— Знаю, — всхлипнула женщина, убирая с бледного лица мужа темные пряди волос. — Я… не могу оставить его вот так. Одного.

— Анжи…

У самой текли слезы, но Мина знала, что по-другому нельзя. И Анжи это знала, только выше ее сил было сейчас уйти от своей пары, возможно видя ее в последний раз.

Волчица склонилась над мужем и что-то горячо зашептала ему на ухо, поливая его лицо своими слезами. Потом решительно выпрямилась и встала на ноги.

— Нужно идти. Ты права. Чем быстрей мы выберемся, тем быстрей поможем ему.

Она бросила на супруга еще один взгляд и решительно закрыла дверь.

Опираясь друг на друга и помогая шагать, обе пленницы двинулись к своей свободе.

Шахта мало походила на шахту. Здесь, видимо, работы закончились еще пару сотен лет назад, поскольку деревянные балки, поддерживающие когда-то стены и потолок, уже искрошились, стены заилились из-за того, что подземные воды были близко. Было мерзко и грязно. И еще ужасный запах в некоторых коридорах от свалки, что была над ними. Пленницы продвигались медленно и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Для обеих было так непривычно полагаться только на свои человеческие чувства: ни уловить звуков издалека, ни ощутить запаха опасности, да и вообще было странно ощущать себя без волка. Их звери будто никогда и не были с ними. Это сбивало с толку и даже пугало.

Пока пара беглецов пробиралась по тоннелям, останавливаясь на каждом изгибе и внимательно слушая и пытаясь не упасть от бессилия прямо там же, их одежда, и до этого не блиставшая чистотой, окончательно утратила свой вид. Некогда белоснежное платье Мины было в потеках грязи и крови, тут и там тонкая ткань была разодрана в клочья. Одежда Анжи тоже мало походила на тот ослепительный наряд, что она выбрала для свадьбы.

— Думаю, что свою свадьбу ты и захочешь — не забудешь, — переводя дыхание, шепотом произнесла Анжи, когда они остановились на очередном повороте.

— Да, если мы выберемся отсюда, я буду вспоминать этот день с содроганием еще много лет, — не могла не согласиться Мина, пытаясь отодрать от своего платья шлейф, который пусть и был короткий, но сейчас оказался жутко мешающим.

Но сил не было даже чтобы разорвать ткань, и как они еще стояли на ногах — оставалось загадкой. Вероятно, одно только желание выбраться и жить и помогало обеим. А Анжи еще ни на миг не переставала думать о Билле. Было невыносимо уйти из той комнаты, где он был, но разумом она понимала, что кроме как этим — ничем больше не поможет ему. Ему нужна врачебная помощь, поскольку регенерация так же не действовала из-за наркотиков: и у нее, и у Мины все еще кровили те раны, что им нанесли сильными ударами, что уж говорить о спине Билла. И единственный для него шанс выжить — привести помощь.

— Ты слышишь? — замерла неожиданно Мина.

Анжи тут же навострила слух. Вдалеке, за пару поворотов от них, слышались голоса и гулкие шаги по полу. Бетонному полу, которым всегда была устлана земля на первых уровнях шахт, где были рельсы для вагонеток, чтобы вывозить добытый материал. А это значило, что они уже близко, что почти выбрались. Главное сейчас, не попасться на глаза никому из охотников.

Стараясь не шуршать и почти не дыша, Мина с Анжи свернули в темный неосвещенный поворот и замерли, слушая приближающиеся шаги нескольких человек. Разобрать, о чем говорят люди, было невозможно, ровно до тех пор, пока они не подошли совсем близко к тому месту, где укрылись пленницы.

— Когда Кларк вернется?

— Сказал, что через пару часов. Ему нужно сбить со следа тех, кто пойдет за нами.

— Думаешь, у него получится?

— Он много лет водил за нос этих чертовых псов, естественно ему удастся это и сейчас.

— Как долго мы еще будем оставаться в этом месте? Здесь воняет, хуже, чем наверху…

Постепенно голоса удалялись, пока обе женщины совсем не перестали их слышать.

— А если они пошли за нами? Если увидят сейчас, что мы сбежали? — вдруг запаниковала Мина, поняв в какую сторону ушли мужчины.

— Нужно торопиться, — вздохнула Анжи и, снова взяв ее за руку, вышла из укрытия.

Но не успели они отойти хоть на пару десятков метров дальше, как снова послышались шаги, и даже не шаги — топот бегущих ног и глухие вскрики. Они едва успели нырнуть в темное углубление, чудом оказавшееся рядом, прежде чем из-за угла выскочили трое запыхавшихся охотников.

— Нужно сообщить всем! — рявкнул один из них. — И позвоните Кларку. Пусть возвращается скорее, иначе нас растерзают, раньше, чем мы успеем выйти наверх!

А вслед за его словами до девушек донесся сильный волчий вой, слышный даже под землей.

— Твою мать! — ругнулись все охотники разом. — Приведите одну из сук, нам нужен козырь. Они не посмеют напасть, если кто-то из них будет под прицелом!

И снова удаляющийся топот.

Мина с Анжи переглянулись, и в глазах обеих светилось неимоверное облегчение. За ними пришли! Их нашли! Теперь они точно выберутся!

— Нам лучше остаться здесь. Иначе мы в такой суматохе точно попадемся, — прошептала Анжи, оседая на землю от того, что облегчение забрало всю решительность, а та соответственно все силы, что еще держали их на ногах.

Рис стоял на вершине холма, устремив пронзительный взгляд желтых глаз на едва заметный вход в катакомбы в низине. По обе стороны от него стояли Мартин и Джек.

— Они знают, что мы их нашли. Нельзя медлить, — задумчиво произнес Мартин.

— Там Мина и мои родители, и нападать вот так сразу тоже нельзя, — прорычал Рис, внимательно и тяжело глядя вперед.

Но что бы ни говорил мужчина, его единственным желанием было сейчас рвануть со всех ног туда. Однако благоразумие и страх за близких его сдерживали. Он не знает, что и кто его там ждет. Не знает ничего, и очень боится подвергнуть опасности своих любимых.

У ног трех альф тут и там крутились и выли волки, ждущие приказа нападать и искать. Глаза каждого зверя сверкали яростью и гневом, что сейчас обуревал всех их вместе с вожаком. Она бурлила в их крови и гнала вперед, в атаку. Она подогревала их силы и злобу. Каждый из них сейчас ощущал, что не имеет права на ошибку, что не может оплошать. Все они сейчас понимали, как важно правильно повести себя.

— Мы уже нашли их. Совсем скоро мы заберем оттуда твою семью, — ободряюще сжал плечо друга Джек.

И он, и Мартин, да и все вокруг, знали, что сейчас творится в душе Риса. И даже не нужна была ментальная связь, чтобы вся стая понимала, что происходит с их вожаком. Рис был на пределе. С того самого момента, как понял, что не чувствует Мину, что ее нет рядом, что она пропала. Его захлестнула такая паника, такой ужас, что это прочувствовали все волки, которые находились рядом на празднике. Быстро и ловко оборотни проводили людей с торжества, наврав с три короба, пока Рис и еще пара волков обыскивали ресторан и искали след Мины. А потом и Анжи с Биллом, которые тоже исчезли.

Не трудно было догадаться, кто стоял за всем этим. И Рис корил себя за то, что не предусмотрел этого в такой день. Он не думал, что охотники нападут так внезапно и в такой момент, когда была очень велика вероятность попасться. Это-то и сыграло с ними злую шутку: все расслабились, уверенные, что ничего не произойдет. А охотники воспользовались этим. И с каким успехом — трое похищенных оборотней!

В первые мгновения, когда Рис понял, что у него забрали всю семью, он был словно потерянный ребенок — испуганный, дрожащий и растерянный. Он сидел на полу в коридоре, из которого по запасной лестнице совсем недавно спускались похитители, и едва мог дышать: горло сдавливало, дышать было трудно, и все, о чем он мог думать — что он потерял свою пару. Что у него забрали самое ценное, то, без чего он не проживет и дня, без чего сойдет с ума. В чувство его привели друзья. Встряхнули так, что мозги мигом заработали, и минутную слабость едва ли кто увидел и почувствовал. Растерянность сменилась сосредоточенностью и активной работой разума. Испуг сменился злобой и яростью. А дрожь страха — предвкушением борьбы.