— Я правда хочу наладить общение, – дергая рукав, с запалом произнес Коннор, наконец, подняв взгляд на Гэвина.

— Ох, да неужели? – Гэвин резко вырвал свою руку. — Может, ты ещё и понимаешь, в чем проблема?

— Нет, – Коннор склонил голову, напоминая наивного щенка.

— Проблема в тебе, – резко произнес Гэвин, наслаждаясь толикой страдания в глазах Коннора. — Знаешь,та фигня с тем, что мы дружили в детстве, а потом потеряли связь бла-бла-бла. На это мне параллельно. Такое случается тут и там, и это нормально. Но ты вернулся, Коннор. Вернулся и целых два месяца молчал, игнорируя меня.

Коннор понуро уставился в пол, и у Гэвина даже немного поубавился пыл, но он встряхнул себя, напоминая, что парень перед ним не просто милый щенок. Какое-то время Рид уверял себя, что их давняя дружба имеет хоть какое-то значение для Коннора. Для них обоих. Гэвин, действительно, дорожил детскими воспоминаниями и порой даже верил, что это было нечто большее. Особенно долгими моментами между бодрствованием и сном. Перед самим собой он был честен: да, он определенно был влюблен в Коннора. Был ли Гэвин геем? Ага, как же. Хрена вам. Кажется, для его случая было дурацкое заумное слово, которое ему сказала Тина. Гэвин пытался его запомнить, вроде оно было похоже на писк птиц. Да, похер. Суть была в том, что ему было плевать на пол и прочую ерунду. Лишь бы ему мозг не ебли. А Коннор сейчас ебал.

— Я не думал… – продолжил мямлить Коннор, а Рид начал уставать.

— Вот именно. Ты не думал, – кивнул Гэвин. — Тусуйся со своими новыми друзьями, а я буду со своими. И все будут счастливы.

Рид махнул ему рукой на прощание и ушел в сторону своего кабинета. Да, он, наконец, высказал всё этому засранцу, из-за которого не раз ему было больно. Но от этого стало только хуже. Где-то в груди заныло, поскреблось и осело осадком на ребра. Ему лишь хотелось сделать Коннору также больно, а теперь Гэвину самому стало хуже.

Коннор ощущал себя мухой, застрявшей между стеклами в окне. Он хотел… нет. Ему нужно было признаться в чувствах, но всё, что вылетало из его рта, это непонятные звуки. При этом он не был тяжелым на подъем: мог с легкостью выступать на дебатах и заводить новые знакомства. Но терялся рядом с объектом своего воздыхания. В такие моменты Коннор чувствовал сладкий соблазн побега: забей и живи себе дальше. Но каждый раз, закрывая глаза, Коннор видел Гэвина. Иногда казалось, что из-за частых размышлений о Риде, тот буквально растворился в Конноре.

В библиотеке во время обеда всегда было тихо. Так что сегодня Коннор решил спрятаться от друзей и любопытных взглядов одноклассников там. Забившись в самый дальний угол, среди никому ненужной литературы, Коннор занялся своим любимым делом: самобичеванием. Ненужная литература и ненужный Коннор, вот они и нашли друг друга. Парень вяло жевал холодный обед, развалившись на полу в пыли, и обдумывал, что лучше было бы умереть от рук Гэвина, чем услышать те слова. Он звонко хлебнул остатками смузи и всхлипнул, как раз, когда к нему в угол заглянул тренер Андерсон.

— Ух ты бля, – вырвалось у мужчины.

— Тренер Андерсон? – удивился Коннор, отставляя в сторону пустую бутылку. — Что вы здесь делаете?

— Я… кхм… – Андерсон деликатно прокашлялся. — Искал одну книжку, – он неловко повернулся к полке,быстро перебирая пальцами по корешкам.

— В секции международной экономики? – с сомнением уточнил Коннор.

— Эм… Да, – Хэнк схватил книжку и активно начал листать страницы. — Ну и почему ты сидишь тут, а не в столовой, как положено?

— Я прячусь. Хочу побыть один, – уныло ответил Коннор, убирая остатки обеда в рюкзак.

— Если я дам тебе десятку, ты оставишь меня одного? – Андерсон помахал купюрой, играя бровями.

— Если вы пытаетесь подкупить меня, чтобы вы могли выпить из фляги, которую вы спрятали в одной из книг, то можете не переживать, – Коннор равнодушно пожал плечами. — Я никому не скажу.

— Откуда… то есть с чего ты взял? – Хэнк нервно глянул в сторону книг, поставив ту, что он теребил, на место.

— Все в школе в курсе, что вы слишком часто заходите в библиотеку и выходите отсюда уже подвыпившим, – устало пояснил Коннор. — Никто просто не знал, где именно вы прячете выпивку.

— Но ты же…

— Я просто предположил и видимо удачно. Раз никто не нашел вашу заначку, значит, вы, скорее всего, прячете её в книге. А книги, как правило, мало кто читает.

— Ха, – Андерсон наклонился и взял один из толстых томов. — А ты смышлёный, – он вытащил серебряную флягу. — Расскажешь кому, не посмотрю, что ты подросток, и огрею, что не поздоровится.

— Ваш секрет уйдет со мной в могилу, – уныло ответил Коннор.

— Надеюсь, – Хэнк поджал губы. — Так почему ты тут расселся?

— Мне нужно подумать о своей неразделенной любви, – трагично произнес Коннор.

— Блять, давай без этой смазливой хуйни, – Андерсон поморщился и отпил из своей фляги.

— Вы сами спросили меня, – заметил Коннор.

— Вам, молодежи, нужно понять одно, – Хэнк драматически замолчал. — Признавайтесь в любви. Вы думаете, что вы молоды и всё успеете, но поверь это не так. Оглянуться не успеешь, а тебе уже пятьдесят, и ты жалеешь, что не поцеловал тогда ту красотку Сьюзан, – Андерсон затяжно вздохнул, видимо, окунувшись в свои воспоминания.

— Красотку Сьюзан? – слабо улыбаясь, полюбопытствовал Коннор.

— Я имею в виду, – Хэнк очухался и хлебнул еще из фляги. — Короче, лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.

— Даже, если будет стыдно, и ты опозоришься? – с сомнением спросил парень.

— Особенно, если стыдно, – хмыкнул Андерсон. — А то жизнь будет скучной.

Коннор внимательно посмотрел на учителя.

— Спасибо за совет.

— Прими его, – торжественно махнул флягой Хэнк. — И съебывай отсюда.

Только слепой мог не заметить, как все пялятся на Гэвина. Как же раздражало это чувство сверлящих глаз. Не то, чтобы Рида бесило мало вещей, но вот излишнее внимание проходило особым пунктом в списке ненависти и злости. Все вокруг при виде него отворачивались и начинали перешёптываться. Ни дать, ни взять, гадюшник какой-то.

Гэвин прошел через всю столовую, держа спину ровно, будто палку проглотил, еле сдерживаясь, чтобы не начать кричать на всех. Когда он, наконец-то, приземлился за присвоенный стол и достал обед, к нему подскочила Тина.

— Ты переспал с Коннором! – восторженно выдала она, сверкая горящими глазами.

— ЧЕГО?

У Гэвина на секунду остановилось сердце, так и знайте. Давно пора было научить Тину правильно формулировать свои предъявления. Сегодня он придет домой, а на голове будет клок седых волос. Вот до чего доводит школа, друзья и Коннор.

— Сейчас все об этом говорят. Утром все видели, как Коннор вернул тебе куртку, а потом ты его отшил, – затараторила Тина, усаживаясь рядом. — Все решили, что ты им воспользовался.

— Да это блять чушь собачья, – возмутился Гэвин. — Я забыл куртку в раздевалке, а Коннор вернул её утром. Кто блять распускает такие низкие слухи уровня желтой прессы?

— Возможно, Камски, – Тина отодвинулась от него и начала поправлять растрепанные волосы. — Может, я кое-что добавила, – между делом тихо добавила она.

— Ты блять издеваешься? – Рид уставился на подругу, роняя вилку. — Серьезно?

— Мне нужно было поддержать беседу, – она невинно пожала плечами и похлопала глазками, поигрывая вездесущим яблоком в руках.

Возможно, перепалка бы продолжилась, если бы к ним не подошла Норт. Девушка с абсолютно непроницаемым лицом села к ним за столик. Гэвин сглотнул. Сделав вращательное движение кистью руки, она продемонстрировала свое безупречное владение ножом-бабочкой. Рид сглотнул еще раз. Тина замерла, с явным восхищением наблюдая за холодным оружием. Когда Норт закончила играть с оружием, она указала лезвием на Гэвина.

— Обидишь Коннора, я тебя вспорю, не моргнув глазом.

— Тронешь Гэвина, – вмешалась Тина, не отводя взгляда от лезвия, и крутанула яблоко в руке. — И твой труп найдут, только когда снесут весь город.