед своим мужем. Сама девушка едва смогла шагнуть следом без поддержки. Увиденное заставило ее глухо вскрикнуть и прижать ладошку ко рту. По щекам снова бежали слезы.

Билл лежал на земле, по пояс обнаженный, что позволяло видеть изорванную в клочья спину. Над ним явно поработали плеткой, которая валялась в углу. К еще большему ужасу на концах каждого хвоста Мина разглядела сверкающие в тусклом свете стальные крючки, которые и превратили спину мужчины в месиво.

— О, Билл! — стонала над мужем Анжи, боясь прикоснуться.

Мужчина был прикован к стене чугунной цепью, закрепленной на щиколотке, которую нереально было отстегнуть или порвать. Да если бы и был он сейчас свободен — они не смогли бы донести его вдвоем. Не тогда, когда сами едва стоят на ногах.

— Анжи, — тихо протянула Мина, встречаясь взглядом с мокрыми глазами молодой женщины.

В них было столько боли, столько страдания и столько беспомощности, сколько тяжело себе представить.

— Нужно идти. Если мы выберемся, мы пришлем помощь. Его заберут. Анжи…