Надоели все и всё.
P.S. А пистолет свой сунь себе в одно место.
Да выкинь ты его к чертям собачьим в Тихий океан, на фиг он тебе нужен, расстраиваться только. Впрочем, о твоих прогнозах поговорим. Надеюсь, не всё так мрачно.
P.P.S. Даю тему для беседы в машине. Eсли всё-таки решимся поехать на пикник. Просто, интересная штука. Помнишь соседского рыжего кота? Иногда забредает ко мне, ты его ещё норовил накормить венгерским салями из русской деликатесной. Повадился навещать этого кота товарищ - чёрный, роскошный, даже вальяжный какой-то. Вот они играют вместе, а раз я заметила: чёрный на рыжего заскакивает сзади, а тот вопит и метелит нахала. Потом опять они играли, потом несколько раз повторилась история с неудачным совращением. В конце концов, сегодня выглянула и наблюдаю такую картину. Оба кота лежат под лестницей. Рыжий положил черному лапу на шею. Обнимает, как женщина. Ласкаются, как будто не два кота, а голубь с голубкой. Так что же это: природа? Генетика? Или тот добил-таки этого?
Всё. Встретимся - доболтаем.
Клара. 4 июля, вторник, 9-02
Доехала на ура. Живая. Сейчас под душ - и спать.
Настроение - не дай Бог! Телефон отключаю. Мне надо выспаться, а то в твоей курилке, которую ты называешь комнатой для гостей, не сомкнула глаз. Казалось, утро не наступит никогда. Впрочем, оно, похоже, так и не пришло. Это пишу не я: это пишет моя не выспавшаяся депрессия.
Ладно. Привет.
Павел. 4 июля, вторник, 10-30
Когда проснешься и включишь телефон, набери меня по сотовому. Пять минут назад позвонил Кирилл. Он не в себе, да и я с такого бодуна будучи разбуженный... Единственное, что я понял, это то, что Олег и Зинка в больнице. В какой именно и что они там делают, не знаю. Сейчас я под холодный душ, за баранку и к Кириллу. Хотя в моем состоянии вероятность того, что я доеду до места назначения или тоже окажусь в каком-нибудь медицинском учреждении, примерно одинакова. Лови меня по сотовому. И ведь ни до кого не дозвониться: все еще с полянки не приползли!
Павел. 4 июля, вторник, 16-45
Прости, забыл включить сотовый. Они не в больнице. Точнее, не совсем в больнице: они в морге. Оба. Кирюшке позвонили в девять утра из полицейского управления, потом приехали - пока я в человеческое состояние под душем возвращался, - вопросы какие-то задавали, он не помнит, какие, и потом сказали насчет морга. Я от него позвонил в больницу эту, там долго искали по бумажкам и наконец подтвердили. Я туда поехал. Не знаю, зачем поехал: сначала никого не мог найти вообще (праздник ведь сегодня), а когда нашел кого-то, эта кто-то сказала, что ими занимается полиция. Обломавшись об эту бюрократиху от медицины, вернулся к Кирюшке, но его уже дома не было. И вот сижу у себя дома, что делать - не знаю, крыша уехала вконец, и больше всего хочется нажраться и забыться, но боюсь: кто знает, когда водительские способности мои могут понадобиться? И где Кирилл? И что вообще происходит? Наверно, все-таки нажрусь...
Клара. 5 июля, среда, 9-48
У тебя самое главное - нажраться!
Впрочем, должна признаться, что вчера сделала то же самое (скажи мне, кто твой друг!). Никак не удавалось заснуть, понимаешь? Вот и наклюкалась твоим коньяком, который ты когда-то завёз. Не первый раз уже назюзюкалась. И на твой сотовый не звонила.
Кто только придумал эти проклятые пикники! Зачем мы поехали - ведь не хотели же! Вот два дурака, чтобы голову, блин! - в песок не прятать. Интеллигенты грёбаные...
Я в полном расстройстве. Завтра на работу, а не соображаю ни черта. Глаза раскисли, нос распух, да и вся остальная рожа какая-то расквашенная, помятая. Взглянув случайно на себя в зеркало, наконец, поняла: вот именно это состояние, пардон, лица и называется: кирпича просит. Что с Кириллом? Встретился ли ты с ним, наконец? На самом кемпинге я его что-то не видела. Был он?
Пашенька, неужели это не кошмарный сон и не пьяный бред? Да, я знаю, такими вещами не шутят.
Олега нет. Моя жизнь кончена. Даже если я жива физически, душа всё равно мертва. Ведь больше ничего в жизни не было, кроме этой любви. Почему кому-то надо было стрелять в него, а не в меня? Ведь убил-то он этим выстрелом нас обоих, а мог бы - одну меня...
Да, конечно, дружба с тобой - но я не тот человек, с кем можно долго поддерживать отношения. Я знаю, ты тоже меня оставишь. Меня все всегда бросали. Теперь стало ясно, почему. Потому что меня нет. А есть только тень. Чёрная и жуткая. Подумать только, ещё два дня назад я шутила и на что-то надеялась.
Паша, сообщи, если узнаешь чего нового. Мне же никто, кроме Зинаиды, не звонил... За мужей своих боялись наши дамы. Если бы они знали, как сильно мне не нужны их мужья! А Зинаиде чего было бояться? Знала ведь, что Олег - её. Уж это-то наизусть знала. Хоть вливала яд, но и сообщала новости. Всё. Больше никто, кроме тебя, звонить не будет. Да и ты скоро прекратишь.
Пустота. Тьма.
Кажется, коньяк остался. Пойду допивать.
Теперь у нас с тобой будет много общего: океаны спиртного.
Боже мой, ведь ещё похороны впереди!
Павлуша, а как ты? Пьёшь, небось?
А у меня ещё чуть коньячку.
Хочешь выпить? Твоё здоровье.
Хоть бы на клавишу правильную попасть.
И это ты называешь хэппи эндом?
Павел. 5 июля, среда, 12-22
Клариадна, прекрати! Не нажирайся одна более суток подряд. Потому что иначе это уже будет запой. Или то, что благодарные потомки назовут синдромом имени меня. Жизнь для тебя не только не прекратилась, а наоборот - начинается. Ты была все это время (кстати, сколько у тебя это с Олегом тянулось? Год? Три?) под гипнозом: ничего и никого вокруг не видела. Теперь отопьешься, отревешься, отсморкаешься и... Ты же молодая (сороковник - делов-то!), красивая, умная, интеллигентная, страстная (ну я-то знаю!), загадочная (о, это ты умеешь!). То, что произошло - для тебя есть освобождение - и только. То есть, если писать детектив по принципу "ищи того, кому это выгодно", то избавиться от него выгодно было в первую очередь тебе. Не понятно, правда, при чем тут Зинка. Разве что, "заодно", по-чапаевски: "всех перестрелять!" Ну, извини, ну, не буду, чего-то юмор черный из меня попер...
Не брошу я тебя. Потому что люблю. И, помнишь, мы уже однажды договаривались: я оставляю за собой право любить, кого хочу? Посмотри вокруг: кто у меня, кроме тебя, есть? Пусто. Знакомых - пруд пруди, вон, телефон раскалился (правда, и повод такой, вся тусовка на уши встала, но и без повода знакомых хватает, я ведь животное общественное, от людей, как ты, не шарахаюсь). Но и - все. Шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству. То есть, пустота... Как тебе удалось собой эту мою пустоту заполнить - не знаю. Зачем - то есть, зачем я тебе - тоже не знаю. Да в общем-то и знать, наверно, не хочу.
Ну, вот ищу я себе кого-то. Тихо так ищу, незаметно, ни для этого "кого-то", ни - иногда - для себя самого. Кого-то вроде Кирюшки. Да не малолетку я непременно ищу, что ж ты так сразу!? А такого, с которым рядом легко и тепло. Как объяснить?.. Ну, когда с работы домой сломя голову несешься, потому что за день смертельно соскучился. А у меня такого никогда не было. Много всякого было, особенно по молодости (а уж ты-то точно меня за старого развратника держишь, да не ты одна), а такого - не было. Ни разу. А хочется. Знаешь, меня в детстве учили, вставая из-за стола, говорить "спасибо". Разучился: некому "спасибо" говорить. А жизнь-то... сколько той жизни осталось?
Все, закругляюсь на сегодня и еду к Кирюшке. Он как исчез вчера, так я его не могу поймать. И на звонки не отвечает. Приеду, сяду под домом и буду ждать. И может, черт с ней, с работой завтрашней? Ну, заболел я - и все. А может, и тебе заболеть? Лови меня по сотовому, если что, не стесняйся.
